категории в таком случае следует отнести меня, я не очень понимала.

Внезапно впереди показались волки. В рассветной мгле они выглядели темными пятнами на поросшей кустарником земле, и лишь когда я подъехала ближе, стали различимы оттенки серого цвета. Разумеется, посреди этой марсианской пустоши они были видны как на ладони, вытянувшиеся в длинную упорядоченную цепочку по двое и по трое, отличные мишени. Я подъехала еще немного ближе и увидела впереди Грейс — форма ее тела, длинные лапы и посадка головы навсегда врезались мне в память, — а рядом с ней Сэма. Вслед за тем я заметила белую волчицу, и на миг в голове промелькнула мысль — Оливия! Но, вспомнив все, я подумала, что это, должно быть, Шелби, та чокнутая волчица, которая давным-давно преследовала нас по пути в клинику. Остальные волки были мне незнакомы. Для меня они были просто волками.

А там, далеко впереди, на обочине дороги, бежал человек. В лучах восходящего солнца тень, которую он отбрасывал, была намного длиннее его роста. Коул Сен-Клер бежал с волками, время от времени обегая какой-нибудь придорожный мусор или перепрыгивая очередную канаву. Прыгая, он расставлял руки в стороны, чтобы не потерять равновесие, совершенно ничего не стесняясь, словно мальчишка. Эта картина была исполнена такого величия, что в ушах у меня прозвенели последние слова, которые я сказала ему по телефону. От стыда меня бросило в такой жар, какого не могла бы дать ни одна печка.

У меня появилась новая цель. Я должна извиниться перед ним, когда все это закончится.

Под приборной панелью что-то застрекотало. Я положила руку на нее, потом на обивку дверцы, пытаясь определить, откуда исходит звук.

И тут до меня дошло, что машина тут ни при чем. Я опустила стекло в дверце.

Со стороны леса доносился стрекот вертолетного пропеллера.

Дальше события начали развиваться так стремительно, что в голове моей все перемешалось и я совершенно перестал соображать. Послышался рокот вертолета, лопасти винта взбивали воздух в такт стуку сердца у меня в ушах. Он летел низко и, конечно, несравнимо быстрее, чем мы бежали. Черный на фоне голубого неба, даже мне, человеку, он представлялся каким-то чудищем. От него исходило ощущение смерти. Под ложечкой похолодело от дурного предчувствия. Вращающиеся лопасти винта в точности совпадали с ритмом одной моей старой песни, и в памяти всплыла непрошеная строка. «Я — расходный материал».

Появление вертолета произвело на волков мгновенный эффект. Звук настиг их первым, и они бестолково заметались, то сбиваясь в кучу, то разбегаясь снова. Потом, когда над ними навис сам вертолет, они припустили вперед, на бегу выворачивая головы. Теперь хвосты у них были поджаты, уши распластаны по голове.

Ужас.

Укрыться было негде. Люди на вертолете не заметили меня, а если заметили, я их не заинтересовал. Сэм бежал, слегка повернув голову в мою сторону, чтобы лучше улавливать мои указания. Грейс держалась поблизости, не давая охваченным паникой волкам разбежаться. Я снова и снова посылал образ спасительного леса по ту сторону пустоши, но деревья казались далекими и недостижимыми.

Я взглянул на волков, на вертолет, на окрестности, пытаясь на ходу придумать какой-нибудь новый план, что-нибудь такое, что спасло бы их от расстрела в ближайшие двадцать секунд. Шелби отстала и наскакивала на Бека, который подгонял волков сзади. Он огрызался, но она не унималась, как назойливый комар, который возвращается снова и снова. Слишком долго она из-за него не могла бросить вызов никому из стаи, и вот теперь, когда его внимание было занято другим, настал ее звездный час. Они с Беком все больше отдалялись от стаи. Жаль, я не смог задать ей хорошую трепку тогда, в лесу. Надо было ее прикончить.

Сэм каким-то образом почувствовал, что Бек отстает, и замедлил бег, предоставив Грейс вести стаю. Его взгляд был устремлен на Бека.

Рокот вертолета был таким громким, таким всепоглощающим, что казалось, я никогда в жизни не слушал ничего другого. Я остановился.

