расстояние, но это ее не пугало. Девушка была только рада тому, что готова пойти на это ради такой прекрасной музыки…

Она шла довольно долго. Ноги уже давно устали идти, она стерла ступни о какие-то камешки, которые постоянно попадались там и тут. Сначала она заметила, что за ней летит Эльмиль, но шорох его крыльев только мешал девушке слушать, и она приказала ему уйти. Голубь не стал возражать и, разогнавшись, исчез в ночном воздухе.

Цекай неожиданно перестала понимать, где она находится и что происходит. Она слышала только музыку и следовала за ней, но плохо осознавала, куда идет. Чем дальше уходила девушка, тем явственнее она слышала голоса, которые звучали в песне. Она сразу поняла, что поют на языке Света, но поют как-то странно, необычно. Их было много, и каждый рассказывал о чем-то своем, словно не знал, что он поет в хоре. Каждый даже самый тихий голосок говорил о своей жизни, он пел о своих неудачах и победах, о горе и счастье. Они говорили все разом: взрослые и дети, мужчины и женщины … Они даже не пели, а скорее шептали, общаясь друг с другом или сами с собой… Они были не живыми существами, а странными бесплотными созданиями, состоящими из разума и воспоминаний…

Теперь было ясно, что это совсем не песня… Но это было совсем не важно для Цекай.

Прошел час, еще один, за спиной остался не один километр пути. Она шла не по дороге, а по траве, напрямик. Она ничего не видела в кромешной тьме и полагалась только на слух, на песню, которая заботливо, голосами тысяч силанцев, направляла ее. Она не понимала говорящих, но чувствовала какое-то сожаление, которое проскальзывало в их голосах. Но от этого их пение становились еще прекраснее и заманчивее.

Цекай чувствовала, что прошла уже слишком много, потому что сильно устала, и нерешительно остановилась. Мелодия тоскливо заиграла рядом с ней, словно спрашивая, почему она больше не идет.

— Я устала…

Но мелодия звала ее. Звала настойчиво. Все поющие просили ее прийти, и Цекай снова пошла вперед. А мимо продолжало пролетать время и расстояние.

На востоке нерешительно стали проглядывать золотые лучи утреннего солнца, в то время как оно само еще пряталось за горизонтом, понимая, что его время еще не наступило. Но птицы в лесу уже чувствовали его приближение и, словно стараясь подбодрить, чирикали и каркали. Ноги у Цекай были мокрые от росы, но она не остановилась, потому что знала: поющие совсем рядом, совсем…

Ей показалось, что она прошла мимо городских ворот. Она не знала точно, видела ли их. Трава под ногами уступила место утоптанной земле, которая все равно была влажной, так как не успела еще впитать в себя всю влагу, которую получила накануне. Цекай уверенно шла по городу, отлично понимая, куда нужно свернуть.

— Это она? — раздался мальчишечий голос откуда-то сбоку.

Цекай сонно повернула голову в его сторону. Там стоял немного растрепанный мальчик с короткими черными волосами, забавно торчащими вверх. Рядом с ним был крепкий мужчина, скорее всего какой-нибудь родственник.

— Тихо, Шанри, — сказал он мальчику, бережно обнимая его за плечи. — Пусть она идет.

— Мама ушла так же?

— Да. Она знала, зачем она это делает.

Цекай хотелось остановиться и спросить у них, что им известно о ней, но она понимала, что тогда не дослушает музыку до конца. Она решительно свернула за дом.

Впереди что-то блестело. Это было похоже на горящий огонь, но девушка поняла, что это подпрыгивают на поверхности воды тысячи отражений неба, которое уже было почти голубым, но еще с золотистым оттенком. Песня была словно единым целым с этими пляшущими искрами на воде. Она стала быстрее и нетерпеливее. «Давай!» — говорила она, и Цекай шла, стараясь изо всех сил.

Еще несколько шагов, и дома расступились перед ней, а свет, который отражало озеро, чуть не ослепил девушку. Он был таким ярким, что даже голова немного заболела. Она нерешительно остановилась. Что-то шевелилось в ее памяти, изо всех сил стараясь предупредить о чем-то…

Но сомнения мешали музыке, и Цекай качнула головой, чтобы прогнать их. Она знала только одно: под водой песня слышна лучше, потому что она существует именно там. Трава под ногами стала мешаться с песком, а девушка невидящими глазами смотрела туда, где едва заметно стало всходить солнце.

Неожиданно ноги коснулись чего-то холодного. Цекай поморщилась, но сделала решительный шаг вперед. Вода поднялась вверх, почти дотянувшись до колена. Девушка чувствовала голыми ступнями мягкое дно — водоросли, щекочущие ей пальцы. Показалось, что в воде прямо перед ней, под самой поверхностью водной, глади что-то движется, как будто змея. Но Цекай не испугалась: музыка говорила ей, что бояться нечего…

Девушка провела рукой по воде, словно стараясь погладить ее приятную гладкую поверхность. Цекай уже была готова сделать решительный шаг вперед и нырнуть в холодную воду.

Неожиданно сзади раздался громовой рев какого-то дикого животного. Девушка вздрогнула и резко развернулась. В воздухе горели золотые огни чьих-то глаз. Это они следили за мной в Саалле! У Цекай по спине пробежал холодок, но два светящихся пятна тут же исчезли в воздухе.

Цвета неожиданно стали ярче, а звуки громче. Где я?! Она стояла босая, по колено в воде, в озере… Цекай похолодела. Она знала, что это то озеро, о котором они говорили вчера. Она отшатнулась назад, хотя тяжелая вода сковывала ее движения. Она стала пятиться быстрее.

Вода неожиданно взметнулась к ней, словно волна, разбившаяся о скалы. Цекай увидела за стеной зеленоватой волны чье-то лицо, и в ужасе отшатнулась назад. Теперь она встала на твердую землю и, развернувшись, добежала до ближайшего дома, успев заметить, как вода тяжело упала обратно в озеро.

— Иди к озеру! — рявкнул грубый мужской голос, и Цекай обернулась на него.

К ней подходил довольно полный, но очень высокий мужчина. У него было бледное лицо с впалыми глазами и очень сильные руки, которыми, казалось, легко можно было крошить кирпичи. За ним прятался маленький мальчик с всклокоченными черными волосами. Цекай показалась, что она уже видела их обоих. Девушка провела рукой по спине, но обнаружила, что посоха там нет, да и пренсоэра тоже, а потом она