— Конечно, трогай. А плотные — они такие и есть. У него талант уплотнять воду. Для Водного Крыла талант ценный.

Ким осторожно прикоснулась к кирпичу. Он был не твердый, но упругий: при нажатии лишь чуточку вдавливался и тут же восстанавливал форму. Впечатление такое, будто трогаешь бархатистую резиновую грушу, наполненную под давлением водой. Видно, этот Лакунин сын был изрядным мастером по части водной магии.

Дверь открылась, и на пороге появилась прелестная женщина в сиреневом платье с блестками.

— Заходите, — радушно пригласила она. — Мы вас ждем. Стол уже накрыт.

«Интересно, — промелькнуло в голове Ким, — что дальше будет? Не могу ведь я и вправду здесь есть. Впрочем, почему бы и нет? Целоваться можно, а есть нельзя? Самое лучшее — попробовать и посмотреть, что из этого выйдет».

— Ой, девочки! — воскликнула вдруг Сирена, присмотревшись к ним повнимательнее. — Да вы же обе мокрехонькие! Заходите скорее, мы вас быстренько переоденем, обсушим и согреем. Ну, быстро внутрь!

Внутри царило приятное тепло, исходившее от очага, где потрескивали, разбрасывая то ли искры, то ли брызги, полупрозрачные водяные полешки. Водной магией в Крыле владел не только одаренный Лакунин отпрыск. Отведя девушек в умывальную, стены которой, к счастью, были сложены из мутных, совершенно непрозрачных кирпичей, Сирена дала им полотенца и чистые платья. Вытершись и переодевшись, они преобразились, особенно Дженни. Балахончик и штанишки делали ее и впрямь похожей на ребенка, однако, надев платье, она тут же стала хоть и миниатюрной, но девушкой.

— Ким, как ты здорово выглядишь! — воскликнула Дженни, и Ким с досадой подумала, что ей стоило бы сказать это спутнице первой.

— Ты тоже, — запоздало отозвалась она и бросила взгляд на свое отражение в ледяном зеркале.

А бросив, с трудом оторвалась — отражение, в кои-то веки, ей понравилось. Возможно, ее привлекательность усиливала магия Ксанфа, но если так, ей оставалось лишь пожалеть об отсутствии подобной магии дома.

Возвращаясь в столовую, Ким все время напоминала себе о том, где находится, но оказавшись в уютной домашней обстановке, за одним столом с приветливыми хозяевами, совершенно об этом забыла. Она была чуть ли не благодарна Тучной Королеве, стараниями которой угодила в столь приятное местечко и обзавелась такими милыми знакомыми.

Русал Моррис был солидным, представительным господином. По поводу прихода гостей он тоже сменил хвост на ноги и оделся подобающим образом.

— Ага, — промолвил старый русал. — Вот, стало быть, какую милашку подцепил наш окунек Сайрус.

Ким хотела что-то возразить, но не нашла нужных слов и растерянно посмотрела на Дженни.

— Ким попала сюда случайно, мимоходом, — попыталась прийти ей на помощь эльфесса. — Это для нее только игра…

— Ну и молодежь пошла, — заворчал старик. — Уже и поцелуи для них игра. Скоро в шутку аиста вызывать начнут.

Ким пришла в полное смущение: мысли ее спутались так, словно кто-то размешал ей мозги большущей деревянной ложкой. Она прекрасно знала, что все происходящее действительно не более чем игра, однако предпочла бы отнестись к этому с той же серьезностью, что и русал.

— Вы меня неправильно поняли, — вступилась за Ким Дженни. — Она вовсе не такая уж легкомысленная, просто в Ксанф попала, став участницей игры. Сама-то Ким из Обыкновении…

— Обыкновенка! — воскликнула Сирена.

— Стоит ли об этом, — пробормотала девушка, однако при всей неловкости своего положения, она чувствовала приятное возбуждение.

