казначей Маркоса. Именно он спрятал от филиппинского правительства пресловутые миллиарды. Тайванец — не Гарвард Ли, а другой — адвокат. У его семьи давние связи с Японией, еще с тех пор, как Тайвань входил в их империю. Он занимал различные правительственные посты, главным образом связанные с финансами и торговлей, а сейчас что-то вроде посредника при различных высокопоставленных тайваньских чиновниках.

— А китаец со шрамами?

Ави поднимает брови и тихонько вздыхает, прежде чем ответить.

— Генерал в Народно-освободительной армии. Последние пятнадцать лет возглавляет ее инвестиционное направление.

— Инвестиционное? В армии?! — взрывается Кантрелл. С каждой секундой он выглядит все более кисло.

— Народно-освободительная армия — исполинская деловая империя, — объясняет Берил. — Ей принадлежит крупнейшая фармацевтическая компания в Китае. Самая большая гостиничная сеть. Многие коммуникации. Железные дороги. Нефтеперегонные заводы. И, само собой, вооружение.

— Как насчет мистера Мобилы? — спрашивает Рэнди.

— Выясняют. Мой человек в Гонконге послал его фото коллеге в Панаму.

— Думаю, после того, что мы видели сегодня утром в холле, можно сделать кое-какие предположения, — говорит Берил.[48]

Рэнди решает, что лучшего времени задать вопрос не будет. Он дольше всех знаком с Ави, ему и спрашивать.

— Мы и впрямь хотим связываться с ними? Такова цель корпорации «Эпифит»?

Ави глубоко вздыхает, прежде чем ответить. Берил смотрит на него испытующе. Эб, Джон и Том изучают свои ботинки или высматривают в трехъярусных джунглях экзотических птиц.

— Знаете, во времена золотой лихорадки на каждом прииске в Калифорнии был умник с весами, — говорит Ави. — Пробирщик. Он целыми днями сидел в конторе. К нему приходили бандитские рожи, приносили мешочки золотого песка. Умник взвешивал золото, определял пробу и говорил, сколько оно стоит. Сойдя с весов, минерал, сор из земли, становился деньгами, которые принимают в любом банке, в любой лавке от Сан-Франциско до Лондона и Пекина. Благодаря специфическим знаниям умник ставил на сор свою санкцию и превращал его в деньги, точно так же мы имеем власть делать биты деньгами. Так вот, умнику приходилось иметь дело с людьми худшего сорта. Алкашами. Беглыми преступниками. Психами, которые чуть что, начинали палить. Рабовладельцами. Теми, кто истреблял индейцев. Убежден, что в первый день, или неделю, или месяц, или год у него поджилки тряслись от страха. Вероятно, он мучился и моральными сомнениями — вполне оправданными. — Ави искоса смотрит на Рэнди. — Некоторые из умников бросали все и возвращались домой. Но знаете что? За исключительно короткое время все цивилизовалось, в городах появились церкви, школы и университеты, бандюки из числа первопроходцев ассимилировались или угодили за решетку, а именами умников теперь называются бульвары и оперные театры. Аналогия ясна?

— Ясна. — Том Говард напуган меньше всех, но он вообще человек другой — например, коллекционирует редкое автоматическое оружие.

Остальные молчат. Задавать неприятные вопросы — обязанность Рэнди.

— И скольких таких пробирщиков застрелили на улице недовольные клиенты? — спрашивает он.

— У меня нет цифр, — отвечает Ави.

— Я не совсем уверен, что мне это по-настоящему нужно, — говорит Рэнди.

— Все мы должны решить для себя этот вопрос, — произносит Ави.

— И потом проголосовать корпоративно, продолжать или отыграть назад? — спрашивает Рэнди.

Ави и Берил выразительно переглядываются.

— Отыграть назад на этой стадии будет… э-э… затруднительно, — говорит Берил, потом, видя физиономию Рэнди, поспешно добавляет: — Не для отдельных участников, которые захотят покинуть «Эпифит». Это легко. Никаких проблем. Но для «Эпифита» выйти из этой… э-э…

— Ситуации, — подсказывает Кантрелл.

— Дилеммы, — говорит Рэнди.

Эб бормочет какое-то слово на немецком.

— Возможности, — упорствует Ави.

— …будет практически нереально, — заключает Берил.

— Послушайте, — говорит Ави. — Я не хочу, чтобы кто-то считал себя обязанным оставаться с нами в ситуации, которая смущает его морально.

— Или пугает угрозой скорой и неминуемой расправы, — подкидывает от щедрот Рэнди.

— Верно. Мы все вложили в дело чертову уйму труда, который чего-то, да стоит. Для полной ясности давайте повторю то, что записано в уставных документах: каждый может выйти из компании, мы купим его пай. После того что случилось за эти два дня, я уверен: денег мы наберем. Вы получили по меньшей мере столько же, сколько в Америке, работая за нормальную зарплату.

Молодые, менее опытные хайтечные предприниматели только бы фыркнули. Однако на эту команду произвело большое впечатление, что Ави сумел создать компанию и удержать ее на плаву хотя бы такое время, чтобы окупилась сделанная работа.

Подъезжает черный «мерс». Доктор Мохаммед Прагасу приветствует латиноамериканцев на вполне приличном испанском, с кем-то их знакомит. Разрозненные кучки бизнесменов начинают стягиваться ко входу в пещеру. Праг считает по головам, проверяет посещаемость.

Одна из помощниц Дантиста, в лиловых «лодочках» и с прижатым к уху мобильником, пробирается через толпу к Прагу. Рэнди откалывается от эпифитовцев и берет курс на столкновение. Он успевает расслышать, как девица говорит Прагу: «Доктор Кеплер присоединится к нам позже — спешное дело в Калифорнии. Он приносит свои извинения».

Доктор Прагасу бодро кивает, ухитряясь не взглянуть в глаза Рэнди (который стоит так близко, что мог бы почистить ему зубы), и, повернувшись, надевает каску.

— Пожалуйста, все за мной, — говорит Праг. — Экскурсия начинается.

Экскурсия скучна даже для тех, кто здесь впервые. Всякий раз, как Праг приводит их на новое место, все начинают озираться, пытаясь сориентироваться, разговор на десять-пятнадцать секунд затихает, потом возобновляется; большие люди тупо таращатся на каменные стены и переговариваются между собой, пока их консультанты пытают инженеров «Гото» умными вопросами.

Все строители из «Гото инжиниринг» и соответственно японцы. Еще один стоит особняком.

— Кто этот полный блондин? — спрашивает Рэнди у Тома Говарда.

— Немецкий строитель, которого пригласил Гото. Вроде бы занимается военной стороной.

— А есть военная сторона?

— Где-то на середине проекта Праг вдруг решил, что вся эта штука должна иметь защиту от бомб.

— Ничего себе. Случаем, не от ядерных?

— Думаю, сейчас он это объяснит, — произносит Том, подводя Рэнди ближе.

Кто-то только что спросил немецкого строителя, предусмотрена ли защита от ядерного взрыва.

— Суть в другом, — отмахивает тот. — Защитить от ядерного взрыва легко — конструкция должна всего лишь выдержать давление во столько-то мегапаскалей в течение короткого времени. Половина саддамовых бункеров была технически рассчитана на ядерное поражение. Однако, как доказали американцы, это не