окружение этого негодяя и снабжал нас бесценной информацией…
– А Черкасов? – не выдержал Святой.
– С Владивостоком и Приморьем связана главная тема нашего разговора. Банников планировал провернуть свою коронную сделку, используя старые связи в Министерстве обороны, Главном разведывательном управлении. Он сумел заполучить комплектующие «Черной акулы» с испытательных стендов и с заводов-смежников. Похищенное складировалось где-то в Приморском крае…
– Чушь собачья! – пробормотал Святой. – Неужели ФСБ не контролировала ситуацию, неужели украсть боевую машину легче, чем кошелек из кармана?!
– Тем не менее… – развел руками Матвей Федорович. – В Приморье есть места, недоступные для нас.
– Например?
– Лесозаготовительные поселки, арендуемые Северной Кореей. По договору их территория находится под юрисдикцией страны-арендатора, и у них там собственные законы, тюрьмы, управление. А что касается кражи кошелька… Коррупция, уважаемый Дмитрий Николаевич. С ней никаким спецслужбам не справиться, пока страна в нищете барахтается. Но, возвращаясь к нашему разговору… – Генерал-майор многозначительно посмотрел на Святого. – Скуридин завербовал Черкасова, а тот, в свою очередь, вышел на руководство с рапортом о необходимости привлечения вас к работе против Банникова. Учитывая личные мотивы, ваше боевое прошлое и сложное настоящее, руководство СВР и ФСБ дало согласие.
– Польщен! – кисло улыбнулся Святой, понимая, что генерал-майор что-то не договаривает и это не вся правда, а самое важное еще впереди.
– Скуридин ликвидировал Банникова! – почти выкрикнул Федченко. – Да, это мы отдали приказ устранить его. – Он зачастил, проглатывая окончания слов. – Понимаете, Рогожин, ваш старый знакомый был слишком заметной фигурой для судебного процесса. Он мог бы задеть очень многих, скомпрометировать лиц, находящихся на вершинах власти, и дестабилизировать обстановку в стране. Если бы журналюги пронюхали… – Федченко закатил глаза. – Нас вынудили прибегнуть к крайней мере.
Святой молчал, стиснув зубы.
– Скуридин погиб, выполняя задание. Он взлетел на воздух вместе с Банниковым. Мы предполагаем, он ошибся при установке взрывного устройства…
– Устройства? – повторил Святой.
– Не удалось даже идентифицировать останки… – Федченко осекся, увидев перекошенное лицо Святого.
– Политика… Все оправдывается высшими интересами! – жутким скрипящим голосом произнес Святой. – Убийство, воровство, предательство… А от меня вам что надо?
– Во Владивостоке вас ждет Черкасов, – опасливо поглядывая на Святого, продолжал генерал-майор. – По непроверенным сведениям, Банников успел передать часть элементов «Черной акулы» покупателям – представителям северокорейской резидентуры в Приморье. Ваша задача – найти и уничтожить…
«Найти и уничтожить…» – в воспаленном мозгу Святого всплыло зыбкое видение: ржаво-коричневая равнина с линией лысых невысоких холмов на горизонте, группа спецназовцев в просоленных потом, белесых «афганках» вереницей бредет за командиром.
– Вы установите связь с Черкасовым и сотрудником ФСБ. Операция является строго секретной. – Матвей Федорович говорил так, будто согласие Святого уже было получено, – сухо и деловито. – Каналы связи, конспиративные квартиры и тому подобное обеспечивает Федеральная служба безопасности. Вас проинструктирует Носов. В случае конфликта с местными органами внутренних дел выкручивайтесь сами. Никто не должен знать о попытке вывоза «Черной акулы». Этот факт не может стать достоянием мирового общественного мнения и повредить престижу России…
Генерал-майор Службы внешней разведки лукавил, не заикнувшись о том, что в вашингтонскую резидентуру СВР поступило недвусмысленное предупреждение от американцев – коллег по шпионскому ремеслу. В переводе с языка официальных депеш на нормальный, человеческий оно выглядело следующим образом: «Ребята, обтяпайте все у себя дома собственными силами и без лишней огласки. Хоть в лепешку расшибитесь, но сделайте так, чтобы дяде Ким Чен Иру не видать этой штуковины, как своих желтых ушей».
