обнадежил ее, замуж не взял, так и не возьмешь ты теперь никого, и поди-ка ты вон с моих глаз!»
Придя домой, Володя сразу же почувствовал сильную слабость. Ему вдруг захотелось лечь в постель. Свет из окошка мешал, было больно глазам. Он задернул шторы и, не раздеваясь, уснул. Пришла с учебы Таня и решила, что у мужа простуда. Температуры не было, но он задыхался от нехватки воздуха. О своем посещении Валиной квартиры он умолчал, чтобы не обидеть свою жену. С этого дня у Володи не стало с Таней супружеских отношений: он стал импотентом. Все это от меня скрывали, думали, что со временем здоровье поправится и все у них будет по-прежнему. Но ничего не изменилось. От прикосновения Тани его всего передергивало, он уходил спать в другую комнату. А ведь они были еще очень молодые. Володя обращался за помощью к врачам. Проходил обследование. Принимал прописанное ему лекарство, но здоровье и мужская сила не возвращались. Постепенно их отношения ухудшились, и вот однажды после их конфликта Таня ему сказала: «Я считаю, что наш брак был ошибкой. Мы абсолютно разные люди».
Я глядела на своего сына и видела, какой он стал бледный и худой. Взгляд у него был безумный. Он был в полном отчаянии. На другой день я пошла к Валентине. Выслушав меня, Валя передернула плечами и равнодушно сказала: «Я здесь ни при чем, это моя бабка решила, что Володя опозорил нашу семью тем, что не взял меня в жены, бросив меня накануне нашей свадьбы. Вот и посчиталась с ним». «Почему же ты не объяснила своей бабушке, что в вашем разрыве виновата ты сама? Что это ты гуляла и делала аборты, когда он служил в армии?» – спросила я ее. «А мне это надо? – сказала Валя. – Идите и разговаривайте с ней сами».
Но разговора не получилось. Валина бабка была уверена, что виноват только мой сын и что это он должен сгнить в могиле. Вот так она прямо мне и сказала.
Дорогая Наталья Ивановна! Я Вам рассказала все, как есть. У меня надежда только на Ваш талант от Бога. Спасите ради Иисуса Христа моего несчастного ребенка. Даже если бы он был виноват, и то разве нельзя проявить к нему милосердие – он еще так молод и должен жить. Я надеюсь, что Вы ответите на мое письмо и дадите мне совет, как можно спасти моего сына.
С искренним уважением, его мать».
Чтобы избавить человека от наведенной импотенции, нужно оторвать от его трусов лоскут и привязать к деревянному колу. Привязывая, говорите:
Из письма: «Пишет Вам мать взрослого сына. В 24 года я овдовела. Мой муж умер от воспаления легких, и я осталась одна с грудным ребенком. Как он мне достался – один Господь Бог знает. Был он очень слабенький и без конца болел. Одна болячка уходила, другая появлялась. И только к пятнадцати годам окреп и перестал болеть.
Замуж я так и не вышла. Все свое время я отдавала ему – своему любимому сыночку. Может, поэтому рос он добрым и хорошим человеком.
Учился только на 4 и 5, а после школы пошел учиться на хирурга.
Пока он учился в институте, я нахватала несколько работ, чтобы он был сыт, обут и одет.
Однажды сын сказал: «Мама, сегодня я приведу к нам девушку, на которой я хотел бы жениться. Я знаю, что ты желала бы не такую сноху, но я очень люблю Риту, и мне будет жаль, если ты ее не полюбишь. Сразу хочу тебе сказать, что другая мне не нужна, только она».
Я очень удивилась, что у сына появилась девушка, так как после работы он всегда был дома и никуда не ходил».
«Где вы с ней познакомились?» – спросила я у него.
«Она работает санитаркой в нашей больнице», – ответил сын.
Вечером он привел женщину, которая оказалась старше его на 15 лет.
Сказать, что она некрасива, – значит ничего не сказать. Она была безобразна!
