— А что о шикендо, о Проклятой?

— Они говорили что-то о ее дочери, что ей перешла вся сила…

—Да! Я тоже слышала об этом! — воскликнула Юрия. — И мне кажется, все это правда!

Цекай сама не знала, что ей думать, но, как ни странно, мысль о том, что будет война, ей нравилась. Ей казалось, что война на Силане должна быть не ужасной и разрушающей, как на Земле, а похожей на красочный фильм о рыцарях, яркий, запоминающийся, но совсем не страшный.

***

Подъем снова был ранним, а отъезд быстрым. Курой, как и обещал, ехал на Лорриале, золотистом единороге с черной гривой и хвостом. Юрия сверилась с картой и произнесла:

— Самый ближайший город — Густан. До него совсем недалеко. Но там много всего интересного.

Вскоре прилетел отправленный Юрией голубь. Он послушно сел ей на плечо и умными глазами посмотрел на Цекай. Девушке стало не по себе. Но птица быстро потеряла к ней интерес и стала что-то шептать Юрии на ухо. Та внимательно слушала.

Потом она что-то сказала голубю, и тот, кивнув, вспорхнул вверх и плавно приземлился девушке на голову. Там он, немного походив взад-вперед по рыжим кудрям, важно уселся и положил голову под крыло. Цекай стало смешно смотреть на Юрию со странным комком перьев на макушке.

И снова, как вчера, все, кроме Цекай, нашли, чем себя занять. Девушка попробовала, как Юрия, читать книгу, но чуть не уронила ее на землю. А потому ей больше ничего не оставалось, как смотреть по сторонам.

Местность практически совсем не изменилась: путников продолжали окружать горы, по которым неслись вниз маленькие речушки. Иногда среди скал появлялся хиленький лес, который потом быстро исчезал за горными хребтами, словно боясь показаться на глаза. Единороги двигались достаточно быстро, задорно пофыркивая и качая головами. Цокот их копыт звонко разносился по округе, наполняя скалы звуком. На небе под самым солнцем летали орлы. Или ястребы… или соколы… Цекай никогда не видела орлов, только на картинках, поэтому завороженно глядела в небо, рассматривая птиц.

Около полудня они остановились у одной из многочисленных рек. Пока единороги пили, Цекай решила испробовать свой посох.

Соскочив с Грауда, она сошла с дороги и выставила его перед собой, направив агадар в небо. Задумалась над своей целью. Ейгенц, я хочу использовать Ейгенц. Девушка представила себе, как сделал это вчера Курой. Перед глазами снова появился образ чего-то светящегося, ослепительно белого и горячего. Она сильнее обхватила посох: теперь ей предстояло придумать эмоцию, которую она будет использовать. Она снова почувствовала себя крайне глупо. Каким-то уголком мозга она понимала, что у нее ничего не получится. Она неуверенно посмотрела по сторонам. Курой, прислонившись к скале, с интересом наблюдал за ней. Цекай стало не по себе. У него был странный взгляд, который Цекай не понимала.

— У меня ничего не получается, — печально пожаловалась она. — Я не знаю, как использовать эмоцию. Мне кажется, что все это как-то глупо.

— Если тебе что-то кажется, это уже хорошо, — улыбнулся он. — Ты можешь взять это «чувство глупости».

Цекай удивленно вскинула брови. Действительно! А почему нет? Девушка дала волю этому ощущению и снова представила себе летящий поток света.

Неожиданно агадар и его осколки вспыхнули алым светом и с конца посоха сорвалась какая-то искра. Цекай удивленно воскликнула, и камень мгновенно погас. Девушка потрогала его: он была едва теплый.

— У меня получилось! — она подпрыгнула на месте и обернулась.

Единороги ничего не заметили, а Юрия удивленно смотрела в небо, где только что мелькнула вспышка света. Но Цекай смотрела на Куроя и ждала, что он скажет. Но тот молчал, глядя куда-то внутрь себя.

— А я так не могу, — невесело заметила Юрия. — Сделай еще раз!

Цекай, улыбаясь, посмотрела на посох и попробовала снова применить Ейгенц, но поняла, что больше не ощущает это странное чувство глупости, которое использовала в первый раз. Задумавшись, она решила взять как эмоцию радость, которую испытала при первой удачной попытке. И снова агадар засиял и исторг из своих недр яркий жаркий свет. Теперь он был не просто неясной вспышкой, а приобрел форму какого-то луча и со свистом пролетел несколько метров, прежде чем раствориться в воздухе. Это же совсем просто!

Теперь единороги повернулись, а Грауд едва слышно фыркнул. Цекай была готова пробовать снова и снова, но они опять поехали вперед, а единорог был категорически против, чтобы девушка продолжала экспериментировать с посохом на нем.

Густан должен был быть совсем рядом и, скорее всего, прятался за одним особенно выделяющимся уступом скалы. Но что-то показалось Цекай странным. Она уже знала, что о приближении к городу можно догадаться по звукам, которыми он наполнен, но теперь было тихо. Хотя Юрия, самопровозглашенный штурман, констатировала, что город совсем рядом, Цекай все равно настораживало отсутствие любого шума, кроме разве что стука копыт под ногами единорогов. Так тихо было только тогда, когда мы подходили к Грио. Грауд и Лорриал тоже как-то беспокойно фыркали, а Курой, сняв наушники, шевелил заостренными ушами, вслушиваясь в тишину, царящую вокруг.

Еще несколько минут они шли в полной тишине. Скорее всего, это просто такой город… тихий. Внезапно дорога резко свернула в сторону и вывела путников на широкую равнину, словно специально созданную природой для того, чтобы там можно было разместиться селению.

Юрия громко вздохнула, а Цекай изумленно приоткрыла рот: Густан больше напоминал свалку. Сначала девушка не поняла, что это и есть сам город, но потом, приглядевшись, была вынуждена признать, что это он. Все дома были развалены и плотно прижаты к земле, словно по ним прошелся великан. Казалось, огромная сила вдавила их в землю. Когда-то, наверное, красивые строения превратились в груду щепок и досок. Меньше всего пострадали шаткие сарайчики, теряющиеся рядом с горами бревен. Забор тоже распластался на траве, словно ему надоело стоять: так небрежно были разбросаны бревна.

— Это не может быть Густан! — заорала Юрия. — Нет! Нет!