Во время обеда Борейко представил офицерам Звонарёва, как нового сослуживца. В столовой офицерского собрания было тесно, шумно. Большинство офицеров, призванных из запаса, имели самый штатский вид. Кадровые офицеры выделялись подтянутостью, хорошей выправкой. Они снисходительно разговаривали с офицерами-запасниками. Звонарёв выгодно отличался от последних, хотя и пробыл в запасе десять лет: сказывалась работа на военном заводе.

Старший офицер батареи, которой командовал Борейко, поручик Трофимов, пышноусый щеголеватый блондин, знакомясь с Сергеем Владимировичем, сказал:

– Никогда бы не поверил, что Вы из запаса. Сразу чувствуется боевой офицер-портартурец.

Видимо, Трофимов пользовался авторитетом в офицерской среде. После этих слов Звонарёв ловил на себе удивлённые взгляды не только запасников, но и кадровых офицеров.

Ночью Борейко срочно вызвали в штаб бригады. Вместе с ним поднялся и Звонарёв.

– Что бы это значило? – спросил он, глядя на спешно одевающегося Борейко. – Полковник, по всей видимости, не тот человек, что любит по-пустому тревожить людей. Верно, что-то серьёзное?

– Вестимо, серьёзное – война, братец мой! Выступаем. Что же ещё…

Окна прогимназии были освещены, и ещё издалека Борейко увидел собравшихся у входа офицеров. Кочаровский, в походной форме, подтянутый и строгий, объявил приказ о выступлении в поход.

– С утра начнём грузиться в эшелоны. Прошу подготовить всё к пяти часам.

На вопрос, куда направляют бригаду, полковник ответил:

– Это строго секретно, и даже я ничего не знаю. Куда прикажут, туда и поедём.

После объявления войны Германией началась общая мобилизация огромной страны. Сразу сказалась техническая отсталость царской империи. Пропускная способность железных дорог была недостаточна для перевозки армии к западным границам государства. А потерпевшие в первых же сражениях крупные поражения французы требовали немедленной помощи – вторжения в Восточную Пруссию для отвлечения части немецкой армии с запада на восток.

В стране шла уборка обильного урожая, поэтому отрывать крестьян от полевых работ было особенно трудно.

Криками горя и отчаяния, горькими бабьими слезами по уходящему кормильцу откликнулась многомиллионная нищая крестьянская масса на указ об общей мобилизации. В городах, прежде всего по фабрикам и заводам, прокатились волнения. Призывные пункты, вокзалы и железнодорожные станции, поезда – всё было набито угрюмыми, озлобленными людьми, оторванными от своих жён и детей и брошенными навстречу лихой судьбе. Не хватало обмундирования, оружия, не были ещё готовы санитарные и тыловые части, а уже был отдан приказ русским войскам перейти границу Восточной Пруссии. Русский мужик должен был и на этот раз по воле царя-батюшки, самодержца всея Руси, спасать союзников ценой своей крови и жизни.

Батарея Борейко, погрузившись в эшелон, медленно продвигалась к линии фронта. Ни просьбы, ни крики и ругань не действовали на ошалевших от бессменной работы и бессонницы комендантов станций. Долгими часами простаивала батарея на небольших полустанках.

Борейко со Звонарёвым требовали срочной отправки эшелона, угрожая телеграммой в Ставку верховного главнокомандующего. Но это мало пугало коменданта…

– Поймите, это зависит не от меня. Все пути к фронту забиты воинскими эшелонами, а происходит подобное безобразие оттого, что сами воинские части разгружаются недопустимо медленно и задерживают подход следующих за ними составов. Все графики нарушены, и теперь поезда идут, как только представляется возможность их продвинуть вперёд.

Несмотря на все эти разъяснения, Борейко не отходил от коменданта станции в надежде хоть на несколько минут ускорить продвижение своей батареи. Оставив эшелон под командованием старшего офицера, поручика Трофимова, и Васи Зуева с Блохиным, Борейко продолжал наседать на железнодорожное начальство. Тем временем Блохин, озабоченно покуривая махорку, говорил Васе:

– Ты, Василий, человек грамотный и учёный, объясни мне, почему такая спешка. Мы ещё не вполне укомплектованы, а нас гонят в бой! Продовольствия и фуража у нас всего на несколько дней. А дальше чем будем кормить солдат и коней? Чудно что-то получается. Столько лет прошло с японской войны, люди вроде поумнели, а начальство ещё больше поглупело.

– Вы, дядя Филя, в самую точку смотрите. Зачем начальству трудиться и шевелить мозгами? Ему в бой под огонь не идти, в штабах безопасно, тихо и тепло. Оно не торопиться, да наши союзники французы требуют вторжения в Германию. Туго им приходится под Парижем. Немец туда бросил свои лучшие гвардейские полки. Вот и потребовали французы от нас скорейшего вступления в Восточную Пруссию. Ударим мы здесь, немцу придётся перебросить свои части из Франции на наш фронт. Глядишь, французам и полегчает. А что мы к войне ещё не готовы и наших солдат побьют зазря несметное множество, о том у начальства голова не болит, – подробно пояснял Вася своему собеседнику.

В Восточной Пруссии в начале войны находились лишь незначительные германские части, по преимуществу резервные и ополченские. Они составляли восьмую немецкую армию генерала фон Притвиц Гафрона. Эти второочередные части тем не менее были хорошо снабжены боевой техникой и особенно превосходили русских численностью артиллерии. Две русские армии, вторгшиеся в Пруссию, располагали всего 36 тяжёлыми орудиями против 188 орудий у немцев. Значительно больше было у германцев и пулемётов.

Немецкие войска расположились вдоль русской границы и опирались на линию Мазурских озёр. Большинство проходов между озёрами было прикрыто рядом блокпостов из железобетона с броневыми куполами для пушек. Русская лёгкая артиллерия была бессильна против них, а тяжёлых орудий было недостаточно.

Таким образом, позиции германской армии были хорошо укреплены и могли выдержать сильный натиск русских. Но, несмотря на это, в пограничном сражении у Шталюпенена и Гумбинена 7 августа немцы были разбиты и поспешно отошли за линию Мазурских озёр.

Русские войска ворвались в пределы Восточной Пруссии. Запылали баронские имения и восточнопрусские городки. Тысячи беженцев, среди которых были и весьма именитые прусские юнкеры, спасаясь от русских, ринулись в Берлин, требуя принятия решительных мер против наступающих русских