Савичев направился к лестнице. Неожиданно он остановился и, повернувшись к Саше, произнес:

– Остаешься за старшего. Надеюсь, по возвращении меня будет ждать приятный сюрприз в виде жаркого и сочных тропических фруктов, – и продолжил свой путь.

Саша подождал, пока голос Савичева затих где-то на первом этаже, достал телефон и позвонил в ресторан, с которым у него была договоренность, что всех туристов он будет кормить только у них, а ресторан за это отчислял ему небольшой процент и предоставлял бесплатное питание. В ресторане подтвердили, что посыльный с едой уже направился к ним, чем сильно успокоили Сашу. Он повидал многих туристов, и далеко не все они были покладисты, но в присутствии Савичева он почему-то становился сам не свой. Затем он тихонько присел на стул. Из номера напротив раздавалось негромкое похрапывание, которое говорило о том, что тамошний постоялец заснул после долгого пути. Спустя минут двадцать в номер ввалился Савичев, который так и излучал здоровье и свежесть. Видимо, душ подействовал на него благотворно, но по инерции и под воздействием недавних впечатлений он еще не вышел из состояния капризного мальчика.

– Санек, – обратился Олег к их новому спутнику, – если я из России, значит, по определению должен быть моржом? Вот уж не думал, что около экватора будут проблемы хотя бы с теплой водой, – проворчал он, одновременно растирая себя полотенцем.

Саша попытался объяснить, что воду в этой гостинице заливают в баки на крыше, и она быстро нагревается на солнце; видимо, портье израсходовал ее, когда убирался в душевой. Но Олег об этом уже не думал, так как его взгляд остановился на бумажных пакетах, которые находились на столе и источали ароматные запахи.

– Ага, – воскликнул он, – похоже, мой юный друг, ты начинаешь исправляться. Ничего, потусуешься со мной, глядишь, нормальным человеком станешь, – произнес он, одновременно потроша содержимое пакетов. На столе появилась пластиковая посуда, наполненная местными кулинарными приготовлениями. Здесь были мясные блюда, какой-то соус, жареная рыба и два вида салата. Ножи и вилки были аккуратно завернуты в бумагу. Венчала этот набор рекламная брошюра ресторана, которую Савичев тут же выбросил в мусорное ведро.

– Ну-с, господа, извольте откушать, – потирая ладони и плотоядно улыбаясь, сказал Савичев, когда сервировка была окончена. Он, не дожидаясь остальных, весьма успешно начал расправляться со своей порцией.

Саша ненавязчиво спросил его:

– А ваш друг не будет кушать? Ему нужно сказать, пока все горячее.

– Мой друг, – ответил Савичев с набитым ртом, – по своим философским убеждениям раньше захода солнца к еде не прикасается. Впрочем, сходи, отнеси ему; может, он подкорректировал их по причине смены климата, – и продолжил свое занятие, которое было ему очень приятно.

Саша взял порцию Стаса и, тихонько пройдя в его номер, положил ее на стол. Затем, повернувшись, так же тихо собрался выйти.

– Что там? – не открывая глаз, спросил Стас.

Саша немного вздрогнул от неожиданности и сказал:

– Здесь еда, покушайте, пока горячее.

– Хорошо, но мне с тобой надо поговорить. Присядь на стул.

Саша сел на стул и внимательно приготовился слушать, что ему скажет Стас.

– Мне просили передать тебе, что если ты действительно поможешь нам найти Алину и Толика, то можешь, кроме прочего, рассчитывать на новый «Лендровер». Это просил передать тебе персонально мой босс. Его слова конкретные, так что учти это. Мальчик ты уже большой, поэтому, конечно, понимаешь, что такие подарки дают за усердие. Я не стал говорить об этом в присутствии моего напарника, а то начнет строчить, как из пулемета.

– Я все сделаю, что в моих силах.

– Вот и чудно, – произнес Стас и, повернувшись на другой бок, дал понять, что на сегодня разговор закончен.

