— Почти некому работать? — Джон Глэй опустил пистолет.

— Я хочу спать, — нервно вздрагивая плечами, Вуд открыл дверь и вышел.

“Неужели я ошибся в расчетах? — думал Джон Глей. — На заводе почти некому работать, а оттуда, из внешнего мира, все еще прилетают почти совершенно здоровые люди… Я ненавижу всех, кто требовал от меня создания все более мощных отравляющих веществ. Но, по моим расчетам, отходами производства уже отравлены земля, воздух, вода. Почему я должен умирать первым? Я хочу увидеть начало всеобъемлющего разрушения. Мой мозг использован, выжат именно для этого!

Возмездие должно настигнуть и уничтожить цивилизацию с ее алчной всепожирающей экономикой. Мои боссы хотели уничтожить отдельные народы, я могу уничтожить всех!”

Ничем иным, как больничной палатой, Юргин не мог назвать то помещение, куда его втолкнули; все вокруг было стерильно чистым — белые простыни, белая наволочка на подушке, окрашенная светлой краской тумбочка. Он вспомнил, что и люди, сопровождавшие его и Вандерберга, каждого в отдельной палате, были одеты в белые халаты и маски. Но вот толкнули его явно металлическим предметом, возможно дулом пистолета… “Пожалуй Вандерберг был прав, когда заявил новому правительству, что на заводе Джона Глэя создаются отравляющие вещества, дестабилизирующие психику людей, — думал Юргин. — Над ним самим был произведен опыт. Профессор Ленч, обследовав Вандерберга, а затем проведя с ним беседу, сделал заключение — на пациенте был опробован мощнейший гормональный возбудитель”.

Юргин прикоснулся пальцами к внутреннему потайному карману, где у него лежали таблетки профессора Ленча. “Как жаль, — подумал он, — мне не удалось передать одну из этих таблеток Вандербергу. Мне не удалось… Вандерберга поместили в соседнюю палату. Для чего нас разъединили? Возможен ли контакт с ним?”

Юргин подошел к двери, нажал на ручку. Тотчас сработал зуммер. Прошло несколько минут, наконец дверь распахнулась и на пороге появился человек в маске.

— Я хочу пить, — сказал Юргин.

— Подождешь, — дребезжащим голосом ответил охранник и медленно, словно ему приходилось делать неимоверное усилие, закрыл дверь.

“Где находится пункт охраны? — думал Юргин, тщательно изучая обшивку двери. — Охранник появился через пять минут. За пять минут можно пройти довольно приличное расстояние!”

Возле дверной ручки Юргин обнаружил тоненький проводничок, прикрепленный к микроконтакту. Сигнализация оказалась примитивной. Юргин подошел к стоящей возле кровати тумбочке, достал из кармана перочинный нож, отрезал узенькую полоску клеенки, которой была покрыта тумбочка, вернулся к двери и вставил полоску между контактами. Затем, нажимая на ручку, вновь толкнул дверь. Зуммер не сработал, но и дверь не открылась. Тогда он, чуть изогнув нож, вставил его в замочную скважину и стал осторожно прощупывать механизм. Замок открылся.

Юргин осторожно потянул на себя дверь и выглянул. Тоннель рядом с палатами не был освещен, лишь где-то вдалеке тускло светилась одна-единственная лампочка. Как видно, на заводе не хватало энергии. Что ж, темнота была на руку Юргину. Не колеблясь, он подошел к соседней палате, прислушался; из палаты доносились приглушенные стоны, шум борьбы.

Снаружи палата открывалась без ключа. Не последовало и сигнала тревоги, как видно, сигнализация была подключена во все палаты параллельно, и Юргин вновь поразился примитивности системы.

Едва он переступил порог, как кто-то едва различимый в полумраке, метнулся ему навстречу. Он отклонился, и нападающий пролетел мимо. В красном свете маленького плафона Юргин успел заметить, из- под маски, на плечи нападавшего, спадали длинные пышные волосы. Это была женщина, и она вновь готовилась к нападению.

— Что здесь происходит, Вандерберг? — невольно спросил Юргин.