– Позывные вам, Дмитрий Николаевич, предлагается оставить старые, – давил Матвей Федорович. Лицо его было непреклонным и безжалостным. – Серегин уже дал согласие помогать вам!
Вереница большегрузных «Уралов» растянулась по шоссе, ведущему от города в аэропорт. Желто-голубой милицейский «козел», прижавшись к обочине, пропускал колонну мимо. Старший патрульного наряда грыз яблоко и равнодушным взглядом следил за дорогой, вполуха слушая надоедливый треп молодого стажера.
– Груз-то негабаритный! Контейнеры, а вон что-то просто брезентом прикрыто! – тыкал пальцем в мутное стекло задней двери выпускник владивостокской школы милиции. – Интересно, что они перевозят? Может, проконтролируем?
– Интересно у бабы под юбкой… «Уралы» на бывшие военные склады идут разгружаться, – тоном знатока ответил старший лейтенант милиции, любитель яблок. – Если руки чешутся – проверь накладные на груз. Я под дождь не полезу!
Редкий моросивший дождь был веской причиной для лейтенанта, чтобы не выходить из-под крыши милицейского «козла» и не мочить новенькую, с иголочки, форму, полученную по блату у начальника хозчасти районного отделения. Внеочередное получение обмундирования пришлось оплатить коробом китайской водки, доставшейся лейтенанту на халяву.
Недавно милиция конфисковала товар у жульнической фирмы, которая под видом закупки продовольствия в Китае на самом деле ввозила дешевое пойло без акцизных марок. Тогда лейтенант нашел общий язык с руководителем операции – майором краевого управления по борьбе с экономическими преступлениями.
Майор оказался человеком понимающим, не жи?лой, и разрешил взять каждому из участников конфискации по две картонные коробки с красными жучками-иероглифами снаружи и пластиковыми литровыми бутылками внутри.
Старший китайской водки не пил, ибо был убежден, что она отдает мочой или в лучшем случае куриным пометом, но бартерный обмен с завхозом отделения в глубине души считал несправедливым. Форма полагалась по закону, а выбивать ее приходилось водкой, чтобы не тянуть службу в обносках.
Это наводило старшего наряда на мрачные мысли о вселенском бардаке и отсутствии порядка даже в органах, призванных этот самый порядок наводить. Ему захотелось еще кому-нибудь испортить настроение, дабы заставить этого кого-нибудь задуматься о несовершенстве мира.
Порывисто распахнув дверь «козла», он выпрыгнул на мокрый асфальт и повелительно поднял руку.
Мощный «Урал» скрипнул тормозами и остановился вровень с милицейской машиной. Пожилой водитель, одетый в клетчатую рубаху с закатанными рукавами, заправленную в ядовито-зеленые брезентовые брюки, шутливо взял под козырек:
– Здравия желаем!
– Документы показывай: права, накладные, маршрутный лист! – не отвечая на приветствие, грубо скомандовал милиционер. – Сергей, осмотри груз!
Стажер проворно вскарабкался в кузов. Приподнял брезентовый тент и нырнул внутрь.
– Здесь ящики заколоченные, товарищ старший лейтенант, без обозначений! – прогудел парень словно из колодца. – Вроде лопасти вертолетные у борта лежат!
– Все правильно! – сверил по бумагам старший патрульного наряда. – Самолеты сельскохозяйственной авиации. Куплены торговым представительством Корейской Народно-Демократической Республики во Владивостоке у предприятия… Черт, неразборчиво написано! – запнулся милиционер. – Так, по маршрутному листу груз следует на склады временного хранения фирмы «Родком». Сходится…
Стажер высунул голову из-под брезента.
– Я лопасть вертолетного винта обнаружил, а не «кукурузника», – доложил въедливый парень.
– Значит, косоглазым наши фирмачи некондиционный товар впендюрили, – засмеялся старший патруля. – Будут рис вручную опылять ядохимикатами.
