Все ейленстанцы в ужасе замерли на месте. Те, кто держал посох поднятым, нерешительно их опустили. Но таких было всего двое: большинство либо лежали оглушенные на земле, либо неуверенно поднимались на ноги, либо стояли не двигаясь, скованные страхом. Цекай тоже боялась пошевелиться. Вот они какие… Барсы… Она даже дышала осторожно, потому что это большая кошка внушала какое-то странное уважение одним только своим видом.

Барс посмотрел прямо на Цекай. У него были золотые глаза, каждый как солнце, которое прямо сейчас всходило за спиной девушки. У нее по спине побежали мурашки: она не знала намерений этого животного, но определенно видела эти глаза. Еще в Саалле, когда возвращалась в гостиницу. Как это огромное животное смогло незамеченным попасть в город? Оно друг или враг?

— Они больше не опасны, — заметил Барс рокочущим голосом.

Цекай ничего не ответила. Она еще не пришла в себя после случившегося, ее ладони были горячими, и она терла их о джинсы, надеясь, что это поможет.

В это время взошло солнце, и его жаркий свет озарил берег. Цекай изумленно посмотрела по сторонам. Теперь она насчитала около двадцати силанцев… Все были относительно невредимы, только один держался за ногу. Пес, на которого напал Барс, был мертв и лежал почти у самой воды. Одна из русалок за лапу оттаскивала его в озеро, а пара других забирала обратно своих сородичей, которые погибли от Ейгенцев Цекай.

Почти никто не шевелился. Ейленстанцы нерешительно замерли в тех позах, в которых стояли, когда появился Барс. Цекай тоже неуверенно смотрела на них не отрывая взгляда, а потом сделала несколько шагов подальше от озера. Никто из горожан ее не окликнул, и она пошла дальше, чувствуя, что Барс идет за ней.

Горожане были в каком-то странном оцепенении: никто из них не думал вставать и что-то делать, только Сизый Пес печально тыкал носом свою хозяйку. Цекай снова поймала себя на мысли о том, что происходящее кажется ей нереальным. Она качнула головой и нахмурилась. Это все на самом деле! Все это! Нужно открыть глаза.

— Ты не нарушила ни одного закона, — внезапно сказал Барс, обращаясь к ней. — У тебя, в отличие от них, всего одно клеймо. Совершишь преступление — мы заберем тебя независимо от того, кто ты. Ейленстанцы трусливо замерли, как только я появился, но на самом деле они боятся не Барсов, а наказания, которое понесут.

Девушка кивнула, хотя не была уверена, что поняла его до конца. Но животное больше ничего не сказало, его белоснежная шкура, словно сливаясь с воздухом, стала меняться, и через мгновение Барс исчез, только золотые глаза секунду горели в утреннем воздухе, но и они вскоре растворились.

Цекай потерянно шла к городским воротам. Ей было трудно трезво мыслить, потому что разум был затуманен страхом и яростью. Ее пытались убить…

Неожиданно она отвлеклась от своих мыслей: у одного из домов сидел тот самый мальчик, которого она видела несколько минут назад. Он жался к стене, а лицо его выражало спокойное смирение.

Цекай стало безумно жалко этого ребенка: озеро убило кого-то из его близких. Она хотела было утешить его, но он неожиданно спросил:

— Моего отца заманило озеро? Да, я это знаю. Это старая история нашего города, которую все мы знаем, как миф.

Цекай не сводила с ребенка напряженного взгляда, а тот продолжил, словно не понимая, где находится, рассказывать свою историю.

— Все началось еще ранней осенью, когда жители нашего города только начинали собирать урожай, который, как всегда, был очень богатым благодаря озеру. Они его очень любили. Именно тогда Светотень Каспидия Тиваро Семануэлль Шестая пришла в Ейленстан и попросила поделиться частью урожая с гоблинами, которые как раз в этот момент голодали из-за засушливого лета.

— Ваши земли плодородны, — говорила Правительница. — У вас всегда вырастает чуть больше, чем вам нужно. Я прошу вас поделиться этим крошечным «чуть-чуть» с теми, у кого его не хватает.

— Но силанцы привыкли получать большой урожай, запасы которого еще остаются в начале лета. И тогда градоначальник Либик сказал, что город не станет делиться, потому что его жители вырастили все своим трудом, и плодородные земли тут ни при чем.

Каспидия нахмурилась и проговорила:

— Я Светотень. Хотя твои слова звучат честно и оправдывают твой отказ, я вижу ложь, которая прячется за ними. Ты говоришь от имени жадности, которой у вас в избытке, а сострадания вам не хватает. Никогда жадности не будет на Силане, ни в одной душе… А пока эта жадность есть, души, в которых она живет, будут уничтожаться. Сострадание, которые вовремя не испытали вы, теперь буду испытывать к вам.

— Мы испугались, что теперь Правительница сделает наши земли сухими и непригодными к земледелию, но она заколдовала озеро, которое раз в год, когда начиналось лето и вовсю шли посевы и работы на полях, стало заманивать к себе одного из горожан и уничтожать его Элементы.

— Сначала все хотели покинуть город, но земли становилось все плодороднее, и мы остались, несмотря на проклятие, потому что любили это место и не хотели его покидать. Озеро всегда было так добро к нам, что мы просто не могли уйти: вряд ли можно где-нибудь найти такие же плодородные земли, как эти.

— Мы уже давно перестали бояться, тем более что последние несколько лет все обходилось. Озеро забирало гоблинов, которые иногда проходили рядом с городом. Папа старался заманить их сюда. Теперь он сказал, что прилетел голубь из Саалла и сказал, что есть те, кого город сам отправил сюда, в благодарность за то, что мы когда-то помогли городу с землей. Теперь они должны прийти… Я думал, что это вы, но озеро выбирает само… Скорее всего папа просто чувствовал, что сегодня будет его ночь, и старался, как мог, спасти себя, потому что на нем весь город, за которым надо следить, да и он, наверное, не хотел оставлять нас с сестрой и братом. Но мы делимся с другими городами и селами и скоро проклятье минует нас…

Мальчик замолчал, а Цекай смотрела на него, как на монстра с десятью глазами и тремя ушами. Она как-то опасливо глянула по сторонам и отошла подальше на несколько шагов. Как они не понимают?.. Они должны просто уйти отсюда! Мальчик сидел, словно не осознавая, что происходит.

— Мы любили это озеро, любили, когда русалки пели нам по вечерам. Они такие прекрасные… — продолжал мальчик. — Все уходили к озеру не потому что оно звало нас, а потому что было прекрасным…