идет усиленная работа. Правда, он скоро опомнился.

– Иди, Леон, ты следующий, – хмуро сказал Павел Иванович, кивнув на дверь кабинета, из которой только что вышел.

– Господин Гончаров, – одновременно прощебетала секретарь, – господин Слуцкий ждет вас.

Петр впервые услышал фамилию Леона. Раньше в ней надобности не было. Все вокруг и Петр звали его просто по имени. Бывший капитан поднялся с дивана, вскинул подбородок, словно услышал команду «равнение на знамя», и, разминувшись с Бурлаковым, скрылся в кабинете.

Бурнаш с размаху плюхнулся на возмущенно заскрипевший под ним диван и тяжело перевел дух.

– Что случилось, Пал Иванович? – заботливо поинтересовался Петр. – На вас прямо лица нет.

– Фильм «Челюсти» про акул видел? – покосившись на дверь к Слуцкому, негромко спросил Бурлаков. – Так вот это как раз о том, что сейчас там было. В общем, расстаемся мы с тобой, Петруша. Решили так...

– И меня никто спрашивать не собирается, хочу я этого или нет, – угрюмо констатировал Петр, чувствуя, как начинает закипать. История с дочкой повторялась с папой.

– Не кипятись, еще спросят, – остановил его Бурнаш. – Так спросят, что не откажешься.

– Это мы еще посмотрим, – пообещал Петр.

– И смотреть нечего, – отмахнулся Бурлаков и очередной раз громко вздохнул. – Согласишься...

Леон пребывал в кабинете у Слуцкого недолго. По крайней мере, так показалось Петру. Он вышел, сохраняя, как обычно, спокойное и строгое выражение лица. Однако Петру показалось, будто черты его лица проявились резче и рельефнее. Леон молча кивнул Петру, давая понять, что подошла его очередь беседы со Слуцким.

– Господин Романов, вас ждут, – приветливо качнула «халой» секретарь.

Петр перешагнул через порог и затворил за собой дверь.

– Проходите, чемпион, – раздался ему навстречу приветливый бархатный баритон. – Рад вас видеть в полном здравии.

Петр зашагал по ковровой дорожке к вставшему из-за огромного стола Слуцкому. Похоже, не только секретарь явилась в этот офис из номенклатурного прошлого. Площадь едва не в половину футбольного поля, дубовые панели, тяжелые шторы на окнах очень напоминали интерьеры кабинетов высоких чиновников годов эдак пятидесятых, времени позднего диктата – раннего волюнтаризма. Еще в Сибири, в гостинице, на очередном этапе турнира, Петр наблюдал похожую обстановку в старом фильме о секретаре обкома.

Но не это его поразило. На стене слева была развешана внушительная коллекция холодного оружия всех времен и народов. Казацкая шашка соседствовала с малайским крисом, тяжелый артиллерийский палаш времен наполеоновских войск висел рядом со шпагой с богатой литой гардой, явно пришедшей века из семнадцатого. Дайсе – «большой и малый», пара клинков – катана и вакидзаси простотой ножен и оплеткой рукоятей не вызывали сомнения, что их носил несколько столетий назад реальный самурай. Стилеты нескольких видов и размеров, двуручный рыцарский меч покоились под турецким ятаганом и драгунской саблей с гвардейским темляком. А вот и кортики: морской с ручкой из слоновой кости, без сомнения, времен Порт-Артура, и эсэсовский с литыми дубовыми листьями на гарде. Правда, пара предметов коллекции Слуцкого вызвали сомнение у Петра в их раритетной подлинности: деревянный меч ацтеков с осколками обсидиана по лезвию и фригийский меч – короткий и широкий, какие были в ходу во времена Спартака. Такие вещи могли храниться в Эрмитаже и Лувре, но уж никак не у президента какого-то фонда ветеранов. Хотя как знать...

Все эти названия холодного оружия и вообще знание самого предмета, как обычно, автоматически всплыли в сознании Петра.

– Вижу, понравилось, – пожимая руку, добродушно сказал Слуцкий. – Эта коллекция – моя гордость и любовь. Никто в Москве подобной не собрал. Сейчас все больше новоделы в ходу. Изготовлены, конечно, классно, но не ощущаешь в них души, не чувствуешь жизни.