С этого момента начало твориться что-то невообразимое. Сэм зарычал на Шелби, и та моментально бросила Бека, как будто и не собиралась вовсе на него нападать. Я уже было решил, что она признала верховенство Сэма.

Но в этот момент она набросилась на него.

Я думал, что послал предупреждение. Я должен был его послать.

Теперь все равно уже было слишком поздно, даже если они меня и слушали.

Повсюду вокруг начали вздыматься беспорядочные фонтанчики пыли, и, прежде чем до меня дошло, что это, Бек упал. Он пытался подняться, хватал себя за хребет зубами, но падал снова. Раздалась новая очередь, еле слышная в шуме вертолета, и на этот раз он упал ничком и остался лежать. Пули изрешетили его тело в клочья.

Я не мог думать об этом. Бек. Он подергивался, лязгал челюстями, скреб лапами землю, но подняться уже не хватало сил. Это не было превращение. Он умирал. Его тело было слишком повреждено, чтобы исцелиться.

Я не мог на это смотреть.

И не смотреть тоже не мог.

Сэм остановился как вкопанный и заскулил, хотя со своего места я не мог этого слышать. Нас обоих словно парализовало: Бек не мог умереть. Он был столпом.

И он был мертв.

Воспользовавшись замешательством Сэма, Шелби набросилась на него сбоку и повалила наземь. Они покатились клубком и вскочили, перемазанные в грязи. Я пытался посылать Сэму образы, чтобы он стряхнул ее и продолжил движение, но он не слушал, то ли потому, что не мог видеть ничего, кроме Бека, то ли потому, что Шелби занимала все его внимание.

Надо было ее прикончить.

Впереди медленно плыл над стаей вертолет. Еще одна очередь снова взметнула над землей фонтанчики пыли, за ней другая, но на этот раз никто из волков не упал. У меня промелькнула мысль, что, быть может, Бек останется единственной жертвой, но тут вдруг один из волков в гуще стаи рухнул как подкошенный и забился в агонии. Потребовалось еще несколько долгих минут, чтобы выстрелы из двух ружей с воздуха прикончили его.

Это была катастрофа.

Я вывел волков из леса на открытое место, где их всех просто-напросто перебьют по одному, медленно всадив в каждого по семь мучительных пуль.

Вертолет заложил вираж. Мне хотелось верить, что охотники решили вернуться на базу, но я понимал: они просто собираются зайти еще на один круг, чтобы удобнее было вести отстрел. Охваченные страхом волки разбежались во все стороны; теперь, когда Сэм был занят Шелби, они практически топтались на месте. Хорошо хоть, до леса было уже рукой подать. Они успели бы укрыться там, если бы просто двигались вперед. Если бы только над ними не висел этот вертолет, наводящий на них ужас.

Но шансов у нас уже не было. А теперь, когда Сэм с Шелби откололись от всех остальных, я понимал, что они станут следующей мишенью.

Перед глазами у меня стояла картина гибели Бека.

Я не мог допустить, чтобы такая же судьба постигла и Сэма.

Я не стал даже думать. Моя тень на земле принялась одновременно со мной рыться в кармане штанов. Я вытащил шприц, зубами содрал колпачок и вонзил в вену иглу. Времени на размышления не было. И на то, чтобы восхититься собственным благородством, тоже. Лишь стремительная судорожная волна боли и безмолвный выброс адреналина, помогающего ускорить превращение. Минутная агония, и вот я уже был волком и мчался вперед.

«Шелби. Убей Шелби. Спаси Сэма».

Только это мне и требовалось помнить, но слова все равно уже начали ускользать от меня, когда я с разбегу набросился на Шелби. Я весь был челюсти и оглушительный рык. Я вцепился ей в глаз, как научила меня она сама. Она извернулась и лязгнула челюстями, понимая, что сейчас я буду биться насмерть. Я не испытывал гнева, одну лишь непреклонную решимость. Вот так нужно было драться в прошлый раз.

Пасть заполнилась кровью, не знаю, моей или Шелби. Я метнул в Сэма образом: «Прочь». Мне нужно