китайские кварталы – весь центр Джакарты. Многие заживо сгорели. А тем, кто спасался… Мы, когда из города на побережье пытались выехать, видели… Ну, словом, трупы обезглавленные…

– Обезглавленные? – Катя вздрогнула.

– Ну да. Ужас, конечно. Там у них и религиозный антагонизм, и… – Мещерский поморщился. – Во Вторую мировую в Шанхае японцы устраивали соревнования, кто из офицеров больше обезглавит пленных китайских солдат самурайским мечом. Причем с одного удара… Катя, ты что на меня так смотришь?

– Н-ничего, – она отвернулась, – правда ничего. Так. Я жутко рада, что ты вернулся. Больше мы тебя никуда не пустим.

Мещерский только вздохнул. А Кравченко подмигнул ему в водительское зеркальце и начал рассказывать… О Боже, снова про свой футбол!

Слишком много крови в человеке – мысль эта посетила в тот вечер Никиту Колосова, когда он стоял у анатомического стола в обветшалом морге клинической больницы города Красноглинска. В этом здании в стародавние дореволюционные времена помещалась богадельня, которую содержал и патронировал монастырь святого Феодора Стратилата – некогда городская достопримечательность, богатый и красивый, затем разоренный, загаженный, спаленный революцией и гражданской войной, но снова через столько лет восстанавливаемый из праха и пепла горсткой монахов-подвижников, от бедности, тяжких трудов и вечного поста более похожих (как казалось Колосову) не на воинов Христовых, каким был их патрон Феодор, а на бледные тени.

Это мертвое препарируемое тело тоже стало словно бы бесплотным: потеряло всю кровь, впитавшуюся в мох, траву и глину оврага у деревни Кощеевка. Однако группу крови потерпевшего определили довольно быстро. Патологоанатом провел и гистологическое исследование содержимого желудка – последний раз потерпевший принимал пищу более суток назад. Это уже вполне вписывалось в версию о том, что убитый – возможно, пассажир того самого автобуса. Ведь челноки обычно в дороге питаются весьма скудно и нерегулярно.

Патологоанатом внимательно осматривал и весьма изощренную татуировку на груди убитого. Отметил, что давность «изделия» – года три-четыре. Работа очень качественная – делал мастер своего дела. «Словно на дорогой китайской вазе картинка, – отметил патологоанатом и, явно желая щегольнуть своими познаниями, добавил: – Среди китайских эротических символов пион означает женское естество. Точнее, саму его суть, матку».

Колосов усмехнулся про себя: поди ты, какой энциклопедист. И это над мертвым-то телом… Его же самого во время патологоанатомического исследования точно магнит притягивали аккуратно сложенные экспертом на боковом столике вещи потерпевшего: кожаный ремень, разрезанные ножницами брюки и кроссовки.

Именно от кроссовок начальник отдела убийств все никак не мог отвести глаз. Эксперт тем временем в который уж раз осмотрел рану на груди убитого. Его первоначальный вывод о причине смерти полностью подтвердился: пробита грудина, сердечная сумка, сердце. Смерть наступила мгновенно. Это повреждение, в отличие от повреждения шеи, причинено ударом колюще-режущего предмета – ножа с клинком длиной свыше пятнадцати сантиметров, направленным сверху вниз с большой силой.

– А потерпевший сидел или стоял в момент удара? – спросил Колосов как бы между прочим.

– Стоял. В сидячем положении направление раневого канала было бы… Хотя я сказал – сверху вниз… Но видите ли, потерпевший невысокого роста – 165 сантиметров всего. Убийца мог быть значительно выше и… – Эксперт, как дипломат, никогда не скажет прямо того, в чем не уверен: как хочешь, так и понимай.

– Можно предположить, что убитый по национальности – кореец? – спросил прокурор.

– Данные внешнего строения тела дают основание это предполагать, но… Основное доказательство, как видите, отсутствует. – Эксперт указал глазами на обрубок шеи трупа. – По виду – типичный монголоид. Но может быть и казахом, и киргизом…

– Киргизы, слава Богу, у нас в районе не пропадали, – откликнулся следователь Андреев. Хотя расследованием убийства уже занималась Красноглинская прокуратура, он после допросов челноков тоже приехал на вскрытие. Дело о разбойном нападении на автобус было в его производстве. И если все же окажется, что убитый – пассажир автобуса, то…

– На шмотки его не хочешь взглянуть? – тихо шепнул Андрееву Колосов.

– Прямо тут, что ли? Я их в отдел заберу и там уж…

– Кроссовочки любопытные, а? – Колосов, словно не слыша возражений, в который уж раз повторил с восхищением: – Редкая обувка. Давай-ка тут все и осмотрим, Леша, не отходя от кассы. Я сейчас нянечек в понятые приглашу. Ты только, Бога ради, без меня эти лапоточки не трожь.

Через минуту под скорбными, осуждающими взглядами понятых-нянечек Колосов и Андреев приступили к осмотру вещей потерпевшего.

Несмотря на то что влекли его к себе в основном кроссовки, начальник отдела убийств оставил их напоследок, начав осмотр не с них. На брюках, разрезанных ножницами эксперта, имелось множество кровяных пятен. Брюки и ремень запаковали в целлофан. Это были исходные образцы для криминалистического исследования микрочастиц. Авось что и перепадет любопытное о том, с кем у обезглавленного был так называемый «конечный контакт».

Кроссовки, пыльные, черно-белые, массивные, на скрипучих липучках, Колосов сначала просто бездумно как-то повертел в руках, простукал рифленую подошву с цифрой 42. А затем вдруг извлек из заднего кармана брюк складной нож. Следователь Андреев иронически поднял брови, покосившись на эту полуразрешенную к ношению в качестве холодного оружия финку и на эффектную кобуру телячьей кожи, которая адски мешала начальнику отдела убийств в этот знойный день, – сыщики ж! Они без этого самого не могут. Оружие, кобура, автоматическое зарядное устройство, мобильный телефон на поясе – все эти хитрые штучки половина имиджа. Это трудяга-следователь – бумажная крыса, юридический клерк, у него таких игрушек не водится. У него лишь дело под мышкой да старая шариковая ручка. А у угро по части всех этих профессиональных прибамбасов… Но Андреев не успел додумать свою ехидную мысль.

– Никита, ты что делаешь? Это же вещдок!

– Спокойствие… только спокойствие. Понятые, красавицы мои, хорошо ли вам видно? – Колосов, поддев ножом сопревшую от ножного пота стельку в правой кроссовке, с треском рванул ее вверх и…