счета, на которых хранились заработанные на терроризме деньги, проследили и арестовали. Вероятно, какие-то сбережения у них остались, потому что организовать, к примеру, операцию по захвату «Боинга» стоит немалых денег, да и сообщники даром работать не стали бы. Но финансовые проблемы у них точно появились и очень даже серьезные. Заниматься тем, чем они занимались раньше, стало и опасно, и тяжело в их возрасте. Вероятно, Мигель и Луиза захотели уйти на покой. А пополнить семейный бюджет для счастливой жизни где-нибудь на Мальдивах решили с помощью вас, сеньор.

– Скоты! – сквозь зубы выдавил де ла Котес. – Я же их в порошок сотру!

– Для этого Хименесов надо найти, – попытался сбить его пыл Веклемишев. – Но я предполагаю, что Мигель на днях в очередной раз выходил на вас. Я надеюсь, не ошибся?

– Вы правы, полковник, – взял себя в руки де ла Котес. – И вы знаете, что он задумал? Чем он на этот раз собрался меня шантажировать?

Сеньор Санчес Франсиско напряженно смотрел на Веклемишева. Тот спокойно выдержал его взгляд.

– Догадываюсь, – просто ответил Вадим. – Хименес хочет предать гласности некий факт вашей биографии. Каждый может совершить в юности ошибку.

– Это не было ошибкой, – перебил его де ла Котес. – То, что произошло сорок лет назад, можно назвать трагической случайностью. Цепью случайностей…

Он расстегнул кожаный бювар, лежащий перед ним на столе, и достал из него фотографию. Всмотревшись в нее, де ла Котес протянул фото Веклемишеву.

– Вы уверены, сеньор, что мне необходимо видеть эти фотографии? – сухо спросил Вадим.

– Я уверен, – эхом откликнулся Санчес Франсиско де ла Котес. – Взгляните…

На черно-белой фотографии были запечатлены четверо смеющихся молодых людей. Панорама за их спинами хорошо узнавалась. Снимок был сделан на Воробьевых горах, тогда еще Ленинских. Тоненькая Ася Веклемишева, кудрявый красавец Санчес, крепыш Мигель и черноглазая Лиза стояли, обнявшись за плечи, у парапета на фоне далекого овала стадиона в Лужниках. Через прошедшую череду лет прекрасно узнавались сегодняшние Санчес и Мигель, а вот Лиза изменилась очень сильно, огрубела и состарилась. Вероятно, поэтому Веклемишев не смог узнать подругу своей матери в угонщице «Боинга».

Что самое интересное, Вадиму было знакомо это фото, точнее – его правая половина. В семейном альбоме Веклемишевых хранился такой же снимок, но на нем были лишь Ася и Лиза Амилахвари. Левая часть фотографии с изображенными на ней Санчесом и Мигелем была безжалостно отрезана. И совсем нетрудно было догадаться, кто это сделал и почему…

– Я любил эту девушку так сильно, как никого больше не любил в своей жизни, даже мать Софии, – глухо сказал де ла Котес. – Я уехал на каникулы после третьего курса и не мог даже представить, что покидаю навсегда Советский Союз и никогда больше не увижу Асю. Здесь в Парагвае я нашел свою мать тяжело больной. Ей оставалось жить не более двух-трех месяцев. Но даже проводив маму в последний путь, я еще мог вернуться в институт, наверстать упущенное в учебе. Однако в своем разговоре с отцом я обмолвился о том, что разделяю коммунистические взгляды и готов пойти на сотрудничество с Советами. Случился большой скандал. Отец, тогда тоже не очень здоровый, категорически запретил мне возвращаться в Советский Союз. Он заставил меня поклясться именем матери, что этого не произойдет, пока он жив. Более того, пользуясь своими связями, отец сделал так, что мне даже отказали в оформлении визы в Министерстве иностранных дел.

Де ла Котес замолчал на некоторое время. Его взгляд был прикован к фотографии, лежащей на столе.

