оснований подозревать их в этом кромешном ужасе…

«Глаза у него как дым костра, – подумалось вдруг Кате. – И ОН помог нам. Бескорыстно – выходит, так. И это все, что я о НЕМ знаю. И лучше верить человеку просто оттого, что верится, хочется верить, чем с ходу без всяких на то причин записывать его в садисты и чудовища. И правда – «под каждым деревом – маньяки…». А сомнения в отличие от уныния – не смертный грех, а…»

Зазвонил телефон. Катя машинально сняла трубку.

– Катерина Сергевна, привет, это я.

Надо же, Колосов. Сам объявился…

– Ты занята сейчас?

– Вообще-то да.

– Тогда… Слушай, не срывайся сразу домой. Задержись, пожалуйста. Мне очень нужно с тобой потолковать. Я зайду.

Катя все так же машинально повесила трубку. Он зайдет, надо же – осчастливил! Ему «надо потолковать». Когда было надо ей, он отмахнулся: «потом, после». А вот она возьмет и так же с ним поступит! Смоется, не дождавшись. А потом заявит: извини, брат Никита, дела-делишки.

Но она не ушла. Когда около половины седьмого Колосов заглянул в ее кабинет, Катя деловито и сердито набирала что-то на компьютере. А Колосова встретила равнодушно-любезной улыбкой.

А он пришел к ней после долгого разговора с Андреем Вороновым. Вместе они тщательно изучали выборки программы «Поиск». Малыш Воронов недоумевал: что это шеф вдруг так заинтересовался, как он неуклюже пошутил – «чем вы тут с Катериной все это время занимались». Колосов забрал для себя данные по иномаркам, числившимся по учетам ГАИ за Белогуровым и Дивиторским, а также по «Жигулям», принадлежавшим некоему Панкратову из Мытищ. Записал все это в особый блокнот – в розыске знали: туда попадают лишь те данные, по которым Колосов собирается работать лично и безотлагательно. Воронов был крайне заинтригован: что происходит? Ведь Колосов вместе с коллегой из МУРа Свидерко и почти всем личным составом отдела убийств всю последнюю неделю занимался отработкой какого-то крутого кабака на Киевском шоссе. Коммерческого директора этого заведения сегодня даже в управление привозили для беседы.

Однако никаких объяснений Воронов не получил. Колосов лишь пообещал шутливо: «Старайся, Андрюшка. Скоро новую технику на отдел получим. А поскольку ты у нас молодой компьютерный гений, тебе и карты в руки».

Колосов присел на уголок письменного стола. Катя, как и малютка Воронов, явно ждет пояснений. А он вроде бы не знал, с чего начать…

Всего каких-то четыре часа назад случилось одно происшествие, которое… Колосов слушал себя: ну что же ты? Продолжай: которое… Но выводов никаких не рождалось. Просто, когда сегодня днем они со Свидерко завели Константина Крайнева в кабинет (предполагалось всего-навсего ознакомить его там с некоторыми фрагментами видеокартотеки розыска «Исполнитель заказа», на пленках которой были засняты многие преступные авторитеты, а также лица ранее судимые, проходившие по делам о заказных убийствах, – словом, тот «спецконтингент», среди которого Крайнев вполне мог опознать некоего Годзиллу, встречавшегося в ресторане с Салтыковым и, возможно, причастного к расстрелу Марсиянова- Пришельца), – когда они завели его в кабинет, Крайнев обернулся к Свидерко и вдруг выпалил:

– Это противозаконно, я буду жаловаться! Такие вещи должны проводиться только в присутствии моего адвоката! Я знаю закон – это мое конституционное право! Без адвоката я категорически отказываюсь участвовать в подобной очной ставке!

– То есть? – Свидерко опешил. – В какой еще очной ставке?

– Как в какой? Да с этим типом, с которым вы нас намеренно столкнули в вестибюле! Вы же спрашивали у меня про… тех, кто бывал в моем ресторане. Я назвал его, и вы… Не прикидывайтесь дурачками! Я все понял! Такие вещи должны происходить в присутствии адвоката! Я знаю свои конституционные права!

Колосов вдруг наклонился (Катя с удивлением наблюдала за ним) и… выключил телефон из розетки.

– Так нам и совсем никто не помешает. – Он смотрел на нее. – Ну, и что ты, Катерина Сергеевна, в прошлый раз хотела мне рассказать о Белогурове и каких-то белых «Жигулях»?

– Тебя Андрюшка проинформировал?

– Почти что. – Колосов отвечал мягко, но уклончиво. – Так в чем там дело?

Она пожала плечами: надо же, у нашего гениального сыщика пробудился профессиональный интерес! Однако поздновато спохватились, Никита Михайлович. Но он все смотрел на нее и… Катя изложила эпопею о поездке в Мытищи неохотно и кратко. И Никита, кажется, остался недоволен ее лаконизмом.

– А откуда ты вообще про Белогурова узнала? – спросил он.

Катя опять же сухо «проинформировала» Колосова, как они заинтересовалась делом о краже икон из стахановского храма, о беседе со следователем Ластиковым. Но умолчала, однако, о том, что фамилия Белогурова была ей уже знакома. Намеренно умолчала о встрече в магазине восточных сувениров.

– А для чего ты отправилась в галерею? – не унимался Колосов.

– Хотела сделать интервью с очевидцем, точнее, с добровольным помощником, оказавшим содействие правоохранительным органам в обезвреживании опасного рецидивиста и возвращении ценностей, – она отбарабанила это без запинки.

– И ты там говорила с Белогуровым?

– Нет. Он отсутствовал. Когда мы… когда я, – Катя твердо посмотрела в глаза Никиты, – уже уходила из галереи, увидела возле дома старые «Жигули» первой модели. Машинально записала номер. Рефлекс милиционера – это же так просто!

– А кто был в галерее? С кем ты там беседовала?

– С компаньоном Белогурова – его фамилия Дивиторский, зовут Егором. Неужели Воронов тебе не