В хозяйских заботах прошло уже довольно много времени. Геннадий Геннадьевич успел приготовить пахучую уху, заботливо перелил ее в двухлитровый термос, плотно завинтил крышку, поставил кипятиться воду под второе блюдо и только после этого глянул на часы.

Как всякий опытный боевой пловец, Малиновский обладал прекрасным внутренним чувством времени. Такие люди, как он, могли вполне обходиться без часов и в любой момент сказать вам, который сейчас час, с ошибкой в три-четыре минуты. Вот и сейчас внутреннее чутье подсказывало ему, что с тех самых пор, как оба его подопечных ушли под воду, прошло уже достаточно времени.

Вода в котелке давно закипела, макароны и открытая банка тушеной свинины ждали своего часа, и Геннадий Геннадьевич прислушался к тишине природы, ожидая уловить со стороны водоема треск мотора их надувной лодки. Никакого шума, однако, он не услышал. Осмотр в бинокль окрестностей тоже не дал никаких результатов, и капитан третьего ранга, еще раз глянув на часы, на сей раз обеспокоился куда больше прежнего. По его расчетам, у Полундры и гидролога азотно-гелиевой смеси в их баллонах должно было быть еще минут на пятнадцать-двадцать, но Малиновскому очень не нравились такие ситуации, когда аквалангист появлялся из-под воды чуть ли не с последним глотком кислорода. Как-то не по себе становилось от этого Геннадию Геннадьевичу. Слишком много он знал о таких непредвиденных задержках.

Да и с чего бы это Полундре и Наташе ждать, когда их баллоны опустеют? Что за необходимость такая? Малиновский описал небольшой круг возле стоянки, озабоченно поглядывая на часы и то и дело прислушиваясь, потом уселся возле костра и попытался успокоиться. В конце концов, не противодиверсионные сети ребята преодолевают, не обследуют затонувшие корабли, где любое неверное движение могло завести в непреднамеренную ловушку. Полундра – опытный аквалангист. Да и Наташа не впервой погружается. Нечего паниковать раньше времени.

Однако смутная тревога не покидала многоопытного капитана третьего ранга. Все еще вслушиваясь в мерное плескание реки, Геннадий Геннадьевич уловил какой-то шум, исходящий как раз от того места, где он час назад поставил удочки.

«Щука, что ли, попалась? – подумалось Малиновскому. – Или, может, у ребят что-нибудь с лодкой приключилось и им пришлось добираться до берега вплавь?»

Капитан третьего ранга встал и приглушил и так негромкий звук радиоприемника. Так и есть. Что-то беспокойно чавкало и плескалось у берега. Геннадий Геннадьевич поспешил к кромке воды.

– Странно, – тихо пробормотал Малиновский, выбравшись из-за скрывающих их лагерь кустов на пологий речной спуск. – Барабашка тут какой завелся, что ли?

Ничего подозрительного или настораживающего. Мирная идиллия природы. Птички поют, лягушки квакают, где-то поодаль плещется рыба, уходя дальше на глубину, солнышко припекает. Чуть отнесенные течением к берегу поплавки спокойно болтаются на поверхности. Никакого иного шума, который показался Малиновскому непонятным, больше слышно не было.

Приложив к глазам сложенную козырьком руку и защищаясь от бившего прямо в лицо солнца, Геннадий Геннадьевич увидел, что резиновая надувная лодка была на том же самом месте, где два часа назад оставили ее Полундра и гидролог. И похоже, в ней до сих пор – никого из пловцов. Капитан третьего ранга уже в который раз глянул на часы. Все, кислорода у ребят больше не было. Малиновский осторожно отступил в чащу кустарника и достал бинокль. Что бы там ни произошло, а показываться на глаза рыбакам со своим оптическим прибором в руках не следовало.

«Почему не всплыли ребята? – панически метались мысли капитана третьего ранга. – Что произошло? Заблудились в ответвлениях? Исключено. Рыбацкие сети? Обвал? Или, быть может, я зря паникую? Забрались далеко от лодки, а когда стал заканчиваться кислород, просто выбрались на ближайший берег и сейчас спокойно малым ходом направляются к лагерю?»