В конце концов ей удалось сделать второй шаг и почувствовать себя действительно попавшей в Ксанф. В Ксанф, где красивый и любезный молодой человек называет ее привлекательной, целует и зовет знакомиться со своими родителями, а его отец называет «милашкой» и, судя по всему, видит в ней невестку. Какой еще приз нужен после такого везения! Ей и так хватит впечатлений на всю оставшуюся обыкновенскую жизнь!

Сирена тем временем подала на стол водоросли, водяные орехи, водяные лимоны, водяную дичь с водяным рисом и газированную воду в кувшинках: все то, что принято было есть в Водном Крыле. Ким сперва отнеслась к этим яствам настороженно, но стоило ей попробовать кусочек, как все страхи улетучились. Оказалось, что, во-первых, она может здесь есть точно так же, как и дома, а во-вторых, угощают ее исключительной вкуснятиной. Ну, а когда после обеда все расселись перед очагом и Сирена, взявшись за волшебные цимбалы, принялась исполнять свои несравненные песни, девушка поняла, что хотела бы остаться здесь навсегда.

— А теперь, Ким из Обыкновении, я хотел бы тебя кое о чем спросить, — промолвил Сайрус, когда отзвучала музыка.

— О чем меня можно спрашивать? — вздохнула девушка. — Я тут совершенно ни в чем не разбираюсь.

Ким говорила искренне. Еще недавно, садясь за игру, она считала, что знает Ксанф как свои пять пальцев, но успела наделать за короткое время столько ошибок, что просто не могла не признаться в своем полнейшем невежестве.

— Чтобы ответить на мой вопрос, ни в чем особо разбираться не нужно, — успокоил ее русал. — Дело в том, что мне двадцать восемь лет, и в таком возрасте давно пора жениться. До сих пор мне не удавалось найти себе подходящую пару, но теперь, думаю, такой случай выпал.

Ким чуть не поперхнулась: при всей своей искренней симпатии и к самому русалу, и к его семейству, не могла же она на самом деле выскочить замуж за элемент компьютерной программы. Однако и задевать чьи-то чувства, а уж тем более чувства столь милого молодого чел… хм… русала, как Сайрус, ей вовсе не хотелось.

В поисках поддержки она снова обернулась к Дженни, однако, судя по всему, эльфесса тоже не знала, как выпутаться из затруднительного положения, в котором Ким, уже не впервые, оказалась исключительно по собственной вине. Предупреждала ведь ее Дженни насчет нежелательности поцелуев и знакомства с родителями — а что толку?

И главное — что же теперь делать?

Набив рюкзачок припасами и кое-как вооружившись, Даг почувствовал себя увереннее — теперь он был готов к предстоящим испытаниям. А они, судя по всему, обещали стать нешуточными. Поначалу ведь и эта история с кораблем «Цензором», показалась ему не более чем забавой, но попав на палубу и оказавшись в жуткой, удушающей атмосфере подавления свободы, юноша понял, что дело обстоит весьма серьезно. Почувствовав, что Наде, настоящая она или нет, самой не справиться, он просто не мог не прийти девушке на помощь. Тем более что девушка ему нравилась, а вот цензуры, равно как и любых других покушений на свободу, он терпеть не мог. В магию он и сейчас не особо верил, но Даг почувствовал, что в основе этой фантастической игры лежат подлинные, вовсе не вымышленные ценности. А вот в ценности эти он верил, и ради них был готов на многое. Есть немало людей, которые полагают такого рода ценности еще большей фикцией, чем магия, но Даг к ним не относился.

Ну и, конечно, не стоило сбрасывать со счетов понятное желание произвести впечатление на красивую девушку. И хотя она дала ему понять, что принимать ухаживания простого игрока, который к тому же младше ее, не собирается, но мало ли что говорят девчонки при первом знакомстве. Поначалу все они недотроги, а потом… Нада, безусловно, не такая, как все, — она удивительная красавица, но если он совершит что-нибудь выдающееся, то, пожалуй, сможет попытать счастья. Ну а если ему все же не удастся завязать с ней более близкие отношения, то он хотя бы останется в ее памяти не сопляком-недоумком, а настоящим парнем, который чего-то стоит. Бог весть почему, но теперь это имело для него немалое значение.