– Может быть, он сделал правильно, что не дал мне влезть в политику и, тем более, связаться с КГБ, – угрюмо сказал де ла Котес. – Но он лишил меня Аси. И, как сейчас оказалось, не только ее… Через полтора года отца не стало. Мне пришлось возглавить семейный бизнес. Работа отнимала много времени, но я не забывал о своей любви. Я посылал запросы, но они оставались без ответа или приходили отписки, что адресат не значится или его не могут найти. Подобные письма приходили из института, где училась Ася, из Инюрколлегии, из посольства, из ваших органов… Через некоторое время отношения с Советским Союзом у Парагвая ухудшились и на запросы вообще перестали отвечать. Прошло несколько лет, я женился, и появилась на свет София. Мы жили с ее матерью дружно, но назвать эту жизнь счастливой я не мог. Подспудно я продолжал думать о той потерянной мною девушке, которую я продолжал любить. Потом не стало Асунты… Лишь один человек на этом свете скрашивал мое существование – София. Ее брак был неудачен, муж оказался негодным и нечестным человеком и по отношению к Софии, и ко мне. Я очень бы хотел иметь сына или внука, чтобы кто-то из них продолжил мое дело…

– У Софии ваш характер, – вмешался Веклемишев. – Она даст фору любому мужчине. А еще у вас есть маленькая Асунта. И вам не стоит оправдываться ни перед людьми, ни перед собой за то, что вы сделали и как прожили свою жизнь.

– Наверное, вы правы, – согласился де ла Котес. – Но все равно прошлое преследует меня. Предав однажды… А ведь все могло быть по-другому.

– Цепь случайностей, – напомнил сеньору Санчесу Франсиско его слова Вадим. – И за все в этом мире надо платить.

Де ла Котес поднял глаза на Вадима. Его глаза, казалось, молили сжалиться над ним. Веклемишев спокойно выдержал этот взгляд. Сеньор Санчес Франсиско опустил глаза на стол, на фотографию.

– В начале девяностых, когда старшей Асунты уже не было в живых, я дал поручение своему секретарю найти Асю. Россия стала открытой, но прошло столько лет, и я мог надеяться только на чудо. И его не случилось. Следы Аси нашлись, но и она к тому времени уже покинула этот мир. Финита… Будто какой-то рок преследует меня. Две женщины, которые были близки мне, покинули этот мир…

– Их уже не вернешь, – глухо сказал Веклемишев. – Что написано в Книге Судеб, не нам менять…

– На все его воля! – вздохнул де ла Котес. – Так чем я могу вам, полковник, помочь, чтобы вы помогли мне, уж извините за подобный каламбур.

– Нам необходимо вычислить, где укрывается Мигель Хименес, – перешел на деловую тему Вадим. – Он связывался с вами по телефону и никак иначе?

– Да, по этому телефону, – кивнул де ла Котес на аппарат, стоящий на его столе, но тут же поправился: – Нет, один звонок пришел на мобильный.

– Сколько по времени продолжались ваши разговоры?

– Когда Хименес позвонил первый раз, мы с ним говорили… – де ла Котес задумался, – порядка пяти- семи минут. Все остальные разговоры продолжались не более минуты.

– Боялся, что его засекут, – констатировал Веклемишев. – Но в любом случае единственной возможностью выйти на Хименеса будет постановка на прослушивание ваших телефонов. Естественно, с вашего же разрешения.

– Но некоторые разговоры, которые я веду, являются строго конфиденциальными, и мне бы не хотелось, чтобы их содержание стало известно кому бы то ни было, включая в это число и структуры безопасности, – тоном, не терпящим возражений, произнес де ла Котес.

– Я думаю, это сделать несложно, – быстро среагировал на вводную Веклемишев. – Оставьте резервные номера, которые не войдут в число прослушиваемых. Они постоянно будут отключены, и Хименес по ним не сумеет связаться с вами. Зато вы, включив, сможете воспользоваться ими в любую минуту для самого секретного разговора. Если последует входящий звонок такого же рода, его следует перевести на тот же резервный телефон. Я думаю, подобное неудобство продлится не слишком долго.

– Это приемлемое решение, – согласился де ла Котес. – Я дам команду моему начальнику службы безопасности, чтобы он согласовал с вами этот вопрос. Еще какие мероприятия вы планируете?

– Хименесы объявлены в международный розыск. Их фотороботы разосланы по всему миру. К поискам подключился Интерпол, – доложил Веклемишев. – Но, я считаю, они где-то рядом и ждут, что вы сломаетесь и выплатите им деньги за молчание. Исходя из этого предположения, следует, что основная тяжесть работы по их розыску ляжет на мои плечи. Я считаю поимку Хименесов делом моей чести.

– Я желаю вам успехов, полковник! – сказал де ла Котес. По построению фраза была законченной, но он ее произнес так, будто хотел еще что-то сказать.

– Я постараюсь сделать все возможное, что от меня зависит, сеньор де ла Котес, – не дождавшись продолжения фразы, поднялся со стула и откланялся Веклемишев. – И еще… – Он достал из кармана