Геннадий Геннадьевич приладил окуляры к глазам, потянулся рукой к лимбу, пытаясь максимально настроить резкость, однако ничего рассмотреть так и не успел. Позади него раздался короткий и громкий хруст ломаемых веток, и капитан третьего ранга упал прямо во влажную грязь, получив сильный удар по голове…

Светящиеся стрелки циферблата часов неумолимо отсчитывали минуты, с каждой секундой оставляя Полундре все меньше и меньше шансов на спасение. Весь скудный запас кислорода, который был в первом воздушном колоколе, образованном между сводом пещеры и водой, он уже использовал и перебрался ко второму воздушному мешку. Во-первых, поближе к выходу, и если вдруг придет долгожданная помощь, то спасателям не придется искать его, старшего лейтенанта, по всему лабиринту, рискуя опоздать и прийти на выручку спустя несколько минут после того, как Полундра задохнется. А во-вторых… В этом подземелье воздуха больше неоткуда было взять. Если не считать пятиминутного запаса азотно-гелиевой смеси в аквалангах, которую подводник по привычке оставил «на всякий пожарный случай».

С каждым новым вдохом неприятное покалывание в легких усиливалось, что могло означать только одно – под сводами катакомб кислорода становилось все меньше и меньше.

«Минуты на четыре», – мысленно определил для себя запас воздуха Полундра и сделал очередной короткий и экономный вдох.

Думать о том, что с ним будет через восемь-девять минут, – не хотелось. Все-таки десять минут – срок немалый, мало ли что за это время может произойти. Уж кто-кто, а Полундра о таких ситуациях знал не понаслышке. Сколько раз он бывал в подобных ситуациях, и в последний момент ему чудом удавалось выскочить из западни! А потом, если сейчас задергаться и поддаться панике, то жадные до кислорода легкие выкачают воздух из-под купола не за десять, а всего за какие-нибудь полторы-две минуты. Значит, шансы на спасение сразу уменьшатся ровно в три раза, а это делать старшему лейтенанту хотелось меньше всего. Он и так не бился в истеричном припадке у засыпанного входа, пытаясь расковырять ножом обвалившийся грунт. Работа эта, опытный подводник увидел это сразу, была совершенно бесполезная, а при физических усилиях, как известно, кислорода организму требуется гораздо больше. Сергею оставалось только впасть в неподвижное оцепенение, экономя живительный воздушный эликсир.

«Что же это за сволочь такая устроила взрыв? – размышлял Полундра, стараясь обращать как можно меньше внимания на все усиливающееся жжение в легких. – Откуда кто-то мог знать, что сегодня я буду обследовать именно эту пещеру?»

Хотя, в каком именно ответвлении катакомб окажется Сергей, вражины могли и не подозревать. За те час-полтора, что он и Наташа находились под водой, маршрут беспечных аквалангистов вполне можно было незаметно отследить…

Наташа… При одной только мысли о том, что менее опытная, чем он, девушка могла уже быть мертва, у Полундры сжалось сердце. Но сделать он ничего не мог. У самого оставались считаные минуты…

Однако же, как так могло получиться, что о прибытии их группы, которая должна была выполнять сверхсекретное задание, диверсантам было известно заранее? Ведь не сегодня утром они до этого внезапно додумались, а совершенно точно знали, что Полундра, Малиновский и Наташа Стежко совсем не те, за кого себя выдают. Не рыбаки. Откуда такая исчерпывающая информация? Неужели их группа в чем-то прокололась? Или…

Сергей припал к загубнику и сделал глубокий вдох. Кислорода под куполом пещеры больше не было. Оставался только пятиминутный запас в аквалангах, и у старшего лейтенанта неприятно засосало под ложечкой. Он снова попытался вернуться к своим размышлениям, но мысли никак не хотели больше возвращаться на круги своя. И как Полундра ни пытался отвлечься, но страх железной рукой вцепился в его горло, а тем паче – в легкие, не желая отпускать, отсчитывая каждый вдох, каждую прошедшую секунду…

Внезапно его подбородка коснулась волна, поднялась чуть выше носа, оттолкнулась от кварцевой стенки пещеры и снова пощекотала лицо аквалангиста. Сергей сразу даже и не сообразил, что произошло. В полной темноте ничего не было видно, но Полундра, опомнившись, сразу сообразил, что мимо него кто-то проплыл. Всего, может, в каком-то полуметре. Не человек, иначе волна была бы гораздо выше, и не бревно или коряга – от них вообще не было бы почти что никакой вибрации. Кто?

«Может, показалось?» – подумал Сергей, но сидеть и гадать времени у него не было. Воздуха в баллонах оставалось от силы минуты на три, и Полундра, с трудом согнув затекшую от обездвиженности ногу, оттолкнулся от боковой стенки и двинулся вслед невидимому пловцу, стараясь не отстать.

«Только бы не потерять», – билась в голове Сергея лихорадочная мысль. В том, что кто-то уверенно