конечно, нет, но мест, где можно устроить так называемую «базу» под водой, тоже вполне хватает. И такую возможность исключать в этом деле нам тоже нельзя.

– Вполне справедливо, – согласился Малиновский, – катакомбами нашу местность не обделили.

– Поэтому, – продолжал начальник разведки, – командованием Балтийского флота принято решение о создании мобильной группы, в задачу которой входит обследование наиболее труднодоступных подводных объектов Питера, катакомб и предполагаемого квадрата сброса взрывчатки.

– Задача ясна, товарищ капитан первого ранга. – Первым решительно поднялся инструктор боевых пловцов. За ним вытянулся в струнку и старший лейтенант. – Разрешите выполнять?

– В мобильную группу, – разведчик плавным жестом ладони усадил рьяных офицеров на места, – кроме тебя, Геннадий Геннадьевич, как специалиста по взрывным устройствам, и твоего подчиненного, – Васюта кивнул головой в сторону Полундры, – войдет еще и специалист по гидрологии.

– Гидролог? – несколько озадаченно переспросил Малиновский.

– Да. Это блестящий специалист. В отличие от вас, – разведчик слегка развел руки в стороны, – прекрасно знает все, я подчеркиваю, все водные объекты Санкт-Петербурга, занимается дайвингом, может провести самый сложный химический, биологический и прочий анализ донного грунта и воды, стреляет из любого, ну, или почти любого вида оружия, – поправил себя разведчик, – и уж точно, в отличие от вас, не пьет, не курит и по бабам не бегает.

– Неужели такие бывают? – Полундра с сомнением посмотрел на старшего офицера. – Прямо биоробот какой-то…

Капитан первого ранга с лукавой улыбкой нажал на пульте селектора какую-то кнопку, и в кабинет разведчика вошла молодая, лет двадцати шести, девушка.

– Идеальная модель, – негромко, но так, чтобы услышал Полундра, прошептал разведчик.

– Биороботиха, – снова тихо повторил Сергей, завороженно пожирая девушку глазами.

– Прошу любить и жаловать, Наталья Григорьевна Стежко, специалист по гидрологии, – представил свою протеже капитан первого ранга. – Напоминаю, товарищи, что ситуация очень тревожная, а времени у нас совсем мало, – разведчик вернул к реальности очарованных боевых пловцов. – Очень надеюсь, что вы сработаетесь…

– Мистер Стэнсон! Мистер Стэнсон! – У бортика довольно внушительного вида бассейна подобострастно присел чуть тронутый возрастом господин в белой тенниске и шортах. Он протягивал мобильный телефон в сторону плавающего в одиночестве мужчины лет пятидесяти. И хотя на пловце были надеты всего лишь плавки, уже по одному отношению, с каким подбежал к бортику другой мужчина, было сразу понятно, что он здесь значит. – Мистер Стэнсон! – снова позвал купальщика мужчина в тенниске. – Вам звонят из посольства! – Он тщательно прикрывал трубку рукой, загораживая ее от плеска волн.

– Какого черта, Вильям! – задорно отозвался босс, которому, видимо, купание очень нравилось. – Узнайте все по интересующему меня вопросу и пошлите их туда, куда они сами захотят! Ха-ха! Да, приготовьте мне пунш. Я сейчас выйду.

И пока его подчиненный вежливо отошел подальше, о чем-то разговаривая, то и дело покачивая головой и белозубо, во весь рот, улыбаясь, мистер Стэнсон неторопливо выбрался из бассейна, промокнул стареющее тело благоухающим полотенцем и отправился на террасу своего роскошного дома, расположенного почти на самом берегу океана. Там он уселся за столик и стал потягивать горячий напиток, любуясь пейзажами калифорнийского заката, поджидая своего поверенного.

– Ну, Вильям, – разомлевшим голосом поинтересовался он у своего подчиненного, едва тот появился на террасе, – чем нас порадовали господа дипломаты? Саммит в России отменяется?

– Скорее всего, так оно и будет, – бодро улыбнулся Вильям, не желая портить настроение своему патрону. – Но пока полной определенности нет.

– То есть? – вздернул бровь шеф.

