почти что с обожанием. – Это же сенсация! Ты понимаешь?.. Они убили Полину, а ее квартиру стали использовать в своих целях!.. Это будет сногсшибательный материал! – Женя победно вскинула руки и негромко выкрикнула: – Йес! – Затем, словно устыдившись своего порыва, вновь напустила на себя деловитость: – Значит, так! Сейчас мы поедем к моему знакомому оператору, и ты дашь мне интервью… У меня машина за углом припаркована!

– Интервью я дам, – кивнул Константин и, взвешивая каждое слово, продолжил: – Но только в том случае, если ты согласишься на мои условия.

– Какие еще условия?.. Что ты несешь?..

– Погоди, не перебивай! Я приехал сюда… Да ты и сама знаешь, зачем – повторяться не стану. Так случилось, что Полину Дегтяренко убили, а ее дочь пропала. И я не уеду отсюда, пока не разыщу Юльку и не найду тех, кто сделал ее сиротой. И заказчики, и исполнители свое получат. Ты прекрасно понимаешь, что один я не справлюсь. Мне нужна твоя помощь. Я не предлагаю тебе во всем этом участвовать. Достаточно поделиться со мной правдивой информацией. Ведь ты или кто-нибудь из твоих коллег наверняка проводили журналистское расследование. Уверен, вам известно, кто из гэбистов приложил к этому руку… Так вот, если ты мне поможешь, я дам тебе интервью. Поняла? – Женя кивнула. Заметив, что она собирается что-то сказать, Константин поднял руку, требуя еще минуту внимания. – Нет, сейчас мы никуда не поедем. Даю тебе ночь на размышления, чтобы решить – принять или нет мои условия. Если решишь мне помогать, приходи завтра часиков в десять ко мне в гостиницу. И не пытайся меня обмануть: взять интервью, а потом слинять. Со мной этот номер не пройдет… Я не привык, чтобы меня подставляли!

– А ты, оказывается, не такой валенок, каким показался мне с самого начала! – Женя резко встала и смерила его презрительным взглядом. – Из тебя, Константин Панфилов, получился бы очень хороший шантажист… Но с шантажистами я принципиально не связываюсь. От них дурно пахнет!.. И провожать меня не надо, сама доберусь! – Последнюю фразу она обронила уже на ходу, удаляясь прочь от скамейки быстрым уверенным шагом.

Проводив Женю задумчивым взглядом, Константин закурил и подумал:

«Почему она так взбесилась?.. Неужели ее не устраивают мои условия? Но я вроде бы сам подставляюсь, давая ей это интервью… Хотя, видит бог, я приехал сюда не для того, чтобы заниматься политикой и бороться с чужим режимом. Все, что мне надо, – найти и наказать тех, кто виновен в Полининой смерти… Но самое главное – отыскать Юльку».

Весь день полковник Бушенков провел у директора КГБ – согласовывал с ним планы на будущее и отчитывался о проделанной работе. О задании, которое он поручил Аринину, напрочь забыл и был немало удивлен, увидев капитана в своей приемной.

– Что-то срочное? – поинтересовался вскользь полковник, забирая у секретаря почту.

– Да. Мне удалось установить личность интересующего вас человека и место, где он, скорее всего, проживает.

«Какого человека?» – хотел было спросить Бушенков, но вдруг понял, что речь идет о том самом «залетном», который оказался не по зубам Михееву и Бондаровичу.

– Сделай нам кофе, – бросил он секретарше и, открыв дверь, ведущую в кабинет, кивнул Аринину: – Проходи.

Только сейчас он заметил, что кроме неизменной черной папки капитан держит в руках и видеокассету.

– Вообще-то, я выполнил это задание еще утром, – принялся оправдываться Аринин, переступая порог. – Хотел доложить, но вас не было.

– Ничего страшного, – махнул рукой Бушенков, усаживаясь за стол. – Никуда он от нас не денется, этот гастролер… Мог бы и не нагружать меня сегодня. Время-то уже позднее – конец рабочего дня… Ладно, давай выкладывай побыстрее, кто он такой, и по домам…

Подойдя к видеомагнитофону, Аринин вставил в него кассету и взял пульт управления. И в своей обычной манере стал подробно описывать все свои действия. Бушенков хотел было его остановить, но затем махнул рукой – иногда очень даже полезно знать ход мыслей подчиненных.