Из опущенной руки женщины с легким звоном упал нож.

Секунду все стояли неподвижно.

— Вандерберг?! Вандерберг умер!.. Убейте меня… Я не хочу… Я не могу больше терпеть… Убейте, разорвите меня на куски! Иначе я убью вас! — женщина потянулась к оброненному ножу.

— Держите ее, — Вандерберг ногой отбросил нож в сторону.

— Не трогайте! Не смейте, мерзавцы! — женщина сопротивлялась до тех пор, пока ее намертво не прикрутили простынями к кровати.

Вандерберг сорвал с женщины маску, склонился, вглядываясь в ее искаженное ненавистью лицо:

— Глория! Джон Глэй вновь решился проделать это… Я убью его!

— Попробуем дать ей таблетку профессора Ленча, — сказал Юргин, протягивая пилоту пакетик.

— А как это сделать? Впрочем, давайте… И выйдите, черт возьми! Я не хочу, чтобы вы видели, что с ней произойдет. Она не безразлична мне.

Едва Юргин успел вернуться в свою палату и, не раздеваясь, улегся в кровать, как и без того слабый свет плафона начал тускнеть. Красная точка лампочки мигнула и исчезла. Обостренным слухом он уловил мягкий щелчок замка. Дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Послышалось легкое торопливое дыхание. В кромешной тьме нельзя было увидеть приближавшегося человека, только слышалось все учащающееся дыхание.

Юргин отодвинулся к стене. Шорох одежды выдал его. Он понял это в тот момент, когда, после секундной тишины, вновь услышал и ощутил горячее нервное дыхание. Он ощутил его на своем лице! Сжался в комок, сунул руку в потайной карман, где у него лежали таблетки. Свободной рукой попытался оттолкнуть нападавшего, но, почувствовав под ладонью маленькую упругую грудь, с ужасом, стыдом и отвращением отдернул руку. Чем яростней сопротивлялся Юргин, тем настойчивее становилась женщина.

Он изловчился и свободной рукой, вторая все еще находилась в кармане, с силой отбросил женщину.

Она упала на пол. Наступила тягостная, томительная тишина.

Юргин спрыгнул с кровати, нажал на кнопку подсвета наручных часов и склонился над женщиной. Бледный лучик света выхватил из черноты голову незнакомки.

— Все та же маска, — прошептал он. — Боже мой! Неужели я убил ее?

Нащупав на маске кнопки, расстегнул их. Опустился на колени, припал щекой к губам; почувствовав легкий прерывистый вздох, вложил в приоткрытый рот одну из таблеток, потом поднял женщину и осторожно опустил на кровать.

Прошло несколько минут. Все происходящее казалось Юргину чем-то нереальным, ужасным. И только услышав тонкий протяжный стон, он отступил на шаг и прижался спиной к стене.

— Что со мной? — раздался нежный, слабый голос. — Где я? Где же я?!

— Успокойтесь, — вынужден был отозваться Юргин. — С вами не произошло ничего дурного.

— Кто вы? — с ужасом и отвращением спросила женщина.

— Как вы себя чувствуете?

— Кто вы? — уже требовательно произнесла незнакомка. Что со мной? У меня болит все тело…

“Таблетка подействовала”, — с облегчением понял Юргин и уже спокойно сказал:

— Извините, но вы потеряли сознание. Вы потеряли сознание, как только вошли сюда. Я вынужден был перенести вас на кровать… Скажите, вы ничего не помните?

— Что я должна помнить?

— Кто привел вас сюда?

— Оставшийся в тоннеле охранник… Мерзавцы! Они сделали мне укол! О, негодяи! Весь мир состоит из негодяев. Вы воспользовались моей слабостью!

— Скорее вы хотели воспользоваться моей растерянностью, холодно возразил Юргин.

— Я?.. Хотела?.. О, ужас! Простите меня. Судя по вашему голосу, вы потрясены… Непонятно… Какая нестерпимая горечь во рту!

— Как вас зовут?

— Флора, — подумав, ответила женщина.

По тому, как прервался ее голос, Юргин понял, что она плачет.