такой знакомый и родной отечественный брезентовый подсумок для магазинов. Из него торчали два, очевидно, полных магазина. Снимать и вешать себе на пояс подсумок времени не было. Можно было бы взять эти два магазина и засунуть сзади за ремень брюк. Но тогда падать на спину или перекатываться в процессе неизбежной перестрелки было бы очень больно. Настолько больно, что могло повлиять на координацию движений. Засунутые за ремень впереди, магазины не дадут в нужную минуту достаточно низко согнуться. Черт с ними, решила Ирина, мне не оборону держать, когда нужен солидный боезапас, а провести быструю операцию по очистке судна. Здесь роль играет не количество патронов, а точность и скорость стрельбы. Махнув рукой на патроны, Ирина двинулась дальше по коридору ко второму выходу на палубу.
Дверь на палубу оказалась приоткрытой. Ирина, присев на корточки, осторожно выглянула наружу. Никакого движения на палубе и выстрелов с этой стороны не было. Минуты три или четыре Ирина всматривалась в темноту, пытаясь уловить какое– нибудь движение. Наверное, здесь никого, решила она. Пытаясь определить, как ей действовать дальше, Ирина представила себе положение судна. «Карина» в настоящий момент стояла носом к берегу. С этой же стороны и маневрировали катера. Скорее всего, те, кто ведет огонь с корабля, действительно сосредоточены в той части судна, которая обращена к берегу. «Зачем же мне лезть под пули и выходить на палубу там, где самый ожесточенный огонь, – решила Ирина, – лучше всего выйти именно здесь. Тогда я под прикрытием судовых конструкций смогу подобраться к лестнице, которая ведет в ходовую рубку».
Ирина выбралась на палубу и присела на корточки, выглядывая из-за угла. Тут до нее дошло, что в рубку можно попасть по любому трапу, с каждого борта. Она прикинула положение катеров. Сейчас их было больше по правому борту. Четыре катера поливали огнем берег, а два – обстреливали судно. Неожиданно раздался громкий хлопок и блеснула вспышка. Один из катеров, который ближе других находился к берегу, как-то нелепо подпрыгнул, с него полетели в воду тела, а само судно, сильно дымя, по инерции двинулось к берегу и, наконец, уткнулось в прибрежную гальку. О, вспомнила Ирина, это же Дмитрий Сергеевич сработал! Еще один катер взорвался посередине бухты и стал быстро скрываться под водой. Оставшиеся суда временных союзников испуганно рванули подальше от берега и корабля. Теперь все катера находились по правому борту. Это означало и то, что внимание тех пиратов, которые отстреливались с корабля, также переключилось на правый борт.
Ирина быстро обогнула судовую надстройку и выглянула на левый борт. Сразу же в глаза ей бросились два чернеющих в темноте тела. Значит, уже минус пять, подсчитала про себя Ирина. Медленно продвигаясь вдоль стены надстройки, она смотрела вверх на трап, где мог неожиданно показаться враг. На носу судна были один или двое пиратов, но сейчас важнее было уничтожить тех, кто находился в рубке. Но для этого нужно незаметно пробраться по трапу, который открыт со всех сторон. Если ее заметят с носовой части палубы, то спрятаться на трапе будет негде. Тут до Ирины дошло – а почему она решила, что если ее заметят с палубы, то сразу начнут в нее стрелять? Кто, по мнению пиратов, мог быть на корабле, кроме них? Никто, потому что команда где-то заперта. Если ее заметят, то первым делом подумают, что это кто-то из своих. В любом случае палить сразу не станут, решила она. Вот это ей и нужно. Всего секунды нужны, чтобы открыть дверь в рубку и положить двух-трех человек, которые там засели. Эх, подумала Ирина, гранату бы сейчас, «Ф-3». Вот тогда одним махом всех в рубке по стенам бы размазала. Но гранаты у нее не было, и у убитых пиратов она их тоже не видела.
Другого выхода у девушки не было, да и времени на особые размышления тоже. Ирина неслышной тенью скользнула к началу трапа и, стараясь не делать резких движений, которые привлекают внимание, а, наоборот, двигаясь плавно и равномерно, начала подъем в рубку. Стекла надстройки были разбиты вдребезги. Даже в темноте были видны следы пуль на внешних стенах рубки. На верхних ступеньках Ирина стала приседать по мере подъема, чтобы ее голова неожиданно не появилась в большом оконном проеме рубки. Присев на верхней ступени, Ирина настроилась на быструю стрельбу по нескольким целям, пальцем проверила, что автомат переключен на автоматический огонь. Прислушавшись к грохоту выстрелов, раздававшихся изнутри, она убедилась, что в рубке трое стрелков. Правда, всегда существовал шанс наличия где-нибудь в углу на полу еще одного раненого и перепуганного, сжимающего в руке пистолет. Такое бывало в ее практике. Хорошие ребята погибали, не предполагая такого, и Ирина давно усвоила основной принцип – не расслабляться, пока не убедишься, что за спиной у тебя чисто.
