Они стояли в дежурной части ясногорского отдела. За прозрачной перегородкой из пуленепробиваемого стекла, словно в аквариуме, отгороженные от всего мира.

Катя сказала:

– Прохоровых – его и ее – в ИВС.

– Но вы же сказали, чтобы они следователя в кабинете ждали.

– Звоните в изолятор, пусть заберут их. Мне надо, чтобы они сидели в камере под замком, пока нас с вами не будет. И никого, слышите, никого к ним не пускать. Вообще никому не говорите, что они здесь.

– Но это противозаконно!

– Это для их же пользы. Я хочу их спасти. Помогите же мне!

Лейтенант Самойлов снял трубку прямого телефона с изолятором.

Сотрудники изолятора подошли через минуту и... Сцена, что разыгралась в коридоре ясногорского отдела, долго потом преследовала Катю.

– Куда, куда вы нас ведете?

– Что вы делаете, отпустите меня!

Доктор Прохоров и его сестра... Когда они осознали, что произошло, куда их ведут, куда водворяют...

– Вы же обещали нам! – крикнул доктор Прохоров Кате. – Я же вам поверил! Я поверил в вашу честность по отношению к нам!

– Гадина милицейская! – закричала Перчик, отчаянно вырываясь из рук сотрудников изолятора. – Гадина, обманула нас!

– Это ваша справедливость? Это ваше правосудие?!

– Это для вашей же пользы. Потом поймете, – сказала Катя.

И повернулась к ним – орущим, проклинающим ее – спиной.

Спиной...

Чтобы не дай бог не увидели ее слез и вообще всего, что она уже не в силах была скрыть.

Вместе с лейтенантом Евгением Самойловым они вернулись в кабинет розыска.

– Диктофон найдется? – спросила Катя.

Опер молча достал из ящика стола диктофон.

– Я сейчас позвоню, а вы записывайте. Надо, чтобы запись разговора осталась.

Катя достала мобильный, отрегулировала громкость на максимум, глубоко вздохнула и...

Ничего. Пальцы не слушались, дрожали, сердце прыгало в груди.

– Вы сначала успокойтесь, – лейтенант смотрел на нее тревожно. – Что же все-таки произошло так внезапно, а?

БЕДА... Ну как тебе ответить еще, как объяснить?

А может, все же это ошибка... мало ли...

И Гермес... он же сбежал...

Катя снова глубоко вздохнула и набрала номер следователя Чалова.

– Алло, я слушаю.

Такой знакомый голос – усталый, адски усталый...

– Валерий Викентьевич, это я.

– Екатерина, слава богу, наконец-то. Так что там у вас происходит? Что в больнице? Там что-то обнаружили?

– Во время проверки медицинского персонала установлено, что младший брат Виталия Прохорова Денис Прохоров там работает заведующим отделением травматологии.

– Что? Что вы сказали?

– Это там, где лежала Полина.

– Оперативники сразу поехали к нему домой и там, на квартире задержали Наталью Литте, его сестру.

Катя старалась говорить очень четко.

– А сам Прохоров?

– Он сбежал! Так же, как когда-то его брат.

Лейтенант Евгений Самойлов хотел было что-то сказать – удивленный, сбитый с толку, но Катя сделала предупреждающий жест – молчи! Молчи, парень!

– Начальник розыска как раз звонил в дежурную часть, когда мы с вами разговаривали, они к «Сирене» объявили еще и план «Перехват», все брошены на поиски, прочесывают район. Только дело уже к ночи, Валерий Викентьевич, – голос Кати плаксиво дрогнул. – Я боюсь, что все это зря, быстро они его не найдут... Ведь он и она... Мне ведь теперь все ясно. Они делали это на пару, мстили за брата, убивали... Вдвоем, на пару. Сейчас, после задержания, Наталья Литте молчит, она не выдаст Прохорова. А он... он же опасен, как зверь. Они всех прикончили, осталась только судья. Та судья, которая вынесла приговор их брату... И я очень боюсь, что он может решиться на еще одно, последнее убийство!

– Вот что, девочка моя...

Чалов впервые назвал ее так. Сочувственно, дружески...

Дружески...

Почти нежно...

– Я все понял, спасибо. Вы хорошо поработали и очень мне помогли, коллега. Знаете что, езжайте сейчас домой. Сидеть там, в отделе, и ждать всю ночь, возьмут они его или нет, бессмысленно. А вы очень устали, я это знаю.

– А вы? Разве нет?

– Я в прокуратуре, утром я сдаю дело другому следователю. Насчет судьи Дынник не беспокойтесь. И еще раз спасибо вам большое.

– За что?

– За помощь. За отличную работу.

Катя смотрела на телефон. Дисплей погас.

– Поехали, – скомандовала она. – Вот у меня тут адрес записан. Метро «Академическая». Мы должны очутиться там как можно быстрее. А я сутки за рулем, если уж станет совсем невмоготу, смените меня, Женя.

– Сменю, – лейтенант Евгений Самойлов достал табельный пистолет и привычным жестом проверил магазин.

Больше всего Катя боялась непредвиденных помех, но они не возникли. Дорога в Москву из Ясногорска оказалась свободной, все после окончания работы спешили в область, за город, на дачи. И светофоры давали по трассе «зеленую волну», словно приготовляли к чему-то самому главному, что не терпит задержек и проволочек.

И адрес – улица и номер дома – возник справа, едва лишь они миновали станцию метро «Академическая». Кирпичный восьмиэтажный дом – четыре подъезда, двор, заставленный машинами.

И было даже не очень поздно – всего девять вечера. Катя закрыла машину – «смена за рулем» не понадобилась, всю дорогу она вела сама. Лейтенант Евгений Самойлов сидел рядом.

Дверь подъезда, домофон, номер квартиры...

– Кто? – женский голос в динамике.

– Светлана Сергеевна?

– Да, кто это?

– Капитан Петровская, ГУВД Московской области, нам надо срочно с вами поговорить.

Катя ждала вопросов, более того, препирательств у закрытой двери, но домофон «запел» – из квартиры открыли входную дверь подъезда и...

Когда лифт остановился на этаже, Катя увидела освещенный квадрат – в прихожей квартиры горел свет – и силуэт на пороге.