зеленой лампы придает такой оттенок его коже…
– Дорогая моя, я не мог спать, – спокойно объяснил он ей, – поэтому решил пойти поработать, вместо того чтобы мучиться бессонницей. Я не хотел тебя будить.
– Сколько времени ты находишься здесь?
Она стала перед ним на колени и взяла его руку в свои. В комнате не горел огонь и стоял жуткий холод.
– Альберт, ты простудишься, если станешь сидеть здесь без огня. Почему ты не позвонил и не приказал, чтобы разожгли огонь?
– Было еще слишком рано, и все слуги спали, – ответил он ей. – И потом, у меня очень теплый халат. Мне в нем так тепло.
Этот халат когда-то она подарила ему. Сшитый из красного вельвета с меховым воротником и с меховой опушкой на рукавах, он действительно был теплым. Слава богу, что он его надел.
– Альберт, я так испугалась, когда увидела, что тебя нет рядом. Я ждала, что ты вернешься, чувствовала себя такой покинутой и очень боялась. Что с тобой происходит? Я не верю, будто ты себя хорошо чувствуешь, что бы ты мне ни говорил.
– У меня все в порядке.
Он погладил ее по плечу и даже смог улыбнуться.
– Я просто устал, и меня мучает, что я не могу спать, когда лежу в постели. Прости, что я тебя испугал, дорогая. Теперь я хочу, чтобы ты снова легла в постель. Здесь слишком холодно, и тебе не стоит тут оставаться. Мне необходимо просмотреть остальные документы.
– Я никуда не пойду без тебя, Альберт, прошу тебя, настаиваю и не уйду отсюда без тебя. Ты можешь закончить свою работу позже, но сейчас ты пойдешь в постель и я прикажу, чтобы тебе прислали выпить чего-нибудь горячего.
Она редко не подчинялась мужу, поэтому он не стал с ней спорить. Ему и самому вдруг захотелось согреться. При одной мысли о пище желудок сжали спазмы. Ему стало плохо, когда он представил себе мясо, рыбу и прочие плотные блюда, которые обычно были у них на завтрак. Но он, пожалуй, выпил бы горячий бульон или чашку какао. И у него не было сил, чтобы спорить с Викторией. Все его тело ломило, Альберт подумал, что написал нечто невообразимое – ему придется позже все еще раз просмотреть. Он встал и поморщился, и сразу же Виктория заметила болезненное выражение его лица.
– Что с тобой, любовь моя? Почему ты так выглядишь!
– У меня ломит руки и ноги, – признался Альберт. – И еще ужасные боли в спине. Я не могу найти для себя удобное положение. Мне кажется, что это ревматизм. Я, пожалуй, действительно полежу в постели еще часок и выпью что-нибудь горячее. Но кажется, что сейчас слишком рано беспокоить кухарку.
– Ерунда! Именно для этого у нас слуги! Ты не встанешь с постели до утра!
Они вместе вернулись в свои комнаты, и вскоре принц лежал на постели, укрытый двумя одеялами, а в камине пылал ярко огонь. Ему принесли бисквиты и бульон, и Виктория настояла на том, что сама покормит его.
Он выпил бульон и даже проглотил бисквиты, чтобы сделать ей приятное. Альберт подумал, какое она странное маленькое существо. У нее было сильное лицо и такой прямой взгляд. Он видел, как люди съеживались под ее взглядом. Что бы они подумали о ней, если бы увидели, с каким обожанием она глядит на него. И как это выражение изменяет ее внешность? Несмотря на поразительный характер – сильный и целеустремленный. Она так добра к нему. Эта женщина, которая ни в чем не сомневалась и не мучилась отчаянием, которое подрывало его силу воли и не давало ему ни минуты покоя.
– Моя крошка, – промолвил Альберт. – Дай я приклоню голову тебе на плечо. Мне так удобно.
Они сидели так, пока по его размеренному дыханию она поняла, что он спит.
– Это невозможно, Алиса, я не могу остановить его! Я умоляла его, чтобы он не ездил туда, но он так расстроился, что я перестала с ним спорить.
Принцесса Алиса была высокой светловолосой девушкой с чертами лица своей матери. И Виктория иногда делилась с нежной и послушной дочерью своими переживаниями. Но это было так редко, что они продолжали стесняться. Алиса и теперь была крайне смущена темой разговора. Ее отец, страдающий от ревматических болей, настоял на том, чтобы отправиться в Кембридж повидать Берти, который сейчас учился в Трините-колледже. Берти снова начал плохо себя вести. Алиса знала, что родители им недовольны, потому что слышала, как мать жаловалась, что их старший сын расстраивает отца.
Сейчас Берти, кажется, свел знакомство с двумя распущенными молодыми людьми. Они оба увлекались охотой и тратили колоссальные суммы денег. Он также курил. Эта отвратительная и вредная привычка доводила мать, которая ставила ее на второе место после пьянства, до истерики. Он мало занимался, и полковник Брюс с трудом справлялся с ним.
Эти новости заставили Альберта очнуться от апатии, в которой он находился после возвращения из Сендхерста. Он был непохож на себя с тех пор, как Виктория обнаружила его в кабинете. Этот человек, который терпеть не мог зря тратить время, часами молчал и ничего не делал, Виктория даже приносила малышку Беатрису к нему в комнату, чтобы хоть как-то его развеселить, потому что знала, как ему нравится эта девочка. Виктория рассказала Алисе, что провела все утро, умоляя его не ездить в Кембридж, пока стоит такая сырая холодная погода, и убеждая мужа, что она сама сможет справиться с Берти.
Принцесса Алиса могла себе представить, с какой злобой и язвительностью напала бы на Берти Виктория, если бы ей удалось настоять на своем. Мама выглядела настолько сердитой, и девушка не знала, что ей сказать.
– Я никогда не прощу за это Берти, – продолжала Виктория. Она не обратила никакого внимания на молчание дочери. – Именно тогда, когда ваш дорогой папочка плохо себя чувствует, нуждается в отдыхе, ему приходится так сильно волноваться!
– Разве папа не мог ему написать? – робко сказала Алиса.
– Письма на него не действуют, – резко возразила Виктория. – Мне кажется, что он их прочитывает и просто кладет в сторону. Твой отец сказал сегодня утром, что ему нужно поговорить с Берти, иначе ничего