– И крови на них нет, – неожиданно вырвалось у Петра. – Скучно...

– Наверное, вы правы, – задумчиво произнес Слуцкий. – Кровь и жизнь, как правило, неразрывные понятия – и в медицине, и в политике, и в бизнесе. Но давайте оставим этот разговор, пока нас окончательно в философские дебри не утянуло. Область для дискуссии обширная, можно долго и горячо полемизировать на данную тему, а у нас времени совсем мало. Может быть, когда и выберем свободный вечерок у камина, тогда и побеседуем, поспорим... Присаживайтесь, Петр.

Действительно, тема была занимательная. И совсем неожиданное определение пришло в голову Петра, что он сам сегодня не более чем новодел – великолепно выполненный клинок без прошлой жизни, без истории, без слез, без любви и крови. Игрушка в чужих руках...

– Не будем ходить вокруг да около, давайте сразу перейдем к делу, – усевшись в кресло, заявил Слуцкий. – Могу сказать откровенно, я заинтересован в вас и хочу, чтобы вы на меня работали.

– И в чем будет состоять эта работа? – поинтересовался Петр.

– Примерно в том же самом, чем вы занимались до этого, только на более высоком, я бы сказал – высшем уровне. Это касается не только самой работы, но, естественно, и ее оплаты, – многозначительно поднял брови Слуцкий.

– Речь идет о боях без правил? – спросил Петр.

– Конечно, – кивнул Слуцкий. – О чем еще можно говорить? Я привык использовать людей там, где они имеют возможность максимально проявить себя. Вы, Петр, выдающийся боец, и предложить вам должность охранника или... – генерал кивнул на дверь, – моего секретаря было бы неразумным.

– Я так понимаю, Вилен Владимирович, вы хотите, чтобы я участвовал в профессиональных боях, в «элите», – холодно конкретизировал Петр.

– Если вы имеете в виду так называемые элитные бои, то глубоко ошибаетесь, – поморщился Слуцкий. – Этот жестокий и кровавый балаган не для вас. Вы слишком ценный специалист, чтобы вас вовлекать в подобные игрища. Конечно, компьютером гвозди заколачивать можно, однако несколько неразумно. Есть еще один важный нюанс: на вас в «элите», как вы окрестили эти схватки, не заработаешь.

– Это почему? – оскорбился суперчемпион. – Мой уровень настолько низкий...

– Чересчур высокий! – перебил его Слуцкий. – Результат боя с вашим участием слишком предсказуем, как и ставки на непобедимого Великого Дракона. Хозяевам тотализатора, которые одновременно являются и организаторами элитных боев, это невыгодно. «Элита» не про вас, уважаемый Петр.

– Тогда чем я должен буду заниматься? – совсем потерялся в догадках Петр. Он почему-то не сомневался, что отставной генерал предложит ему именно участие в элитных боях.

– Подготовкой сборной команды для участия в международном профессиональном турнире боев без правил «Бриллиантовый лев», – невозмутимо сообщил Слуцкий. – Под эгидой и при спонсорской помощи Фонда ветеранов правоохранительных органов.

– «Бриллиантовый лев»... международный турнир... То есть вы, Вилен Владимирович, предлагаете мне стать тренером? – искренне изумился Петр. – Но я же...

– Более подходит футбольный термин: играющий тренер, – уточнил Слуцкий. – Вы не только будете готовить команду к турниру, но и сами участвовать в боях.

Петр был откровенно растерян. Еще десять минут назад его не покидала уверенность, что он получит от отставного генерала предложение драться в «элите» и отвергнет его. Трудно это объяснить, но ссора с Ксенией не явилась случайной. Ее можно было избежать. Избалованная девочка поиграла в стандартную женскую игру, расцвеченную светским раутом, яхтой и ночным купанием. Как приз получила мужчину, поддавшегося ее чарам, а также – удовольствие, к чему и стремилась. Ну, немного покапризничала, показала, что она не просто и вообще... Да и про тот злосчастный контракт ничего особенного Ксения не сказала.

И Петр знал, на что идет, и это ночное приключение было его выбором. Просто в нем проявилось некое подсознательное сопротивление крутому повороту в течении жизни, которое очередной раз готовила ему судьба.

Вполне естественно Петра принесло к берегу, на котором он встретился с отставным генералом и его