разрыв в ставках позволял надеяться, что зрительские симпатии зиждятся более на знании предмета, чем на эмоциях. Безусловный троекратный суперчемпион мог бы собрать голосов болельщиков и денег поболее.

Голос представляющего едва не сорвался, когда он на едином дыхании попытался прокричать в микрофон полный перечень титулов и наград соперника Петра. Зрители загудели и зааплодировали куда сильнее, чем при его представлении. Из-под трибун показалась колонна сопровождения Роткевича. В одежде преобладал бело-голубой цвет, надо полагать, символизирующий единство ВДВ и Иностранного легиона, а также сценический псевдоним. Соколу-сапсану без неба никак нельзя.

– Сними тряпку, – наклонил голову к сетке Петр.

Леон ухватил пальцами через крупную ячейку сетки налобную повязку с иероглифами и стянул ее с головы Петра.

– Как ты? – спросил он.

– В норме, – коротко ответил Петр. Его внимание было устремлено на соперника.

Вздымая в приветствии руки, Роткевич прохаживался по рингу, поворачиваясь к трибунам. Улыбка не сходила с его лица. Весельчак Санни оправдывал свое прозвище. Он был одет, как и Петр, в легкие шелковые свободные брюки и борцовки, но майки на нем не было, как и шрамов, которые надо было скрывать. Обнаженный торс являл достойную рельефную мускулатуру. Не искусственно перекачанную в тренажерном зале, однако вполне эффектную. Петр с ним в сравнение не шел, был посуше и поскромнее в рельефах. Однако красота тела, а также души в десятиугольнике не ценились точно...

Из заявки Петру были известны физические параметры его противника. Роткевич был почти на голову выше его и весил на шесть килограммов больше. Однако это не было самым важным. Петр видел записи его боев прошлогодние, двух-трехгодичной давности и сейчас визуально оценивал внешние изменения, произошедшие за это время. Надо было признаться, что слишком сильно в физическом плане Роткевич не изменился. Это свидетельствовало, что он поддерживал форму и достаточно тренировался. Однако Петру показалось, что некая едва заметная грузность – или мощь? – в фигуре его оппонента все же наметилась.

Представление Роткевича-Сапсана-Санни закончилось, и он также ушел с центра ринга к секундантам. Неожиданно послышался гулкий бой больших барабанов.

– А это что за демонстрация? – удивился Петр.

На открытом выходе из-под трибун показалась костюмированная процессия. Впереди шел самурай в полном облачении и вооружении, с катана и вакидзаси за поясом и боевым веером тэссэном в руках. Следом за ним вышагивали четверо в синобисезуко – костюмах ниндзя: черного цвета куртках, шароварах, капюшоне, с закрытыми лицами. Надо полагать, дзенин, глава иерархии и клана, вывел в люди своих питомцев. Сознание, как обычно, не выдавая источники, выплеснуло Петру знание данного предмета.

– Посмотри, что они несут, – подсказал Петру Леон.

Двое ниндзя держали перед собой катана – не натуральные, а их имитацию из дерева, а двое маршировали с шестами. Похоже, это было подтверждение слов Леона о варианте продолжения боя с оружием при невозможности выявить победителя в рукопашном бою.

Не доходя десятка шагов до десятиугольника, дзенин остановился. Генины – подчиненные ниндзя – застыли за его спиной. В зале установилась тишина. В центр первого яруса трибун, на пятачок, свободный от столиков, вышел Вилен Владимирович Слуцкий. Ему подали микрофон, и он заговорил негромким и спокойным голосом.

Несколько фраз о мужественном виде спорта и его искренних почитателях Петру были неинтересны. А вот дальнейшая речь отставного генерала была весьма занимательна. Подтверждались его слова о сюрпризах, которые ждут участников суперфинала. Слуцкий сообщил, что регламент состязания меняется. Вместо семи стандартных раундов рукопашного боя и дальнейшего выяснения отношений с оружием претендентов на звание абсолютного чемпиона боев без правил ждут всего три раунда. Но каких!

