В его руке неизвестно откуда появился маленький пистолет. Скорее всего он лежал в ящике стола. Заряженный и снятый с предохранителя.

– Будем считать это напа… – Он не договорил, покачнулся, а потом выронил оружие из рук.

На оконном стекле появилась снежинка из расползшихся в разные стороны, трещин. Андрей на мгновение растерялся, не понимая, что произошло. А стекло тут же разлетелось вдребезги. Содрогнувшись всем телом, Полежаев повалился на стол.

«Неужели снайпер? – промелькнуло у Андрея в голове. – Откуда?.. Кто?!»

Схватив свой пистолет, он бросился было к Полежаеву, чтобы помочь ему встать, и тут во дворе гулко простучала автоматная очередь. Потом еще одна.

Дверь распахнулась, и в кабинет влетел охранник с пистолетом в руке. Глянув на Андрея, он метнулся к лежавшему на столе хозяину. Окинув его беглым взглядом, констатировал:

– Черт, убит! – Держа пистолет на изготовку, он сделал шаг в сторону мансарды и тут же отлетел назад, повалившись на спину. Сквозь небольшую дырочку в комбинезоне сочилась кровь.

Полежаев медленно сполз со стола и тоже оказался на полу. У него был прострелен затылок. Еще одна пуля угодила в спину на уровне сердца. Поскольку из живых в этой комнате остался он один и прицел снайпера теперь перемещается вслед за ним, Андрей отскочил в сторону, намереваясь укрыться за шкафом. Маневр оказался весьма своевременным: пуля просвистела у самого уха. И хотя «глок» был у него в руке, стрелять в пустоту было глупо.

Автоматные очереди во дворе не утихали. И если вначале одиночными палили из нескольких стволов, то через пару минут стало ясно, что теперь отстреливается только один из охранников. А налетчиков, если судить по автоматным очередям, было не меньше четырех, целая команда. Причем команда профессионалов. Одного взгляда на распростершихся на полу Полежаева и его охранника было достаточно, чтобы оценить мастерство снайпера.

Внезапно во дворе стало тихо.

«Значит, последний охранник тоже убит», – констатировал Андрей.

– Давай в дом, там еще один, – послышался чей-то приказ, и в холле загрохотали тяжелые шаги.

Оставаться в укрытии было нельзя, иначе нападавшие в упор расстреляли бы его. Андрей рванулся к двери, едва не поймав выпущенную снайпером пулю. Выскочив в коридор, он бросился к лестнице, чтобы опередить боевиков и занять удобную для ведения огня позицию. И ему удалось это сделать. Вначале выстрелил наугад, просто для того, чтобы остановить поднимавшихся по лестнице боевиков. В ответ полоснуло несколько автоматных очередей. Положение оставалось критическим. Для того чтобы выстрелить прицельно и хотя бы ранить противника, нужно было высунуться, то есть подставить себя под шквальный огонь. Да, одиночными выстрелами Андрей мог удерживать противников на лестнице до тех пор, пока они не откроют «второй фронт». Позади мансарда, для того чтобы десантироваться туда, большого ума не надо. Однако нападавшие поступили иначе. Решив просто-напросто выкурить Андрея с третьего этажа, они через мансарду подкинули в кабинет Полежаева «черемушку». Едкий газ начал медленно заполнять коридор. Путь назад был отрезан. Выбор, предоставленный Андрею, оказался невелик: либо продолжать отстреливаться и в скором времени отключиться, либо пойти в атаку. То есть или газовая камера, или подвиг Александра Матросова. Ни тот, ни другой варианты Андрея не устраивали. Глаза резал газ, а немного погодя он почувствовал первый приступ тошноты.

Прямо перед ним, вырывая щепки, пол продырявила автоматная очередь. Как показалось Андрею, она грохотала бесконечно долго. И вдруг ее словно обрубили.

Пол, мерно раскачиваясь, стал накреняться вправо. А бандиты ни с того ни сего заговорили знакомыми голосами…

«Неужели это все? – пронеслось в воспаленном мозгу Андрея. – Неужели я теряю сознание?..»

Решив стоять до конца, он еще успел сменить обойму, но на большее уже не хватило сил…

Влетев в дом вслед за двумя рослыми парнями из окружного ОМОНа и прижавшись к стене, Бабкин затаил дыхание. В нос ударил едкий противный запах.

– Похоже на «черемушку», – поведя носом, предположил один из омоновцев, занявший оборонительную позицию за выступом шкафа.

Второй, удерживая палец на спусковом крючке автомата, застыл у двери гостиной. Его напарник перебрался ближе и отсчитал:

– Раз, два, три!

Парни дружно ломанулись в комнату, а Бабкин тем временем шмыгнул к двери, ведущей в кухню. Заметив в ней два пулевых отверстия, распахнуть не решился.

– Никого, – донеслось из гостиной.

– Ну, что здесь? – дохнул в затылок Лехе Дорофеев и брезгливо поморщился. – Ну и вонища!

– Короче, на три! – предупредил Леха и начал отсчет:

– Раз и…

Дорофеев со всего маху саданул в дверь ногой. Слетев с петель, она с грохотом повалилась на пол.

– Ну вот, все испортил. – Старший лейтенант неодобрительно покачал головой. – Я даже до двух не досчитал!

– Смотри! – оборвал его Дорофеев, ткнув пистолетом в правый угол.

У кухонного шкафа в луже крови лежала женщина.