Как будто кто его пририсовал…Она стоит в углуИ туфелькою трётОкурок, ею сплёванный, в золуА он подходит, за руку берёт…Так начинался их большой роман —Блондинки, и его,Мерзавца, одного,А в это время грохотал канкан…И юбки к потолку,И целый ряд трусов,У гангстеров улыбки до резцовИ бьётся струйка крови по виску…Вот так! Вот так!Там совершался страшный кавардак,И в ту Мулен, что РужСтремился каждый мужНа свой уикэнд, и если в отпуску!ВертинскийОн начал жизнь поэтом,Закончил музыкантом,Он выступал дуэтом,Стоял с огромным бантом.Подногти кокаиномОн забивал нередко,Был силуэтом длинным,Был денди и кокетка.Он был не эпопея,Но бледная стихия.К нему слетала фея,Он не чуждался кия.Блуждал по биллиардным,По рюмочным сиделИ ромом контрабанднымНе раз желудок грел…* * *Ветер Истории дует в глазаИ вот выползает слеза…Про Гёте, товарищ, напомнил ты мне?Мне Мефистофель приснился во сне.С Буонапарте подписку берёт,Хвост Мефистофеля по полу бьёт,Буонапарте подрезал мизинецИ получил всю Европу в гостинец.Ветер Истории Гегеля полыСлавно раздул. Вильгельм-Фридрих весёлыйМаркса тяжёлого предвосхищает,Гитлер за Гегелем мрачно шагает.В венской ночлежке, где скучно и сухо,Гитлер читает «Феномен-ологию духа».В танковой битве под Курской дугойГегеля школы сошлись меж собой.Гусениц лязг, вот устроили танцыГитлер и Сталин, нео-гегельянцы…Мощных снарядов и мощной брониНету кровавее в мире резни,Чем разбирательство среди родни!Ветер Истории, дуй мне в глаза!На Вашингтон навалилась гроза,Но в ожиданьи Пунических воинКосмос спокоен. Космос спокоен…Мефистофель и Гретхэн