Первый и второй раунды будут длиться по двадцать минут. В первом участники дерутся в перчатках. Если победитель не определится, на следующую двадцатиминутку бойцы выходят на схватку с голыми руками. Если и во втором раунде результат будет ничейным, то бой продолжится с оружием до победного конца. Далее Слуцкий помянул о чести бойцов, о том, что лучший из лучших должен победить и награда найдет сильнейшего...

За спиной Петра Леон длинно и замысловато матернулся. Знание предмета бывшим капитаном Иностранного легиона порадовало, как и сочное построение фразы, достойное жизненного опыта крючника с нижегородской пристани, но никак не уроженца далекой и сонной Бельгии.

Петр и сам был готов поддержать Леона в плане эмоций. Мелькнула мысль, что подобный расклад сделан специально под Роткевича. Возраст Петра определяли врачи еще в серовской лечебнице. Прикинули на глазок по состоянию организма и внешнему виду, что ему явно больше тридцати, но меньше сорока, и записали в истории болезни беспамятному пациенту тридцать шесть лет от роду. Этот возраст забили в документы, которые организовал Петру Бурлаков. По самым скромным подсчетам выходило, что Роткевич младше его лет на восемь, а может, и больше.

Хотят взять измором? Он чувствовал себя в достаточно хорошей форме, чтобы выдержать двадцать минут непрерывного боя. Молодой соперник предложит такой темп, который Петр не сможет выдержать? Просмотренные записи боев Весельчака Санни не выдавали его стремления к сверхвысоким скоростям боя. Роткевич больше ставил на технику, которой, надо признаться, владел великолепно. Выходило, что если кто и задумал сыграть на руку противнику Петра, то тянул пустышку.

Но выбирать не приходилось. А еще у Петра было предчувствие, что сюрпризы сегодня еще не закончились. Суперфинал стоял вне турнирной таблицы, и его организаторы, видимо, могли свободно определять форму проведения. Вот и напридумывали...

Петр глянул в сторону Роткевича. Лицо Санни совсем не выражало радости. Он раздраженно махнул рукой секунданту, который, активно жестикулируя, что-то пытался втолковать ему. Похоже, и для трехкратного суперчемпиона сюрприз от В.В. Слуцкого также явился неожиданностью.

Отставной генерал закончил речь под умеренные аплодисменты присутствующих и удалился в центральную ложу второго яруса. Проследив за ним взглядом, Петр разглядел сидящую у бортика ложи его дочь Ксению.

«За кого же вы будете держать кулачки, милая „чужестранка“?» – на мгновение отвлекся Петр, но тут же отбросил все постороннее, не имеющее отношение к бою.

Двери десятиугольника с шумом захлопнулись. Место генерала Слуцкого занял пожилой тип в смокинге и бабочке, видимо, судья предстоящей схватки. Он осмотрел зал, который неспешно стих под его взглядом.

– Суперфинал за звание абсолютного чемпиона года боев без правил открыт, – громко провозгласил он и резким жестом оборвал одобрительные крики зрителей. – Бойцы на середину!

– Ни пуха! – глухо выдохнул Леон.

Петр зашагал к центру ринга. Сапсан-Роткевич, приплясывая на ходу, двигался справа от него. Они остановились посередине площадки в пяти шагах и повернулись друг к другу. На лице Санни не было и следа недавней раздраженности. Он широко улыбался, и эта улыбка не выглядела искусственной или вымученной. Именно с подобной счастливой улыбкой Роткевич калечил партнеров по схваткам. Петр отвесил ему ритуальный поклон. Тот ответил тем же, но в движениях скользнула некая небрежность. Однако условности были соблюдены.

– Бой! – громко скомандовал в микрофон судья. Одновременно с его возгласом раздался звон невидимого гонга.

– Ты, парень, яйца любишь всмятку или омлет? – широко улыбаясь, поинтересовался Роткевич. – Обслуживаю на выбор...

Весельчак Санни нападать не спешил. Он чуть приплясывал на месте, меняя стойку с право– на левостороннюю. Подтекст его слов был понятен без уточнений.

– Мне больше бараньи мозги нравятся, – доверительно сообщил ему Петр. – Размазанные по тарелке...

Роткевич прищурился, дополняя улыбку лучиками у уголков глаз. Ни дать ни взять добрый Санта- Клаус...