– Проанализировав полученную информацию, я попытался поставить себя на место интересующего нас объекта и пришел к некоторым выводам, вытекающим один из другого, – деловито начал капитан. – Если он скрылся от слежки в толпе демонстрантов, то, во-первых, должен был идти в колонне довольно долго. Во- вторых, попасть под «зачистку». И в-третьих, вполне возможно, что его задержали. Чтобы проверить вышесказанное, я обратился во второй отдел – они снимали арестованных для досье – и показал им фото нашего фигуранта… И тут мои выводы подтвердились – его опознали… – Аринин включил видеомагнитофон. – Сейчас вы увидите кадры оперативной съемки…

На экране телевизора замелькали лица мужчин и женщин. Из-за света, направленного прямо в глаза, задержанные выглядели бледными и изможденными. Да и фон для съемки был выбран не самый лучший – грязно-серая потрескавшаяся стена.

– А вот и наш клиент! – чуть улыбнулся Аринин.

В отличие от предыдущих задержанных мужчина, появившийся на экране, держался на удивление спокойно. Камера зафиксировала его в тот самый момент, когда он стоял лицом к стене, подняв руки над головой. После окрика оператора он развернулся и не без сарказма процедил сквозь зубы:

– А я-то уж подумал, что вы прямо здесь всех и расстреливаете…

«Ну и наглец!» – подумал Бушенков, во все глаза глядя на фигуранта.

На первый взгляд тому можно было дать лет тридцать семь. Высокий, светловолосый, с резкими чертами лица, он производил впечатление бывалого бойца. Цепкий, внимательный взгляд, волевой подбородок…

– Судя по паспорту, его фамилия Панфилов, – принялся комментировать Аринин. – Имя-отчество – Константин Петрович. Москвич. В Минске, согласно его показаниям, оказался проездом. На митинг попал случайно. Ночь провел в следственном изоляторе вместе с остальными задержанными. Утром его отправили в суд…

– И где он сейчас? В тюрьме?

– К сожалению, по решению суда его выпустили. Судья, Ничипорук Татьяна Игоревна, побоялась давать ему срок – россиянин как-никак. К тому же в зале суда находились журналисты и представители Хельсинкского комитета. И те и другие отнеслись бы с неодобрением, если бы представителю дружественной страны дали пятнадцать суток.

– Твою мать! – сквозь зубы выругался Бушенков. Какие все-таки перестраховщики эти судьи! Нет бы засадить этого Панфилова на месяцок-другой, чтоб неповадно было в наших митингах участвовать. Ан нет, побоялась она, видите ли, что обидит российского подданного! И где теперь этого подданного искать?.. Небось сразу, как только оказался на воле, собрал свои манатки и дунул в неизвестном направлении.

«Хорошо, если так, – промелькнуло в голове. – А если нет?.. То, что он появился на Краснозвездной в тот самый момент, когда там убивали Корнея, не может быть простым совпадением. Нет, тут что-то не так… Может, московские коллеги решили нас проконтролировать и послали к нам своего человека? Но тогда какого черта он сразу в этом не признался?.. Нет, пока я его лично не допрошу, не успокоюсь…»

– Затем я сделал запрос во все гостиницы города, – тем временем продолжал Аринин. – Ответ пришел буквально сразу. Панфилов Константин Петрович проживает в двести пятом номере гостиницы «Свислочь». Судя по описанию, это он и есть… Правда, сейчас Панфилов в номере отсутствует. Ушел куда-то в половине седьмого и все еще не вернулся.

– Ну и что ты думаешь по этому поводу? – спросил Бушенков. – Подождем до завтра?

– Мне кажется, ждать не стоит. Надо немедленно отправить в гостиницу наших людей.

– Согласен! – Бушенков снял телефонную трубку и, набрав номер дежурного, приказал: – Пришлите ко мне Михеева и Бондаровича! – Перехватив недоуменный взгляд Аринина, положил трубку и после этого пояснил свой выбор: – Надо же дать парням возможность реабилитироваться!

– И все же это не самые лучшие кандидатуры! – осторожно заметил капитан.

– Лучшие, не лучшие – других нет. Будешь лично контролировать операцию. Ясно?.. Ну-ка, крутани-ка пленочку с самого начала. Хочу еще разок полюбоваться на этого гастролера…

Пока на экране Панфилов в очередной раз демонстрировал свой черный юмор, Бушенков думал о том,