– Но люди ведь не подопытные крысы и кролики, – возразил ученый и с неприязнью дернул плечом.

– Прекращайте переживания, мистер Бауман. Люди – людьми, а наука – наукой. И второе всегда выше первого. Ведь, не будь науки, человечество никогда бы не достигло таких технологических высот, которыми оно пользуется сегодня. А вооружение всегда было приоритетом научных изысканий.

Из-под толстых линз на генерала смотрели полные усталости глаза. Испытание взглядами могло длиться еще очень долго, если бы военный примирительно не улыбнулся и не произнес:

– Подумайте лучше о том, как вы распорядитесь этой кругленькой суммой, – генерал Хаутауэр порылся в нагрудном кармане и положил на стол синеватый банковский чек, – он хранится у меня уже целую неделю. Но я отдаю его вам только сейчас, потому что вы только что доказали мне свою состоятельность. Теперь я действительно верю в ваши способности.

– Вы уверены?

– В чем?

– В своей вере.

– Безусловно.

– Вы человек слова. И постарайтесь вспомнить все свои обещания, данные мне.

– Я помню все до единого.

Синеющий на белой столешнице чек магнитом притягивал взгляд ученого. Желание схватить его и посмотреть на сумму было столь велико, что Бауман чуть было не поддался искушению. Но в последний момент, когда рука уже сама тянулась к заветной бумажке, он резко откинулся на спинку кресла и закинул ногу за ногу, сделав безразличный вид. Генерал даже немного растерялся, не ожидая от ученого подобной выдержки и терпения.

– А вы крепкий орешек, мистер Бауман, – скрестив руки на груди, произнес генерал. – Но двести тысяч – это только аванс, – и Хаутауэр перевел взгляд на чек. – Только аванс, – повторил он.

Названная генералом сумма пьянила разум. Ради таких денег можно было простить многие обиды и унижения. А их у Баумана к Хаутауэру за время их продолжительного сотрудничества накопилось ох как много. Но на то они и большие деньги, чтобы решать любые проблемы, в том числе и такого толка.

– Представьте, что вас ждет в будущем. Ведь это только начало, – генерал испытующе смотрел на ученого. – Вам предстоит создать свою научную школу, подготовить талантливых учеников. А там можете идти и на покой. Если, конечно, захотите.

Каменное лицо Баумана, казавшееся до этого непроницаемым, поддалось эмоциям: на губах появилась еле заметная усмешка, щеки покраснели, а глаза суетливо забегали по сторонам.

– Я ценю вашу заботу обо мне и понимаю, как важны для вас мои исследования. И было бы глупо отказываться от предложенной суммы, – осторожно начал ученый, медленно дотягиваясь рукой до заветного чека, – но вы обещали, что я буду заниматься исключительно фундаментальной наукой – климатологией. Я и предположить не мог, что мои разработки применят в иных целях. Тем более на российской территории.

– Люди – людьми, а наука – наукой, – рассуждал генерал. – И второе всегда выше первого... Или я не прав? И не надо притворяться, что вы не знали о последствиях.

Ученый краем глаза посмотрел на чек и, убедившись, что там действительно значится упомянутая генералом сумма, выписанная на предъявителя, тут же спрятал его в карман. Теперь обратного пути у него не было. Этим поступком он окончательно согласился со всем тем, что уже произошло.

Бауман мило улыбнулся собеседнику:

– Вы не подумайте, что я недоволен тем, как со мной здесь обходятся. В частности, ваши люди.

– В чем проблема?

– Иногда они слишком навязчивы в том, как опекают меня. Хотелось бы, чтобы они были более, как бы это сказать…

– Ненавязчивы?

– Вот именно.

– Тут уж я ничего не могу поделать. Ненавязчивым может быть только официант в очень дорогом ресторане. Он будет стоять у вас за спиной в течение всего вечера. Угадывать ваши желания. А вы просто не будете его ощущать. Он умеет вести себя, как мебель.

