Первым делом следовало хорошенько пошарить в квартире, потом выяснить, когда и кем была заложена бомба. Если ее сунули под капот прямо на стоянке перед домом, где всю ночь простояла машина, должен найтись хоть один человек, который видел, как возле «жигуленка» кто-то крутился. Не давал покоя Корнилову и еще один вопрос: почему Вероника вдруг изменила свой обычный маршрут? Не связано ли это с утренним звонком?

«А может, она ехала не в офис?»

Чтобы не светиться возле квартиры Вероники (мало ли как это истолкует следствие), Андрей около получаса проторчал неподалеку от дома. Пришлось ждать, пока разойдутся подростки, облюбовавшие лавочки у первого подъезда. Когда последняя парочка наконец покинула свой «пост», уже начинало смеркаться. На этот раз темнота была его союзником. В подъезд Андрею удалось войти незамеченным. По крайней мере, так ему показалось. Однако на этом везение и кончилось.

Распахнувшиеся на первом этаже дверцы лифта явили его взору соседку Вероники – пенсионерку Марью Ивановну, местную мисс Марпл. Смерив Андрея настороженным взглядом, старушка сделал вид, что копается в почтовом ящике. Андрей быстро поднялся на второй этаж и, уверенный, что Марья Ивановна еще стоит внизу и прислушивается, стал звонить в дверь Вероники. Только услышав, как хлопнула дверь подъезда, решился отпустить кнопку звонка.

Достав ключ, сунул его в замочную скважину, но не смог сделать даже полуоборота.

Что за черт? Был же нормальный замок… Он взялся за ручку, дверь неожиданно распахнулась.

«Я точно помню, что запирал ее, – растерялся Андрей. – Неужели кто-то опередил меня?..»

Переступив порог, он понял, что так оно и есть. Самые худшие предположения меркли перед тем, что он увидел. Утром казавшаяся ему такой милой квартира теперь больше напоминала место, испытавшее на себе разрушительную мощь североамериканского торнадо. Мебель была перевернута, обивка вспорота, на полу в беспорядке валялись вещи Вероники, бумаги. На кухне был выпотрошен даже холодильник. Все это мало походило на заурядное ограбление. Визитеры не проявили никакого интереса к ценностям, которых в квартире было в достатке. Почему? Не потому ли, что искали что-то конкретное? И, судя по всему, нашли. В этом Андрей уже не сомневался. Он был уверен и в том, что разгром учинили не его коллеги и даже не сотрудники органов безопасности. Не тот почерк. От этих догадок легче не стало.

«Кажется, меня опять подставили, – в отчаянии подумал Андрей. – Уж кто-кто, а Марья Ивановна первая тыкнет в меня пальцем…»

План рушился на глазах. Единственное, что ему оставалось делать в сложившейся ситуации, это поскорее уйти. С минуту на минуту могла приехать следственная бригада. Пришлось бы объясняться. А что он мог сказать?

«Черт! – мысленно выругался он, направляясь к выходу. – Похоже, придется бежать! Да-да, бежать! А как еще это можно назвать?»

Плотно прикрыв за собой дверь, Андрей вдруг вспомнил кое-что. Полчаса назад, когда он, как идиот, маячил возле Вероникиного дома, из соседнего подъезда вышли трое дюжих молодцов в кожаных куртках. Андрей обратил на них внимание потому, что у одного из парней в руках была черная кожаная папка, не вязавшаяся с его внешним обликом. Они сели в ожидавшую их у подъезда темно-синюю «бээмвуху» и укатили в сторону проспекта.

Понимая, что цепляется за соломинку, Андрей тем не менее решил проверить внезапно родившуюся версию. Сев в лифт, он поднялся на последний этаж, потом своим ходом переместился на технический. Дверь, ведущая на крышу, оказалась незапертой. Толкнул ее, поддалась без особых усилий. Через чердак попасть в соседний подъезд оказалось проще простого. Спустившись на технический этаж соседнего подъезда, Андрей заметил на полу у лестницы следы.

«Значит, я не ошибся, – констатировал он. – Именно эти ребята были в квартире у Ники. И что с того? Я даже не запомнил номер их машины!»

Ниточка, в конце которой брезжила истина вновь завела в тупик.

В Управлении собственной безопасности МВД всегда работали профи по части «утопления» дел, возбуждаемых гражданами и организациями против сотрудников милиции. И хотя изначально организация создавалась для борьбы со злоупотреблениями внутри системы, пострадавший от произвола милиции обычно покидал это заведение, твердо убежденный, что сам во всем виноват. Если же заявитель оказывался настырным и традиционные методы убеждения на него не действовали, в ход шли иные средства. К примеру, ретроспективные изыскания.

Ознакомившись со списком своих прежних грехов, возмутитель спокойствия не только забирал заявление, но и напрочь избавлялся от желания катить бочку на милицию.

На особом счету были случаи, когда коллеги отправляли на тот свет ни в чем не повинных людей или когда кто-то нечаянно нарывался на сынка какой-нибудь шишки. В таких ситуациях требовался отчет по полной форме. Но и тут сотрудники управления умудрялись оказаться на высоте, замяв дело или подменив законные восемь лет отсидки банальным выговором. Высшей мерой наказания было увольнение, однако для этого виновный должен совершить нечто из ряда вон выходящее или показать себя полным козлом. К сожалению, попадались и такие.

Отправляясь в Управление собственной безопасности, Андрей знал, куда идет и с кем ему предстоит иметь дело. А потому он был спокоен и воспринимал визит как неизбежную формальность. Его вызывали потому, что требуются какие-то бумаги. И только. В конце концов это ведь не прокуратура. Это там сидят люди, охочие покопаться в грязном белье МВД. И делают это отнюдь не потому, что их интересует истина. Просто министр Иван Иванович не в ладах с министром Иваном Никифоровичем, и оба из кожи готовы вылезть, чтобы заполучить компромат друг на друга. Ибо компромат – это гарантия собственной безопасности и вполне достойный предмет торга. В этом соль. Только в этом и ни в чем другом.

Майор Цыплаков и его помощник капитан Колюжный, с которыми Андрею довелось беседовать, оказались людьми незлыми и вполне предсказуемыми. Вначале они пытались слегка поднажать на Андрея, но, разобравшись, что он не способен на поступки, которые ему шьют, смягчили напор, а потом и вовсе перешли на отвлеченные темы. Немного о Югославии, о курсе доллара, о последних кадровых перестановках в министерстве… Наконец майор Цыплаков протянул Андрею бумагу и ткнул пальцем в нижний угол: