напился и спит?

– Не знаю, босс, – пожал тот плечами, – я ничего такого не слышал.

– Не слышал... Для чего ты сюда поставлен? Кто у него был?

– Он взял с собой Таю, она пробыла там минут сорок, затем вышла, сказав охраннику, что ваш сын отдыхает...

– Так точно, босс, – подскочил тот самый охранник, – именно так и было.

Чжанг начинал тревожиться. В груди росло какое-то смутное беспокойство, хотя причин для волнения вроде не было никаких. Ну, напился, уснул – с кем не бывает? Тем более поведение Чжао никогда не было примерным...

– Сделаем так, – распоряжался вконец выведенный из терпения Чжанг, – мы останемся здесь, а ты влезешь в окно и откроешь нам дверь изнутри.

Охранник, к которому относилось приказание, послушно кивнул и бегом двинулся на улицу. В ожидании Чжанг взад-вперед ходил по коридору, что-то раздраженно бормоча себе под нос.

Через пару минут послышался звук открывавшегося с той стороны замка и на пороге появился охранник. Оба – и Чжанг, и помощник – были крайне удивлены видом подчиненного. Тот выглядел так, словно увидел в комнате призрака.

– Ну что? – нетерпеливо бросил Чжанг, глядя на побледневшего, словно полотно, охранника. – Все нормально?

– Там... там... – подчиненный не мог выговорить ни слова.

– Да что ты мямлишь?! – Оттолкнув его, Чжанг бросился вперед.

То, что он увидел там, оказалось поистине ужасным. Страшнее ничего, наверное, и быть не могло. Его сын, его наследник, продолжатель его бизнеса, сидел на диване... мертвый. Никаких сомнений по этому поводу не было – стоило только взглянуть. В груди Чжао торчал длинный нож с широким лезвием.

Чжанг бросился к дивану.

– Сынок! Чжао! – Он схватил голову сына в ладони, словно пытаясь вернуть его к жизни. – Как же так? Что? Кто?

Стоявший позади с расширенными глазами помощник наблюдал, как босс снова вскочил и заметался по комнате, озираясь вокруг, как будто надеясь найти разгадку случившегося.

Чжанг бросал взгляды по сторонам. На столе стояли наполовину пустые тарелки, собранные в кучу. А в центре лежал истыканный ножом ананас. Между столом и диваном змеей свернулась какая-то черная повязка. Чжанг в ярости толкнул ногой стол, и тот опрокинулся набок. На пол с грохотом полетела посуда. Его помощник, по собственному опыту зная, как страшен босс в гневе, невольно втянул голову в плечи.

– Где эта сучка?! – Крик Чжанга был слышен далеко за пределами дома.

– Видели, как она выходила на улицу...

– Туда!!! – завопил Воу. – Быстрее!

Тучная фигура Чжанга неслась вперед с неожиданной для себя скоростью. Позади, еле поспевая, бежали помощник и охранники. Один из них указал то место, где он видел курившую Таю. Выбежав на берег, все принялись озираться.

– Куда она могла деться?! – рвал и метал Чжанг. – Найдите мне ее!

– Вот она! – указал помощник.

Впереди, по направлению руки, уже довольно далеко, китайцы увидели мелькавшую в водах реки голову.

– Ага! Не уйдешь гадина, – бесновался Чжанг, – я тебя сейчас отправлю на дно!

Выхватив пистолет, он выпустил в сторону уплывавшей всю обойму. Затем, вырвав из руки охранника автомат, опорожнил магазин. К стрельбе подключились все остальные, и крики теперь заглушались беспорядочной стрельбой. Каждый старался попасть в голову Таи.

Голова китаянки исчезла среди волн. Чжанг издал вопль, в котором смешалось сразу несколько чувств. Потрясая автоматом, он выкрикивал бессвязные ругательства.

– Да вы что, с ума сошли?! – В противостояние Батяни и Саныча неожиданно вмешалась «третья сила».

Выскочивший из кустов Пластырь, матерясь по-черному, схватил автоматы офицеров, направленные друг на друга, резким движением поднял их вверх. Однако не трехэтажная ругань военврача вернула в чувство офицеров. Батяня и Саныч вдруг сами почувствовали, как с них словно сдернули какую-то пелену. Наваждение прошло так же неожиданно, как и началось...

Плюхнувшись на кочки, они сидели, тяжело дыша и хлопая глазами, уставившись друг на друга. Майор с ужасом осознавал, что, если бы не Чернышов, он точно застрелил бы своего товарища.

– А ведь я хотел тебя, майор, на тот свет отправить, – словно отвечая на вопрос, пробормотал Саныч.

– Да, мужики, по вам явно дурдом скучает, – заключил Чернышов, – не иначе. Вы что себе думали?

– Мне показалось, будто какой-то внутренний голос приказал мне: «А теперь нажми на спуск», – Батяня наморщил лоб, пытаясь в деталях припомнить свои ощущения.

– И мне то же самое, – признался Саныч, – «убей его», и все тут. Ничего другого, только это.

– Значит, это послышалось в ваших головах одновременно? – продолжал допытываться военврач.

– Да... – Капитан с усилием выталкивал слова из горла, холодея от мысли о том, что чуть было не случилось.

– Ну, профессор, задушу гада, – в сердцах выдал Батяня, – он теперь точно покойник! Я его предупреждал, но он по-хорошему понимать не желает.

Однако разборка с Беляевым была, естественно, отложена на потом. А теперь предстояло выполнить боевую задачу.

Десантники снова ползли по болотистой части острова. Затем местность стала более сухой. Зыбкое марево прогретого воздуха еле заметно колебалось под легким ветерком. Ветер, дующий в сторону бенгальцев, заставлял двигаться предельно осторожно, часто останавливаться и прислушиваться. Десантники свое дело знали: под ногами почти не шуршала трава, не треснул ни один сучок. Их здесь не ждали. Лишь только какая-то большая птица, наблюдавшая сверху, сорвалась со своего места. Взмахивая крыльями, она скользнула над кронами деревьев, исчезнув за ними.

Остановившись метрах в пятнадцати от крайнего дома, услышали разговор. У хижины, видневшейся неподалеку, стояли двое бенгальцев.

Держа автоматы наготове, Лавров и Санаев тихо пробирались к опушке, прячась за деревья. Голоса становились все громче. Наконец заросли кончились. Обменявшись несколькими жестами, офицеры приступили к выполнению первоочередной задачи.

Батяня полз в высокой траве. Расстояние между ним и бенгальцем медленно, но неуклонно сокращалось. Наконец майор приподнялся и принялся ожидать, стоя за углом.

Шаркающие шаги приближались – охранник подходил к углу хижины. Лавров собрался, словно пружина, сжимая нож в руке.

«Вперед!» – скомандовал он сам себе, совершая прыжок. Глухой стон, чавканье грязи и падение тела слились воедино.

Майор лежал пластом на земле, не двигаясь: не услышал ли второй охранник. Но тот, стоя на пригорке, вроде ничего не учуял.

Тем временем Саныч сделал несколько шагов, чтобы подобраться поближе к цели. И тут он допустил непростительную оплошность, наступив на старый сухой сук, так некстати подвернувшийся под ногу. Тот громко треснул. Боевик оглянулся и увидел в кустах капитана. Бенгалец с шипением втянул сквозь зубы воздух, следом за этим заметив с высоты еще нескольких человек.

Столкнувшись с проблемой в виде неожиданного появления русских, здоровенный, заросший бородой по самые глаза бенгалец огрызнулся длинной очередью с пояса. Но, видя, что дело плохо, рванулся назад, в спасительную чащу леса. За его спиной все тут же взорвалось грохотом выстрелов. Десятки маленьких свинцовых ос неслись вслед, срезая листья и расщепляя ветки. В плече бородача вспыхнула боль, но он бежал, судорожно пытаясь добраться до своих. Но вот словно удар раскаленного молота швырнул мародера на землю. Стволы деревьев завертелись по кругу, голубое небо вдруг стало багровым и солнечный свет