– Слушаюсь, товарищ капитан первого ранга, – козырнул участковый вслед спине главного военно- морского разведчика Балтийского флота.

– Николай, – обратился Васюта к водителю черной «Волги», едва все уселись в салон, – давай прямо к стройке. К усадьбе, – уточнил он. – Мы проезжали. По дороге, потом свернешь направо.

– Я помню, товарищ капитан первого ранга, – отозвался водитель и повернул ключ зажигания.

– Юрий Сергеевич, может, ребята в лагере? – высказал свое предположение Малиновский. – Когда меня милиционеры по голове шандарахнули, их еще не было…

– Мы там уже были, – ответил начальник разведуправления. – Все перевернуто вверх дном, но твоих ребят там, похоже, не было. Что у них с кислородом было? – озабоченно поинтересовался разведчик. – Сколько оставалось?

– Да почти на исходе, – ответил Геннадий Геннадьевич. – Минут на пять-десять. Не больше. Я как раз к воде спустился посмотреть. Лодка была на месте. А дальше участковый вмешался.

– Понятно, – кивнул Васюта, не оборачиваясь, и приказал водителю: – Николай, жми на «пятку».

– Есть, – откликнулся шофер и прибавил газа.

Проехав метров двести, «Волга» свернула с проселочной дороги и запрыгала по ухабам колеи, проложенной большегрузными автомобилями, которые подвозили к усадьбе строительные материалы. Минут через десять в свете фар показался и сам помещичий комплекс. Не доезжая закутанных в строительные леса зданий, легковушка свернула к реке, выскочила на берег и остановилась у беседки.

– Юрий Сергеевич, – позвал разведчика Малиновский, – где-то здесь, – он указал на разложенную на столе закуску и почти приконченную бутылку «Столичной».

– Коля, разверни-ка на парк, – попросил Васюта, и водитель, слегка крутанув баранку, высветил приусадебный парк. Вернее, то, что от него осталось. – Не соврал зверовод, – произнес Юрий Сергеевич, внимательно осматривая изгрызенные стволы саженцев.

В ярком свете мелькнуло три или четыре бобра. Они испуганно шарахнулись в сторону реки и через минуту грузно бултыхнулись в воду с крутого обрыва.

– Давай-ка, Геннадий Геннадьевич, поищем эту расселину с адским огнем, – произнес капитан первого ранга, зажигая фонарик. – Ты пойдешь налево от беседки, я двину направо. Здесь этот провал должен быть недалеко. Как увидишь, что моего фонарика не видно, – возьми метров двадцать от берега и поворачивай назад.

– Понял, Юрий Сергеевич, – откликнулся Малиновский, зажигая свой фонарик, и двинулся в указанном направлении.

Луч от фонарика хоть и был довольно мощный, но с обрывистого берега до воды не доставал, рассеиваясь в ночной черноте. Так что обнаружить провал можно было, только если он находился на берегу, а не на поросшем кустарником склоне. Геннадий Геннадьевич медленно, шаг за шагом, обследовал местность, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к ночным звукам. Однако опытное ухо инструктора не улавливало ничего необычного, кроме привычных звуков вечернего водоема. Малиновский обернулся. Где- то метрах в четырехстах еле бледнела световая точка. Геннадий Геннадьевич еще раз подошел к краю обрывистого берега и посветил вниз. Ничего, кроме рассеянной темноты. Следуя полученной инструкции, Малиновский отошел от реки метров на двадцать и двинулся в обратно, то и дело поводя из стороны в сторону лучом света. Малиновский двигался неторопливо, осторожно обходя остатки саженцев, сгрызенные почти у самого основания и торчащие из земли, словно противопехотные заграждения. Наступишь случайно – и можно запросто пропороть насквозь ногу. Один или два раза шарахнулись в сторону бобры, но никакого разлома видно не было.

– Да где же этот провал, – в сердцах тихо ругнулся капитан третьего ранга, однако в ночной тишине его слова прозвучали достаточно громко. – Где ж тебя искать-то?

– Здесь я, Геннадий Геннадьевич, – раздался из темноты осторожный голос.

От неожиданности Малиновский вздрогнул, резко обернулся в сторону и направил на звук луч фонарика. Небольшая купина кустов зашевелилась, и на светлое пятно приусадебного парка выбрался старший лейтенант Павлов, весь перепачканный в песке, траве и еще невесть в чем.

