– Но хода ему не дам, – закончила Титтл.

– Не имеешь права, – сказал Хамфри. – Ты обязан честно и беспристрастно решить мое дело.

– А почему это я обязан? – спросил Джот.

– Да, вот именно! – поддержала Титтл.

– Ты сам установил правила игры, – сказал Хамфри, – и обязан их соблюдать.

– Много я чего наустанавливал, – вздохнул Джот.

– Да уж, – добавила Титтл.

– Не забывай, что я – Волшебник Информации. Я имел сношения с демонами, и знаю их натуру.

– Ты не смеешь так говорить при детях! – крикнул Джот.

– Ты разглашаешь Тайны Взрослой Жизни! – добавила Титтл.

Лакуна молчала и с удовольствием вслушивалась в разговор. Она знала, что вопрос весьма серьезен, но маленькие дети были страстью Лакуны, даже если они были не теми, за кого себя выдают.

– Нет здесь никаких детей, – напомнил Хамфри детям. – Одни копии. Кроме того, та демонесса была моей законной женой.

Близнецы задумались.

– Я предлагаю сделку, – сказал Джот.

– Да, честную сделку, – сказала Титтл.

– Но если она будет нечестной, то я ее не заключу, – сурово сказал Хамфри.

– Я задам тебе Вопрос, – сказал Джот.

– На который ты не ответишь, – добавила Титтл.

– Значит, это нечестный Вопрос, раз я не смогу ответить.

– Если ты ответишь правильно – ты победил, – сказал Джот.

– А если нет – то ты проиграл, – сказала Титтл.

– Но это должен быть честный Вопрос, – настаивал Хамфри.

– Это легкий Вопрос, – сказал Джот.

– Кто угодно ответит, – согласилась Титтл.

Лакуна знала, что все обстоит в точности наоборот, о чем Хамфри предупредил ее еще в самом начале. Как же он теперь будет выкручиваться?

– Позволь это решать мне самому, – сказал Хамфри. – Скажи, что это будет за Вопрос, а я решу, стоит ли на него отвечать.

– Вопрос будет такой, – начал Джот.

– Какого цвета трусики у русалки Мелы? – закончила Титтл.

– Возражаю, – сказал Хамфри. – Она вообще не носит трусиков. Это Вопрос без Ответа, а стало быть – нечестный.

– Но она их будет носить, – заспорил Джот.

– Когда ей придется пройтись пешком, – пояснила Титтл.

– С чего бы это ей ходить пешком? – спросил Хамфри. – Она предпочитает плавать.

– А она пойдет искать мужа, – сказал Джот.

– В следующем томе Истории Ксанта, – добавила Титтл.

Хамфри кивнул.

– И ты спрашиваешь меня, какого цвета она наденет трусики, когда выйдет на сушу?

– Да, – сказал Джот.

– Именно тогда, – согласилась Титтл.

– И от правильности моего Ответа зависит судьба Розы?

– Точно.

– Верно.

Лакуна знала, что Хамфри знал, что Демон знал, что может проследить за тем, какого именно цвета трусики наденет Мела. На что же рассчитывает Добрый Волшебник?

– Что ж, Вопрос честный, – подумав немного, сказал Хамфри. – Но не будет ли слишком утомительным ждать, пока это случится? Мела выйдет на сушу только через год.

Что он делает? Он согласился считать честным такой нечестный Вопрос!

– Ну и подождешь, – сказал Джот.

– Какая тебе разница! – добавила Титтл.

Хамфри приподнял бровь, собрав над ней морщинки.

– Речь идет не только обо мне. Я имел в виду тебя самого. Не будет ли утомительно это годичное ожидание – тебе? Если да, то, может быть, ты предпочтешь более быстрый путь?

– У меня демоническое терпение, – сказал Джот.

– Я могу ждать вечно, – согласилась Титтл.

– А чтобы ты не смухлевал, то лучше тебе не вмешиваться весь этот год в дела Ксанта, – сказал Хамфри. – Оставь трусики в покое.

Лакуна смутилась, но тут же уразумела, что речь идет о трусиках русалки Мелы. Если Демон не сможет придать им другой оттенок, то Хамфри победил. Но представить себе целый год без магии! Что станется с Ксантом за это время?!

– Ты попал в самую точку, – сказал Джот.

– Но только в одну, – сказала Титтл.

– Я думаю, тебе стоит предпочесть окольный путь, избавляющий нас обоих от многих неудобств, – сказал Хамфри. – И мы вполне можем их избегнуть...

– Что? – сказал удивленный Джот.

– Как? – спросила Титтл.

– Предлагаю полюбовную сделку, – сказал Хамфри. – Если я сейчас отвечаю на Вопрос, то нам обоим предстоит утомительное ожидание, пока не выяснится правильно ли я ответил. Но мы могли бы просто пренебречь как Вопросом, так и Ответом.

– Ты сильно поумнел, – заметил Джот.

– В человеческих пределах, конечно, – уточнила Титтл.

В самом деле? Лакуна, например, этого пока не замечала. Впрочем, она никогда особенно не разбиралась ни в Волшебниках, ни в Демонах.

– Каждый первый месяц я согласен проводить в Пекле, – сказал Хамфри. – Но каждый второй месяц Роза будет проводить в Ксанте. Равновесие таким образом сохраняется, и никто никому не должен.

– Тебя нельзя пускать в Пекло, – сказал Джот.

– Ты там всем голову заморочишь, – сказала Титтл.

– Но кто еще согласится по своей воле пойти в Пекло? – спросил Хамфри. – Один только я.

– Не только.

– Да, есть еще кое-кто.

– И кто же это?

– Горгона, – сказал Джот.

– Твоя другая жена, – уточнила Титтл.

– Да я никогда не осмелюсь даже попросить ее об этом! – вскричал Хамфри.

– А я осмелюсь, – сказал Джот.

– И еще как! – добавила Титтл.

Оба вскинули четыре розовые ручонки – и в приемной возникла Горгона, вся в черном и при вуали.

– Хамфри! – воскликнула она. – Ты уже покончил со своим делом?

– Я заключил с Демоном X(A/N)th'ом сделку, – сказал он, – чтобы облегчить участь Розы. Суть моего предложения в том, что я буду проводить в Пекле такое же время, какое Роза будет проводить в Ксанте. Но...

Завуалированные глаза Горгоны сузились.

– Иными словами, ты хочешь быть с ней вместе и здесь, и там? – спросила она. – Я смотрю, ты слишком умен!

– Да, что верно – то верно, – сказал Джот.