– Понимаю ход вашей мысли, сэр, – Бауман поудобнее устроился в кресле. – Вы имеете в виду, что только дорогой ресторан может позволить себе держать на работе дорогих официантов?

– И это тоже. Мои же люди получают не такие уж и большие деньги. Правительство вечно экономит на армии. Но каждый на своем месте стремится делать свою работу честно, Других у меня просто нет. Я ставлю задачу, а они ее выполняют, как умеют. Ваша безопасность для них превыше всего.

– Вы не станете отрицать, что это иногда утомляет? Определитесь, кто вам важней. Работоспособный ученый или же те, кто за мной присматривает?

– Я определился с самого начала. Мне важно, чтобы проект, над которым мы все работаем, стал жизнеспособным, и вы это отлично доказали.

– Проект, проект… не люблю этого слова. В науке есть открытия и рутина.

– Я что-нибудь придумаю, чтобы скрасить вашу серую жизнь, – пообещал генерал.

– Только не забудьте, что я стараюсь избегать шумных мест. Слишком оживленных компаний.

– Мне говорили, живя в России, работая против нас на Кубе, вы придерживались других взглядов.

– Грехи молодости. Там у меня было больше желаний, но меньше возможностей. Издержки возраста.

– Не скажите, желания с годами никуда не исчезают. И старые грехи иногда дают о себе знать. По себе знаю. А я прожил насыщенную жизнь.

Если любимый телесериал, фильм или передачу прерывают экстренным выпуском новостей, значит, случилось что-то неладное. Главной и единственной темой такого выпуска может стать абсолютно все экстренное: и разбившийся авиалайнер, и затонувший танкер, и вирус птичьего гриппа, и разрушительные цунами, унесшие десятки тысяч человеческих жизней. Мы все помним, как в свое время всех потрясли взрывы в Нью-Йорке, затонувшая подлодка «Курск», хаос и уличные беспорядки, охватившие полузатопленный город Новый Орлеан.

Казалось бы, что человечество должно учиться на своих ошибках. Что те трагедии, которые имели место быть, ни в коем разе не должны повториться вновь. Но, к сожалению, все происходит с точностью наоборот. Снова разбиваются самолеты, сходят с рельс поезда, гибнут и гибнут тысячи людей. И каждый раз находятся новые причины, о которых почему-то позабыли конструкторы и люди, отвечающие за безопасность.

И это неудивительно, далеко не все в этом мире можно предсказать. Далеко не ко всему можно подготовиться. Далеко не все спрогнозировать. Есть обстоятельства, перед которыми человек бессилен. Ведь не рассчитаешь же точное время, когда начнет извергаться спящий много миллионов лет вулкан? Не предупредишь же заранее людей о сильном землетрясении? Не назовешь же год, месяц и число, когда на землю упадет огромный метеорит, астероид или комета? Все это происходит спонтанно, неожиданно, и, к сожалению, ни мы, ни самая современная в мире техника не в силах точно предугадать, когда наступит час «икс».

Возникший в Японском море смерч стал для всех полной неожиданностью. Ведь еще в утренних выпусках прогнозов погоды улыбчивые и жизнерадостные ведущие заверяли, что весь день будет стоять ясная, солнечная погода. Поначалу так оно и было. Но вот ближе к полудню картина кардинально поменялась: небо затянули свинцовые тучи, поднялся сильный ветер, переросший позже в сильнейший смерч. Объяснения этому природному явлению не мог дать ни один синоптик, ведь на снимках со спутника не то что циклона, но и малейшего облачка не было видно.

В маленькой комнате было мрачно и холодно. Свисающая с потолка лампочка постоянно моргала и трещала, раскачиваясь на тоненьком проводе. Казалось, что еще немного, и она сорвется вниз, вдребезги разбившись о паркет.

За окном гудел и завывал ветер. Он срывал с балконов мокрое белье и одежду, ломал ветки, гнул и срывал с крыш домов телевизионные антенны. На припаркованные у подъездов машины падали не