Элеонора раздалась, обрюзгла, потеряла часть зубов и перестала прятать оспины под чёрными мушками. Она прекрасно знала, что подурнела, и отводила глаза, не в силах встретиться с Элизой взглядом. Не понимала она того, что радость на её лице искупает всё остальное, и что Элиза, чувствующая себя такой же развалиной, какой Элеонора выглядела, сейчас не в настроении её судить. Элеонора отступила на полшага, пропуская вперёд дочь, чудо. В Версале она бы не блистала, но всё же была милее девяти принцесс из десяти. В девочке чувствовалась та искорка, которая позволила бы ей затмевать красавиц, даже будь она дурнушкой, и то внутреннее достоинство, которое невольно приковывает взгляд; из всех, кого Элиза встречала за последнее время, подобным свойством обладал только Исаак Ньютон.
Элеонора припала к Элизе и задержала её в объятиях на целую минуту; за то же время Каролина поздоровалась со всеми на цилле, задала шкиперу три корабельных вопроса, сунула Аделаиде букет полевых цветов, сгребла её на руки, велела малютке не есть цветы, вприпрыжку сбежала с качающейся палубы на причал и с причала на берег, научила Аделаиду говорить «река» по-немецки, второй раз сказала ей не есть цветы, вырвала букет из пухлого детского кулачка, поссорилась с крохой, помирилась и насмешила её до истерики. Теперь она была готова отправляться домой, чтобы сыграть с тётей Элизой в шахматы, – что ж остальные мешкают?
Сударыня,
Вы настрого запретили Вас благодарить, и я не смею ослушаться. Однако Вы не можете требовать, чтобы я подавил в себе желание творить добро. Из прибыли от сделки, которую Вы так умно замыслили и которую мои поверенные только что заключили с Вашими, я намерен (после того, как выплачу Вам пять процентов) четвёртую часть направить на дела милосердия. Увы, столько времени прошло с тех пор, как у меня были средства на благотворительность, что я решительно не знаю подходящих богоугодных заведений. Не поможете ли мне советом?
Мой неблагодарный (но скорый на милосердие) граф.
Ваше письмо вызвало у меня улыбку. Перспектива обсудить с Вами благотворительность даёт мне ещё один повод устремиться в Версаль сразу по завершении дел в Лейпциге. Однако не забывайте, что приобретённые Вами долговые обязательства не стоят ничего, покуда генеральный контролёр финансов не назначит им надёжные источники погашения. Поскольку денег нет ни во Франции, ни даже в Англии, наличные средства следует искать где-то ещё. Корабли перевозят по морю ощутимые ценности, а закон дозволяет захватывать их в качестве военной добычи. Пока вся Франция погружена в отчаяние, Жан Бар в Дюнкерке переживает золотой век и нередко приводит туда призы, дохода от продажи которых с лихвой хватит на погашение всех указанных обязательств, буде генеральный контролёр финансов сочтёт возможным отдать такое распоряжение. Могут пройти недели, прежде чем я возвращусь во Францию, посему советую Вам обратиться непосредственно к Жану Бару. В случае успеха мы с Вами сможем мечтать о прогулке по королевским садам, во время которой и обсудим, на какое благое дело направить Ваши пожертвования.
Вдовий дом в Прецше
Апрель и май 1694
В страданьях и деяньях нам дана
Одна и та же мера; прав закон,
Сие установивший.[33]
Историю Элеоноры пришлось вытягивать из неё дюйм за дюймом, как подкожного тропического паразита. Рассказ растянулся на неделю и состоял из десятка фрагментов, каждый из которых начинался с утомительных манёвров Элизы и заканчивался тем, что Элеонора меняла тему или разражалась слезами. Однако усталость, которую Элиза почувствовала на барже, перешла в инфлюэнцу с ломотой и ознобами. Гостья могла только лежать в постели, и время работало на неё.
Рассказ начался, когда Элиза, разбитая, одуревшая от запах плесени и раздражённая тем, что на постель ей с потолка всё время сыплется мокрая штукатурка, спросила: «Во вдовий дом женщина переселяется после смерти супруга. Однако ваш муж жив. Почему вы во вдовьем доме?»
Ответ, если собрать разрозненные отрывки и выпустить предисловия и отступления, был таков: курфюрст Иоганн-Георг IV принадлежал к братству, члены коего встречаются во всех странах мирах и во всех слоях общества, то есть был человеком, которого в детстве ударили по голове чем-то тяжёлым. Для ЧКДУГЧТа Иоганн-Георг был красавцем. Ущерб, нанесённый мозгу, не выразился в телесных изъянах: Иоганн-Георг не усох, не скрючивал пальцы, не дергал щекой и не пускал слюни. В свои почти тридцать лет курфюрст Саксонский без труда сыскал бы в Версале место жиголо у дам или у господ, а может, у тех и у других разом, ибо он был высокий ражий красавец, настоящий жеребец, и никто не знал границ его физических возможностей.
Однако все знали ограниченность его ума. Элеоноре не следовало выходить за него замуж, но она хотела послужить Бранденбургу и найти дом для Каролины. Курфюрст был богат и пригож, и хотя все знали, что он ЧКДУГЧТ, сведущие люди (например, министры саксонского двора, которые, как Элеонора поняла задним числом, оказались не самыми надёжными советчиками) уверяли, что ударили его не так уж и сильно. В доказательство приводили его телесное совершенство. К тому же (как тоже стало понятно задним числом) ей представляли его в такой обстановке, в которой свойства характера, обусловленные ударом по голове, были не слишком очевидны. Свадьбу назначили на такое-то число в Лейпциге, до которого легко было добраться из обеих столиц (Берлина и Дрездена) и который мог вместить два курфюрстших двора и многочисленных гостей из всей протестантской Европы. Элеонора отправилась туда с бранденбургским свадебным кортежем и нанесла визит жениху. Курфюрст Саксонский принял наречённую в обществе ослепительно красивой, богато разодетой дамы, которую представили как Магдалину-Сибилу фон Решлиц.
Элеонора слышала это имя раньше, всегда в связи с какими-нибудь неприличными сплетнями. Фрейлейн фон Решлиц уже несколько лет была фавориткой Иоганна-Георга. Все утверждали, что они идеально друг другу подходят; хотя не сохранилось свидетельств, внешних или изустных, что Магдалину-Сибилу в детстве ударили по голове чем-то тяжёлым, всё остальное на это указывало. Несмотря на время и средства, потраченные благородным семейством на её образование, она так и не научилась читать и писать, однако являла собой такой же превосходный образчик женской красоты, как Иоганн-Георг – мужской. Союз был в некотором роде не лишён смысла. В нём ощущался явственный недостаток ума, но (а) саксонские врачи в один голос уверяли, что идиотизм курфюрста и фрейлейн фон Решлиц не наследственный, то есть их отпрыски могут вырасти вполне здоровыми умственно, если, разумеется, их в детстве не ударят по голове