Сделав несколько глубоких вдохов, Ирина нашла устойчивое положение ног. Все, вперед, скомандовала она себе. Вскочив в полный рост, она сделала один расчетливый шаг и левым боком оказалась в дверях рубки. Это хорошо рассчитанное, быстрое и бесшумное движение оставило девушку незамеченной. Трое пиратов стояли к ней спиной и вели огонь по катерам. На полу лежали два неподвижных тела. Никаких сидящих у стен, полулежащих или других фигур не было. Короткая очередь в спину левого пирата, чтобы удобнее было потом двигать стволом в правую сторону. Пират вскинул руки и рухнул на пол. Вторая очередь поразила еще одного пирата, когда тот, услышав выстрелы, стал оборачиваться. Третий почти обернулся на выстрелы и, надо отдать должное его природной реакции, успел сделать шаг в сторону, но автоматная очередь впилась ему в грудь, и он сполз по стене на пол, роняя свое оружие.
Ирина быстро подбежала к двум другим телам и пнула каждого ногой. Это были трупы убитых в самом начале атаки. Ирина хотела уже поздравить себя с победой, когда на палубе полыхнула огоньком автоматная очередь. Девушка не успела осознать причины, но рефлексы, выработанные в боевых условиях, оказались быстрее. Ирина бросилась на пол за долю секунды до того, как пули ударили в металлическую переборку над ее головой. Только упав, она поняла, почему успела среагировать на опасность. Когда стрелок на палубе стрелял по катерам, то характер вспышек выстрелов был другим. Когда же он стрелял в нее снизу вверх, то вспышки были намного ярче и заметнее в темноте. Подсознание среагировало быстрее и бросило тело на пол. Теперь надо этого или этих, если их там двое, держать, чтобы не высовывались и не сменили позицию, решила Ирина. Очень скоро здесь может оказаться Привалов.
Спецназовец плыл, стараясь, чтобы движения его были размеренными, так он сможет сэкономить силы для трехсотметрового заплыва. Силы нужны были ему еще и для того, чтобы взобраться на борт судна, а там, возможно, сразу придется столкнуться с пиратами. Несколько раз катера проносились так близко от Привалова, что он прекращал движение и замирал на поверхности, готовый погрузиться в воду с головой, если катер пройдет совсем рядом. Заметь его хоть кто-то с катера, тогда катастрофически упадут его шансы не только добраться до судна, но и вообще выжить. А вот это свело бы на нет надежды на успех всей операции.
Привалов посмотрел на небо. Судя по всему, до рассвета осталось не больше часа. Рассвет – это враг. Рассвет раскроет все карты Торина, если не успеть завершить всего задуманного. Наконец темный борт судна приблизился настолько, что можно было различить даже якорные цепи, уходящие в черную воду залива. Спецназовец рассмотрел, что с правого борта цепь натянулась под углом, когда судно относило течением. С левого борта цепь уходила в воду отвесно, и риск оказаться замеченным с борта судна здесь был меньше. Привалов подплыл к цепи и, ухватившись за нее, стал восстанавливать дыхание. Он несколько раз напряг и расслабил все мышцы, восстанавливая тонус тела, насколько это было возможно в воде.
С пистолетом в руке лезть было бы неудобно, да и нужен он будет уже на палубе. Сейчас Привалов зажал в зубах десантный нож и двигался вверх по якорной цепи, хватаясь за крупные звенья. Хорошо, что волна маленькая, подумал он, а то у самого борта могло бы так прижать цепью к борту во время качки, что кишки через уши повылазят. Неожиданно ему показалось, что стрельбы на палубе стало меньше. То, что он слышал, больше было похоже на перестрелку двух автоматчиков. Один располагался где-то там, где поднимался по якорной цепи спецназовец, а второй правее, возможно, в ходовой рубке. Именно в рубке или на другом возвышенном месте корабля, он понял по тому, как рикошетили пули. Не Иришка ли там шухер устроила, подумал Привалов и стал спешить с подъемом. Его мучил только один вопрос: если в перестрелке участвовала Веденеева, то она на палубе или с противоположной стороны?
Выше Привалова и левее на палубе отозвался второй автомат. Теперь сверху им отвечали реже. Понятно, решил спецназовец, подбираясь уже к верхним звеньям цепи, там, где два автомата, Ирки быть не может. Значит, она их сверху «гвоздает». «Молодец, девчонка, отличная позиция, только вот я оказываюсь почти на линии огня». Судя по звукам стрельбы, один из противников Ирины стал смещаться вдоль борта, куда сейчас лез Привалов. Видимо, пираты затеяли обход. Спецназовец дотянулся до кромки борта и ухватился пальцами. Теперь можно отпустить левую руку и перехватиться ею тоже за борт. В этот момент кто-то пробежал возле самой его руки, едва не наступив на пальцы. Автомат заговорил над самой головой.