Саша вышел и заботливо закрыл за собой дверь. «Какие-то странные эти русские, – подумал он. – Впрочем, а когда они были другими», – и шагнул в комнату Савичева…

Обзору открывался чудесный пейзаж, который, как ни старайся, кистью не изобразишь. Четырехместный самолет, который был списан, вероятно, еще полвека назад, тем не менее старательно жужжа мотором, вез свою ношу, состоящую из темнокожего пилота, такого же проводника и двух европейцев. Он направлялся к северной границе национального парка Цаво, по площади сравнимого с некоторыми государствами. Европейцы впервые были в этих местах, судя по их восхищенным взорам. Пилот давно не обращал на это никакого внимания, но Саша по своим профессиональным обязанностям и наличию душевного расположения вовсю старался рассказать об этом крае, над которым они пролетали. С левого края по борту виднелись вулканические холмы, а непосредственно внизу простиралась бескрайняя саванна, с разбросанными по ней кустарниками и островками тропического леса. Несколько раз им встречались стада антилоп и зебр, а однажды они увидели небольшое стадо слонов, направляющихся на водопой. Правда, сколько ни старался Савичев увидеть львов или иных представителей хищников, ему это не удалось. Сначала узкой ниткой, но с приближением все возрастая в размере, показалась река Тана. Вдоль ее берегов росли густые галерейные леса с яркой зеленью, с высоты казавшиеся особенно живописными. Савичев, получая эстетическое удовольствие от увиденного, спросил кенийца о наличии в этой реке крокодилов. Тот, весело улыбаясь, ответил, что крокодилы есть почти во всей Африке.

– Да, это не подмосковная речка, где опаснее пиявок мне ничего не попадалось, хотя и тех я уже давно не видел, – сказал Савичев.

– Ну, пиявок, притом разных, здесь сколько угодно, – уже серьезно пояснил Саша. Он привык за годы, проведенные с туристами, встречать различных чудаков, которые тащились сюда из другого конца света только для того, чтобы увидеть какого-нибудь жука или бабочку.

По прошествии еще некоторого времени самолет стал приближаться к месту посадки, которое обозначилось появившейся внизу небольшой деревней. Было видно, как мальчишки приветствовали крылатую машину, размахивая руками. Через минуту путешественники уже стояли на твердой почве, окруженные местной детворой, которая канючила у них хотя бы чего-нибудь. Вскоре к ним подошли взрослые и пригласили к себе в деревню. Они расположились в небольшой хижине на окраине, где смогли немного привести себя в порядок. Савичев, видя, что его напарник так и не снимает своего костюма, несмотря на приличную жару, не выдержал и спросил его:

– Скажи, как ты только не сваришься в своем скафандре? Тут в одних трусах и то запаришься, а ты заявился сюда, как на презентацию крупной фирмы. Может, у тебя с теплообменом проблемы?

Стас, как обычно, не обратил никакого внимания на колкости напарника, к тому же он был занят разговором с Сашей, который объяснял ему строительную конструкцию здания, где они сейчас находились.

В это время в хижину вошло несколько женщин, которые принесли им незатейливую еду, состоящую из кукурузной каши и тонких лепешек. В кувшине была налита какая-то жидкость. После того как Савичев дал им немного денег, жители деревни деликатно оставили гостей, чтобы не мешать им вкушать пищу. Савичев поглядел на оставленные блюда и вспомнил вчерашние яства из ресторана. Пожалуй, он повторно воздал бы им должное. Даже не прикоснувшись к еде, они вышли из хижины и под сопровождение женщин и детей, которые с нетерпением ожидали их снаружи, все трое направились к старейшинам деревни. Местный этикет обязывал к этому. Конечно, Савичева и Стаса интересовало совсем не соблюдение этого этикета, просто он удачно совпадал с их намерениями. Старейшины сидели полукругом у самой большой хижины и с интересом глядели на подходящих. Первым нарушил тишину, конечно, Савичев.

– Здравствуйте, как поживаете? Вот решили навестить вас тут.

Один, наверное, самый старший, ответил:

– Вы туристы? Того я уже здесь видел, – он показал пальцем на Сашу. Тот почтительно наклонил в его сторону голову.

– Точно, – продолжил Савичев, – хотим полюбоваться вашими местами. Говорят, они особенные.

Старик на это улыбнулся беззубым ртом. Туристам здесь давно были рады. Деревня благодаря им жила вполне сносно, продавая множество сувениров и поделок местных мастеров. Иностранцы за это давали