– Пока еще не известно, мистер Стэнсон, – в голосе подчиненного прозвучали извиняющиеся нотки. – С русской стороны подготовка идет полным ходом. Понятно, они делают хорошую мину при плохой игре…

– Ну-ка, расскажи мне о показателях финансовых индексов на нью-йоркской фондовой бирже, – голос мистера Стэнсона приобрел деловую активность, однако с места его тело не сдвинулось, и его поверенный, моментально воспринявший пожелание хозяина, открыл ноутбук, зашелестел пальцами по клавиатуре, докладывая боссу о цифрах, мелькающих на экране дисплея.

– За последние двое суток, особенно за сегодняшний день, акции компаний, занятых в добыче и переработке углеводородного сырья, резко пошли вниз, – бодро запричитал помощник мистера Стэнсона. – Зато поднимаются в цене акции компаний, специализирующихся на производстве и эксплуатации атомных реакторов.

– А наши?

– Сейчас, сейчас, господин Стэнсон, – подчиненный снова вперился глазами в монитор. – Вот! «Вестингауз Электрик Компани». На тридцать процентов! – оптимистически подтвердил догадку шефа Вильям. – Точнее, на тридцать целых и две десятых…

– Плевать мне на десятые, – довольно промурлыкал босс, – с меня хватит и целых.

Хохотнув для приличия, поверенный продолжал доклад:

– Похожая картина наблюдается по всем мировым биржам – лондонской, нью-йоркской, цюрихской… даже графики биржевого движения индексов австралийских «Олл Ординарис» и гонконгского «Ханг Сенг» и то колеблются…

– Да-а-а, Вильям, – задумчиво пробормотал хозяин и жестом пригласил верного исполнителя за свой столик. – Этот российский энергетический саммит встал нам, конечно, как кость в горле. – Он щедро налил себе и своему подчиненному подостывшего уже пунша. – Но, поверьте мне, друг, не в нем дело… Совсем не в нем.

– Разве? – поинтересовался поверенный. – А я думал, что именно на нем и решится, кому отдавать куш: нам, атомщикам, за которыми, я считаю, будущее мировой энергетики, или построить грязные и бесперспективные электростанции на газе и мазуте. И при этом еще стать, извините меня, в некрасивую позу и подставиться России с ее поставками газа по Трансбалтийскому трубопроводу.

– В том-то и дело, мой дорогой, в том-то и дело, – озабоченно выдохнул мистер Стэнсон. – Эта игра может длиться бесконечно долго. Европейцы всеми зубами уцепились за свой кусок пирога и всячески саботируют строительство атомных реакторов на своей территории…

– Сэр, но ведь мы же выиграли тендер, – недоуменно пожал плечами Вильям, – в конце концов, существуют договоренности, взятые на себя обязательства…

– Много мы соблюдаем договоренностей и обязательств, когда дело касается таких колоссальных прибылей, – резонно заметил мистер Стэнсон. – Они там хотят присосаться к русскому газу, поэтому щедро финансируют всякие «гринписы», «партии зеленых», «серо-буро-малиновых» и прочих защитников окружающей среды.

– Ну и что? – не совсем понял Вильям ход мыслей своего патрона. – Мы ведь тоже, в свою очередь, финансируем МАГАТЭ и корпорации, которые специализируются на атомной энергетике, своих лоббистов в средствах массовой информации, финансовые институты, которые разбросаны по всему миру…

– В том-то и дело, – снова задумался шеф. – Все верно. Но с некоторых пор меня, как держателя контрольного пакета акций и председателя совета директоров компании «Вестингауз Электрик Компани», которая специализируется на производстве именно атомных реакторов, а не углеводородных, очень сильно беспокоит такое положение дел, когда война атома и газа принимает затяжной и, что самое дерьмовое, непредсказуемый характер. Сорвется саммит у русских – пройдет у немцев, испанцев, лягушатников или еще в какой другой стране – какая разница? Проблемы останутся те же, противники только наберут силу, и я могу потерять этот контракт.

– Да, но… – растерянно произнес поверенный. – Так было всегда. Что уж тут поделаешь? Все дерутся за деньги. Бизнес есть бизнес. Кто сильнее, тот и победил.

– Вот потому, Вильям Голдберг, ты хоть и вышел из бедной семьи, – с сарказмом начал мистер Стэнсон, – хоть и прошел весь путь по карьерной лестнице самостоятельно, за что я тебя, безусловно, уважаю, ты никогда не станешь мною – Стэнли Стэнсоном! – с пафосом воскликнул миллиардер. – Ладно, ты прав, такова жизнь. – Он ободряюще хлопнул по плечу своего подчиненного. – Поэтому нам надо