– Да.

– Разумеется. Что может сделать слабая женщина?

Тележурналистка разочарованно отвернулась.

– Мы потом еще поговорим с вами, – добавил Панфилов, словно извиняясь.

Но она уже не слышала его, спускаясь в игорный зал.

Панфилов и Надеждин вернулись в кабинет администратора, и здесь главный секьюрити рассказал Константину о случившемся.

Вечер складывался для Виктора Романчука более чем неудачно.

Мало того, что сорвалась выгодная сделка с крупной партией медикаментов (чтобы успокоиться, принял сто грамм коньяку), так еще какой-то молодой гаишник тормознул его темно-синий «Вольво» за перекрестком неподалеку от здания горисполкома. Можно было, конечно, не останавливаться – в родном городе Виктор почти никого не боялся.

Но этот сопляк с сержантскими лычками на погонах так отчаянно замахал полосатым жезлом, кинувшись прямо под колеса, что волей-неволей Романчуку пришлось резко надавить на педаль тормоза. Двигатель шведской машины, не привыкший к такому резкому обращению, естественно, заглох. Это еще больше разозлило Романчука.

С разъяренным видом он выскочил из машины и, не дожидаясь, пока гаишник по всем правилам приложит руку к ушанке и представится, заорал на него:

– Ты чего, придурок?.. Ты куда лезешь?.. Жить, что ли, надоело?.. А если б у меня тормоза отказали?

Сержант, увидев перед собой откормленного молодого человека в зеленом пиджаке, с дорогими золотыми часами на запястье, опешил от такой наглости. Его раскрасневшееся от долгого дежурства на холодном ноябрьском ветру лицо вытянулось.

– Ну, чего стал как пень? – наседал на него Романчук. – Чего надо?

– Вы... Вы нарушили правила.

– Что? Какие правила?

– Вы проехали на красный свет, – неуверенно проговорил сержант, показывая жезлом в сторону светофора.

– Какой «красный свет»?.. – грубо расхохотался владелец «Вольво». – Ты чего, гаевый, дальтоник? Я никаких правил не нарушал.

– П... попрошу ваши документы, – заикаясь проговорил милиционер.

За свою недолгую службу он впервые сталкивался с таким откровенным хамством водителя, грубо нарушившего правила дорожного движения. Ведь этот темно-синий лимузин полминуты назад совершенно откровенно проехал на запрещающий знак светофора.

– Ах, тебе документы!.. – издевательски произнес Романчук. – На! Посмотри на мои документы!

Он расстегнул пиджак, продемонстрировав прикрытое белой рубашкой пивное брюшко, выдернул из внутреннего кармана водительское удостоверение и помахал им перед носом гаишника.

– Видел? Больше не увидишь. Вали в свой «жигуленок» и сиди там тихо, чтоб я твоего кашля больше не слыхал!

– Да вы... – задохнулся от возмущения сержант. – Да вы... Я вынужден вас задержать!

– Ты что, не знаешь, кто я такой? – Романчук схватил милиционера за отворот форменной куртки и притянул к себе. – Ты что, с луны свалился, мудак долбаный?

– Как вы смеете? Уберите... Убери руки! – затрепыхался милиционер.

– Я – Романчук. Понял? Видишь? – Он показал сержанту на поясной ремень, где висел футляр с торчавшей из него антенной мобильного телефона. – Я сейчас позвоню городскому прокурору Лукьянову, и ты, засранец сопливый, пулей вылетишь из своей ментовки за превышение служебных полномочий!.. Пойдешь со своим трехклассным образованием на дядю горбатиться. Понял?

Но тут сержант-гаишник напрягся, учуяв явственный запах спиртного.

– Да ты пьяный! – ошеломленно проговорил он.

– Не твое собачье дело! – рявкнул напоследок Романчук и, пока сержант ошеломленно хлопал глазами, отшвырнул его от себя словно куклу.

Усевшись за руль «Вольво», он запустил двигатель и помчался по улице. Только шипы отчаянно завизжали.

Изумленный и возмущенный до глубины души гаишник проводил темно-синий лимузин обалдевшим взглядом, а потом бросился к служебным «Жигулям», прыгнул на сиденье и схватил микрофон рации.

– Седьмой, Седьмой! Я – Пятый. Слышишь меня? Седьмой, Седьмой...

– Ну, слышу, Пятый... Чего орешь как оглашенный? – прохрипела в ответ рация.

– Это ты, Седьмой?

– Ну, я – Седьмой, я...

– Надо срочно задержать машину. Водитель злостно нарушил правила.

– Какая машина-то?

– «Вольво». То ли 940, то ли 960, темно-синяя. Госномер... Черт! Не успел запомнить... Стекла там еще тонированные...

Рация некоторое время молчала, потом Седьмой назвал номер и марку машины «Вольво-960».

– Точно-точно, – оживился молодой гаишник. – Она самая...

– Ты его останавливал? – озабоченно спросил Седьмой.

– Ну да, штрафануть хотел за проезд на красный свет. У него вообще права отобрать надо, он пьяный, руки распускал, угрожал.

– Документы проверил?

– Да как тут проверишь? Он корками какими-то помахал перед носом, и все.

– Здоровая такая будка, да?

– Ну, морда как у хряка. Сказал еще, что его фамилия – Романчук.

– А-а... – протянул Седьмой. – Не буду я его трогать и тебе не советую связываться.

– Как это?

– Ты еще новенький, не знаешь. Этот Романчук, бля, сильно деловой, а его папаша – лучший друг городского прокурора. Даже наш начальник перед ним на полусогнутых ходит. Так что давай, Пятый, паси лучше «жигулятников», а про этого козла забудь – он тебе не по зубам.

– Да, но он же... – чуть не захлебнулся от негодования сержант. – Он же пьяный был за рулем, он же ко мне драться лез, за форму меня хватал... Я же при исполнении!..

– Все, Пятый, кончай базарить в эфире! Конец связи...

Подъезжая к площади перед кинотеатром «Мир», Виктор Романчук сбросил газ и притормозил.

Над площадью разносилась громкая музыка из выставленных на улицу динамиков. Несмотря на холод ноябрьского вечера, народу на площади собралось – не протолкнуться.

– Дискотека, что ли? – скривился Романчук, презрительно поглядывая на толпу.

Потом он разглядел над входом в кинотеатр сверкающую разноцветными неоновыми огнями надпись: «Казино „Золотой дукат“ и, что-то вспомнив, начал шарить по карманам. Наконец нашел конверт, достал из него прямоугольник вдвое сложенного картона, развернул и прочитал надпись, тисненную крупными золотыми буквами: „Приглашаем на открытие казино «Золотой дукат“. Конверт в офисе сунула Романчуку секретарша, сказав, что курьер принес с утра какое-то приглашение.

«Может, пойти оттянуться? – подумал Романчук. – А то настроение совсем паскудное. Еще этот мент ублюдочный... Может, какую клевую телку подцеплю?..»

Он уверенно припарковал машину под знаком «Остановка запрещена» на противоположной стороне площади, вышел из автомобиля и, как был в расстегнутом пиджаке, направился к кинотеатру. Отойдя на несколько метров, он поднял руку с зажатыми в ней ключами от машины и нажал на кнопку брелока сигнализации. «Вольво» ответил мелодичным звуковым сигналом и мигнул фарами.