Человеку, едущему в первый раз из Лондона в Эдинбург, вполне естественно перед отправлением в путь задать вопрос, сколько миль до Йорка, который лежит приблизительно на половине дороги, — — и никто не удивится, если он пойдет дальше и пожелает узнать о городских учреждениях и т. д. — —

Столь же естественно было желание миссис Водмен, первый муж которой все время болел ишиасом, узнать, далеко ли от бедра до паха и насколько больше или меньше пострадает она в своих чувствах от раны в паху, чем от ишиаса.

С этой целью она от доски до доски прочитала анатомию Дрейка[455] . Она просмотрела также книгу Нортона о мозге и усвоила сочинение Граафа о костях и мускулах[456]; но ничего не могла из них извлечь.

Она обращалась также к собственному уму — — рассуждала — — доказывала теоремы — — выводила следствия — — и не пришла ни к какому заключению.

Чтобы все выяснить, она дважды спрашивала доктора Слопа, «есть ли надежды, что бедный капитан Шенди когда-нибудь выздоровеет от своей раны?»

— — Он уже выздоровел, — отвечал доктор Слоп. — —

— Как! Совсем?

— — Совсем, мадам. — —

— Но что вы разумеете под выздоровлением? — спрашивала миссис Водмен.

Доктор Слоп был совсем не мастер давать определения, так что миссис Водмен и тут не могла добиться ничего толкового. Словом, у нее не было другого способа разрешить свои сомнения, как обратившись к самому дяде Тоби.

В расспросах этого рода, бывает нотка человеколюбия, усыпляющая подозрение, — — и я почти убежден, что она достаточно отчетливо звучала у змия в его разговоре с Евой; ибо склонность прекрасного пола поддаваться обману не так велика, чтобы наша прародительница набралась без этого смелости поболтать с диаволом. — — Но бывает нотка человеколюбия — — как мне ее описать? — это та нотка, что накидывает на деликатный предмет покровы и дает допрашивающему право входить в такие подробности, как если бы он был вашим хирургом.

— — — И никогда не бывало облегчения? — —

— — — Легче ли было в постели?

— — — Мог ли он лежать с ней и на том и на другом боку?

— В состоянии ли был он сесть на лошадь?

— Не вредно ли для нее было движение? et caetera[457] — — сказано было ему таким нежным тоном и так искусно направлено в сердце дяди Тоби, что каждый из этих вопросов проникал туда в десять раз глубже, нежели самая острая боль. — — Но когда миссис Водмен завернула окольной дорогой в Намюр, чтобы добраться до паха дяди Тоби, и пригласила его атаковать вершину передового контрэскарпа и взять при поддержке голландцев, со шпагой в руке, контргарду Святого Роха — а затем, касаясь его слуха самыми нежными тонами своего голоса, вывела его, окровавленного, за руку из траншеи, утирая слезы на своих глазах, когда его относили в палату, — — Небо! Земля! Воды! — все в нем встрепенулось — все природные источники вышли из берегов — ангел милосердия сидел возле дяди Тоби на диване — сердце его запылало — и будь у него даже тысяча сердец, он их сложил бы у ног миссис Водмен.

— Где же, дорогой мой, — проговорила миссис Водмен довольно настойчивым тоном, — получили вы этот прискорбный удар? — — Задавая свой вопрос, миссис Водмен бросила беглый взгляд на пояс у красных плисовых штанов дяди Тоби, естественно ожидая, что последний самым лаконическим образом ответит ей, ткнув указательным пальцем в это самое место. — — Случилось иначе — — ибо дядя Тоби, раненный перед воротами Святого Николая в одном из траверсов траншеи, против исходящего угла бастиона Святого Роха, мог во всякое время воткнуть булавку в то самое место, где он стоял, когда его поразило камнем. Это соображение мгновенно поразило сенсорий дяди Тоби — — и в памяти у него всплыла большая карта города и крепости Намюра с окрестностями, которую он купил и с помощью капрала наклеил на доску во время своей долгой болезни, — — теперь она лежала на чердаке вместе с прочим военным хламом, почему капрал и был отправлен за ней на чердак.

Отмерив ножницами миссис Водмен тридцать саженей от входящего угла перед воротами Святого Николая, дядя Тоби с такой девической стыдливостью поставил палец вдовы на роковое место, что богиня Благопристойности, если она была там самолично — а если нет, так ее тень, — покачала головой и, погрозив пальцем перед глазами миссис Водмен, — запретила ел выводить дядю Тоби из заблуждения.

Несчастная миссис Водмен! — —

— — Ибо единственно только сочувственным обращением к тебе можно тепло закончить эту главу. — — Однако сердце говорит мне, что в такую критическую минуту обращение является лишь замаскированным оскорблением, и скорее, чем нанести его опечаленной женщине, — я готов отправить всю эту главу к черту, с тем условием, однако, чтобы какой-нибудь отпетый критик на содержании позаботился взять ее с собой.

Карта дяди Тоби снесена на кухню.

— — Вот здесь Маас — а это Самбра, — сказал капрал, показывая слегка вытянутой правой рукой на карту, а левую положив на плечо миссис Бригитты — — но не на то, которое было ближе к нему, — а это, — сказал он, — город Намюр — а это крепость — вон там были французы — а здесь его милость со мной — — — а вот в этой проклятой траншее, миссис Бригитта, — проговорил капрал, беря ее за руку, — получил он рану, которая так ужасно изуродовала его вот здесь. — — Произнося эти слова, капрал легонько прижал руку Бригитты тыльной стороной к тому месту, по поводу которого он сокрушался, — — и отпустил ее.

— Мы думали, мистер Трим, что это ближе к середине, — — сказала миссис Бригитта. — —

— Это бы нас вконец погубило, — сказал капрал.

— — И бедная госпожа моя тоже была бы огорчена, — сказала Бригитта.

На это замечание капрал ответил только тем, что поцеловал миссис Бригитту.

— Полно — полно, — сказала Бригитта — держа ладонь своей левой руки параллельно плоскости горизонта и скользя над ней пальцами другой руки на таком близком расстоянии, что это движение было бы невыполнимо, находись там малейшая бородавка или опухоль. — — — Все это ложь от начала до конца, — воскликнул капрал, прежде чем она успела докончить начатую фразу. — —

— Я слышала от верных людей, — сказала Бригитта, — что это правда.

— — Клянусь честью, — сказал капрал, кладя руку на сердце и покраснев от благородного негодования, — история эта, миссис Бригитта, адская ложь. — — Положим, — сказала Бригитта, перебивая его, — ни мне, ни госпоже моей нет ровно никакого дела, так ли это или не так, — — а только когда женишься, так желательно все же иметь такую вещь при себе. — —

Было несколько опрометчиво со стороны миссис Бригитты начать атаку, пустив в ход руки; ибо капрал тотчас же *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *    *