– Сергей! – радостно возопил Малиновский. – Сергей! – повторил он еще раз и, широко разбросав руки в стороны, бросился к боевому пловцу. – Жив, чертяка. – Капитан третьего ранга восторженно тискал в объятьях своего подчиненного.

– Жив, Геннадий Геннадьевич, – отозвался Полундра и добавил: – Чудом.

– А гидролог наш, – поинтересовался инструктор, – Наташенька с тобой? Где она?

– Не знаю, – мрачно покачал головой старший лейтенант. – Мы разделились.

– Ладно, – лицо Малиновского посуровело и омрачилось, – пойдем к машине. Капитан первого ранга Васюта за нами лично приехал. – И он сделал круговое движение фонариком, давая знать, что поиски закончены. – Там обо всем расскажешь…

Через пять минут боевые пловцы стояли у начальственной «Волги», а спустя еще минуту к машине быстрым шагом подошел начальник разведывательного управления Балтийского флота.

– Товарищ капитан первого ранга! – Полундра вытянулся по стойке «смирно». – Старший лейтенант Павлов… – Сергей замолчал, не зная, в какой форме построить доклад дальше. Прибыл после успешного выполнения задания? Так ни черта он не выполнил. Тем более – успешно. Не скажешь же – «после успешного отсиживания в кустах».

– Садись в машину, старлей. – Васюта, уловив некоторую растерянность в докладе офицера, указал на заднее сиденье служебной «Волги». Он дождался, когда Полундра и Малиновский усядутся, сам занял место спереди, возле водителя, плотно захлопнул двери, приказал шоферу погасить все габариты и, полуобернувшись к подчиненным, приказал:

– Давай рассказывай, что тут у вас стряслось. Только коротко, – напомнил он, – где будут нужны подробности – я попрошу.

– Слушаюсь, товарищ капитан первого ранга. – Старший лейтенант принял к сведению пожелание старшего начальника и начал свою эпопею:

– После погружения, дойдя до первой развилки, мы с гидрологом Стежко разделились…

– Зачем? – не утерпел Геннадий Геннадьевич. – Я же приказывал…

– Вы высказали пожелание, товарищ капитан третьего ранга, – парировал Сергей. – Исследовать катакомбы вдвоем не было никакого смысла. Там и одному-то не всегда и не везде продраться можно, а уж вдвоем… Да и смысла ползать в паре по одному маршруту не было. Для исследования в одиночку катакомбы никакой опасности не представляли.

– «Не представляли»… – ехидно передразнил подчиненного Малиновский. – То-то я тебя посреди ночи в парке выловил.

– Кто же мог предположить, что кто-то произведет взрыв и завалит проход в пещеру? – Полундра удивленно пожал плечами. – Мне и в голову такое не могло прийти.

– Взрыв? – настороженно переспросил начальник разведывательного управления Балтийского флота. – Какой взрыв? Откуда? Ты уверен, старший лейтенант?

– Так точно, товарищ капитан первого ранга, – подтвердил Сергей. – Взрыв. Уверен. Четко продуманный и направленный взрыв.

– Чтобы заблокировать тебе путь назад? – поинтересовался Геннадий Геннадьевич.

– Нам, если быть точным, – понуро произнес Полундра. – Взрыв вызвал обвал породы как раз в том месте, где катакомбы Y-образно раздваивались. У самого основания двух расходящихся пещер. В одну из них поплыл я, в другую – Наташа… Виноват, – поправился Сергей, – гидролог Стежко.

– Та-а-а-ак… – произнес упавшим голосом Малиновский, – та-а-а-ак…

Полундра тоже замолчал, прекрасно понимая, о чем подумал Геннадий Геннадьевич, и прекрасно чувствуя состояние командира. На своем веку Сергей частенько хоронил и себя, однако Костлявая в последний момент убирала руку с горла. Ему везло. Его пока не хоронили. А вот ему, Полундре, доводилось навсегда прощаться со своими боевыми товарищами. И не на могиле, как положено, с торжественными словами и трехкратными залпами в воздух, а в кают-компании какого-нибудь судна, с борта которого аквалангисты уходили под воду. И могилой боевым пловцам обычно становился океан…

– Значит, ты считаешь, что обвал не был случайностью? – Капитан первого ранга Васюта вернул