— Да, но… это само получилось. Я просто услышала его.

— Это другое. Есть пространство, в котором существует мысль. Иногда, когда человек действительно чем-то сильно взволнован, он может выбросить туда свою, но это редко бывает. А еще реже кто-то ее перехватывает.

Цекай вздохнула, а потом неожиданно воскликнула:

— А почему голубь меня не предупредил?!

Курой нахмурился, не понимая, что она имеет в виду.

— Он мне рассказывал о чтении мыслей, говорил, как это, но ни словом не обмолвился, что это нельзя делать. Но он не мог об этом не знать!

— Он голубь, — сказал Курой так, словно это все объясняло.

— Что значит «он голубь»?

— Я не могу объяснить тебе все очевидные для силанца вещи. Голуби… Они многое знают, многих слушают, но их принципы нам неизвестны. У них даже имена другие.

Цекай нахмурилась. Она уже думала, что те не похожи на силанцев, но не смотрела на это с такой стороны. Они отошли от центра. Там, где они оказались, было тихо, только ветер проносился между домами, напевая свою, никому не ясную мелодию. Но я слышала тогда людей в зале, такие разборчивые…

— Когда-нибудь ты научишься слышать мысли других силанцев, но не все, а только те, которые громче других. Но лезть в чужое сознание нельзя, ты должна это понимать, — сказал он.

Цекай кивнула, а потом посмотрела вокруг. Теперь уже небо стало почти черным, но звезд не было видно из-за облаков. Странно, но стоило только появиться силанцам из других городов и сел, как в самом Саалле стало спокойнее. Теперь вечера были тихие и совсем не похожие на тот, в который они приехали. Девушка снова вспомнила о грядущем отъезде. Странно, а ведь я так хотела остаться в каком-то одном городе.

Цекай тоскливо вздохнула. Оказывается, на Силане тоже много законов, ничуть не меньше, чем у людей. Но она не знает их так, как каждый житель этого мира, с рождения. Она не подумала о телепатии, а любого силанца наверняка передернуло бы только от одной мысли об этом, как человека от мысли об убийстве. Хотя сейчас на Силане убийство не считается таким уж отвратительным действием, если перед тобой гоблин.

— Зачем ты привел меня сюда? — неожиданно спросила она у Куроя.

Того, кажется, удивил ее вопрос:

— Ты сама решила идти.

— Разве? — Цекай прищурилась. — Но ты же меня нашел!

— Да. Но из-за глубоко эгоистических побуждений: я сам хотел сюда попасть.

— Но разве ты не мог сделать это без меня?

— Нет. Ключи-порталы редкость, тем более на Земле.

Цекай задумчиво посмотрела вниз под ноги:

— Ты тоже попал на Землю, ничего не зная о ней?

— Почему же? Я знал, что она существует, — улыбнулся он.

— Но тебе пришлось учить законы, обычаи… как мне?

— Не совсем. Даже когда я был на Земле, то оставался силанцем и понимал, что это просто мир, который нужно научиться терпеть. А ты не терпишь, ты пытаешься понять, потому что хочешь этого.

— Терпеть? Тебе не нравится Земля?

— Наоборот. Раньше не нравилась, но мне пришлось изменить свое мнение.

— Что ты имеешь в виду?

Курой пожал плечами.

Последние дни в Саалле пролетали быстро и, если оглянуться назад, были похожи на сон. Работа находилась каждый день абсолютно для всех, поэтому Цекай видела Юрию, с которой жила в одной комнате, только поздно вечером, когда страшно хотелось спать. Их общение ограничилось короткими фразами: «привет», «пока» и «спокойной ночи». Голубь же, наоборот, прилетал к Цекай почти каждый день, чем бы она ни занималась. Но девушка стала относиться к нему осторожнее и почти не задавала вопросов. Толька сначала она не удержалась и спросила:

— Почему ты не предупредил меня про чтение мыслей?

— А тебе уже сказали?

— Да!

— Ты не спрашивала. Я не говорил.

Цекай смерила его недовольным и укоряющим взглядом, который, однако, совсем не смутил птицу. Наоборот, тот развеселился и, сев ей на голову, распушился.

Единорогов не было видно: они тоже были заняты. Город был настолько большой, что встретиться здесь с кем-то случайно было почти невозможно. Единственное, что связывало всех шестерых, — договоренность, в какое время в пятницу они должны быть готовы к отъезду. Но это объединяло почти половину Саалла, которая уезжала в Борнау в это же время. Как ни странно, многие хотели уехать, хотя в самом начале собрания все горожане единогласно утверждали, что безопаснее остаться в городе.