Короткое туловище было квадратным. Скуластое лицо было землистого цвета. Сальные, жидкие волосы торчали в разные стороны, сохраняя остатки химической завивки. Глаза пепельного цвета были навыкате, как у больных базедовой болезнью. Редкие желтые зубы выглядывали из-за бесформенных лепешек губ. Пальцы ее были толстые и короткие, как сардельки, а под ногтями виднелись черные полосы грязи. Одета она была в кримпленовое платье, которое, видимо, носила ее мать еще в шестидесятых годах.
Будущая сноха смотрела на меня из-под широченных бровей настороженно, будто ожидая, что ее ударят или прогонят.
Я бы и рада была от нее избавиться, но хорошо помнила то, что говорил мне мой сын.
Стол я накрыла заранее, поставив на него лучший свой сервиз. Готовить я умею, и уж, конечно, ради такого случая я расстаралась.
Борщ с пампушками, кулебяка с мясом, утка с яблоками и всякие деликатесы моя будущая сноха ела так, как будто был последний день, когда люди ели на Земле.
Неожиданно она спросила: «А водочки нет?»
Мой сын стал виновато извиняться перед этой бабищей за отсутствие спиртного.
Это тоже было для меня шоком, так как я знала его отношение к пьющим людям.
Поев, Рита пошла по квартире. Она откровенно разглядывала и щупала все, что попадалось на ее глаза. Даже шторы она потрогала руками, как будто никогда не видела.
Мне хотелось немедленно спросить сына, в уме ли его невеста, если в первый же день открывает шкафы и крутит в руках все, что попадается ей на глаза.
Час спустя после обильного застолья Рита сказала: «Что-то опять жрать хочется» – и села за стол.
Когда она наконец ушла, я стала убирать со стола и ждать сына, который пошел ее провожать. Было гадливое чувство, будто вся посуда зацапана ее сарделькообразными пальцами с грязными ногтями.
Наконец сын вернулся. Я стала с ним говорить, но он отвечал неохотно. Из разговора я узнала, что знает он Риту две недели. Ее мать и она моют полы в больнице. И он понял, что Рита именно та девушка, которая ему нужна. «Девушка? – воскликнула я. – Да она на 15 лет тебя старше, а выглядит старее поповой собаки!»
Первый раз в жизни мой сын повысил на меня голос. Он сказал, что если я еще хоть раз скажу плохо о его будущей жене, то, как бы он меня ни ценил и ни уважал, он с Ритой уйдет на квартиру.
«Мама, – говорил он, – ты всегда меня убеждала, что я для тебя дороже всего на свете, так почему ты пытаешься мне делать больно? Да, она старше меня. Возможно, и не так красива, как тебе бы этого хотелось, но я все равно на ней женюсь!»
Я смотрела на своего сына и видела, как ему плохо от нашего разговора, а ведь он хирург и ему нельзя так взвинчивать себе нервы.
Я обняла сына и сказала: «Обещаю тебе, что не обижу твою Риту. Пусть будет так, как хочешь ты. В конце концов, тебе с ней жить».
Но жить нам пришлось вместе, и все, что я видела каждый день, меня вводило в шок. После регистрации (свадьбы не было – сноха не хотела) Рита целыми днями валялась в постели и ела чипсы. Крошки от них были повсюду: на диване, ковре, столе, в ванне, на полу. Все, что я готовила на всех, она съедала до прихода сына с работы.
Тарелки она не мыла, а всякий раз доставала чистую тарелку. К вечеру их было 12 штук.
Сын приходил и спрашивал, что можно съесть, а у меня не поворачивался язык сообщить, что всю кастрюлю борща съела Рита. Он мог бы тогда подумать, что я жалею для нее еды. В конце концов я решилась и сказала сыну: «Ты очень обидишься на меня, если вы будете отдельно питаться?»
Сын удивился, но не стал ничего говорить.
Я хотела, чтобы его жена заботилась о нем и готовила ему обед, вместо того чтобы целыми днями
