В довершение всего этого, ложь маркиза о необходимости посетить своего портного стала реальностью. Затем ему придётся посетить нескольких друзей и выяснить, что они знают о человеке, который одурманивает женщин, а затем пытается изнасиловать их. И чье новое хобби, очевидно, состоит в том, чтобы стремиться задавить джентльменов, которые возражают против его методов обольщения.

— Тетя Тремейн! — завизжала Пип, промчавшись мимо дворецкого, чтобы прижаться своим маленьким телом к ногам крепкой матроны, стоящей на пороге своей утренней гостиной.

— Соблюдай этикет, Пип, — предостерег ее отец, входя в фойе после Элинор.

— Ерунда, Себастьян, — усмехнулась леди Глэдис Тремейн, обнимая голову своей внучатой племянницы — единственную часть тела Пенелопы, до которой она могла дотянуться, даже согнувшись. — Этикет — это для знакомых. А для семьи нужны объятия.

— Тогда я исправлюсь, — сказал герцог, выступив вперед и поцеловав свою тетю в круглую щеку.

— А ты, Нелл? — продолжила графиня Тремейн. — Что ты мне предложишь? Объятие или поцелуй?

— И то, и другое. — Элинор бросилась вперед, обняв свою тетю поверх головы Пип и заставив девочку истерически захихикать.

— Вы меня расплющите! — она устроила целое представление, выбираясь из двойного объятия, а затем понеслась в утреннюю гостиную. — Печенье с шоколадом! — сообщила девочка.

— О, Господи, — проворчал Мельбурн и последовал за дочерью.

Элинор хихикнула, все еще крепко обнимая тетю за плечи. В компании своих братьев она чувствовала себя в безопасности, но только в присутствии тетушки Тремейн ей было… уютно.

— Боже мой, Нелл, — пробормотала Глэдис, так же крепко обнимая девушку в ответ. — Ты пугаешь старую женщину, обнимая ее с такой силой. Что-то не так?

— Просто у меня было несколько необычных дней, — ответила Элинор, неохотно выпуская тетю из объятий и отступая назад, — и я ощущаю потребность в хорошем объятии.

— Тетя Нелл объявила о своей независимости, — тягуче провозгласила Пип от дверей, ее рот уже был вымазан шоколадом.

— В самом деле?

— Она это сделала, — подтвердила Пенелопа, потянув Элинор за руку, пытаясь втащить ее в утреннюю комнату. — Я вначале подумала, что она собирается отправиться в Колонии, но этого не произошло.

— Я все еще могу это сделать, — пробормотала Элинор, поймав надменный взгляд Мельбурна, когда вошла в комнату.

— Ты должна рассказать мне об этом все, — проговорила тетя Тремейн, послав лакея за добавкой шоколадного печенья. — Это звучит очень увлекательно.

Элинор очень хотела рассказать своей тетушке об этом, но определенно не тогда, когда Пип и Себастьян будут сидеть в трех футах от нее.

— Все было не настолько драматично, — ответила девушка. — Я только хотела получить немного больше свободы и возможность самой найти себе мужа до того, как Мельбурн выберет мне кого-нибудь из большого количества.

Пип взглянула на своего отца.

— Разве ты держишь мужей в бочке[10], папа?

— Нет. Они сидят в коробке. Очень большой коробке, в которой проделаны отверстия для воздуха.

Тетя Тремейн рассмеялась.

— Твой отец обманывает тебя, Пенелопа. Если бы потенциальные мужья сидели в коробке, то кому-то пришлось бы их всех кормить. А я не могу представить никого, кто захотел бы оплачивать их пропитание.

— Конечно, нет, особенно, если они едят так же много, как дядя Закери.

— Устами младенца, — растягивая слова, произнес Мельбурн.

В течение всего следующего часа они беседовали о том, что Пип изучает со своей гувернанткой, миссис Бевинс, имеющее отношение к обезьянам и Мадагаскару, о моде и о том, кто с кем помолвлен, и о том, кто до этого момента устроил лучшие и худшие приемы в этом Сезоне.

— Я слышала, что уже произошла, по крайней мере, одна драка из-за девицы в этом Сезоне, — прокомментировала тетушка Тремейн. — Леди Истон рассказала мне.

— Мы все знаем, как серьезно нужно воспринимать все, что она рассказывает, — заметил в свою очередь Себастьян. — В самом деле, тетя.

— Правдивы эти сплетни или нет, но они, по меньшей мере, интересны. Но леди Истон утверждает, что она слышала эту историю от знакомого, который слышал ее от кого-то еще, потому что она сама никогда не посещала ни одной безнравственной вечеринки у Бельмонта, так что я не уверена, насколько серьезно следует это воспринимать. Тем не менее, об этом можно отлично посплетничать.

— А кто подрался? — захотела узнать Пип.

Элинор хотелось провалиться через персидский ковер и сквозь пол. Если Мельбурн когда-нибудь узнает, что произошло, и что это случилось у Бельмонта, восстание тут же закончится. И она получит по заслугам все то, что он придумает для нее.

— Никто не знает, дорогая. Это был маскарад, так что все, что леди Истон смогла рассказать, так это то, что, как сообщили, пантера ударила лису по носу, а затем унесла прочь черно-красного лебедя и увезла его в экипаже.

— Я думаю, что это романтично, — заявила Пип.

На мгновение закрыв глаза, Элинор молча послала благодарственную молитву за то, что никто из домашних не видел ее в том платье. Деверилл был прав, когда посоветовал ей уничтожить его, хотя после того, как Стивен Кобб-Хардинг грубо лапал ее в нем, она все равно никогда снова не надела бы его.

— Чей это был экипаж? — спросил Мельбурн, погрозив пальцем Пип, когда та попыталась стянуть еще одно печенье.

— А в этом месте, я боюсь, детали становятся до абсурда расплывчатыми. Так как Мариголд слышала все это из третьих рук, то она не уверена, была ли это карета Принни, лорда Уэстфилда или твоего друга лорда Деверилла, — дама хихикнула. — Я сама склонилась бы к версии, что это Уэстфилд, потому что известно, что он и раньше бил людей.

Мельбурн фыркнул.

— Я бы поспорил, что это был не Деверилл. Я никогда не слышал, чтобы он затеял драку из-за женщины.

— Валентин? — прокомментировала Пип. — Он очень сильный. Однажды он поднял меня в воздух одной рукой. Конечно же, я тогда была маленькой.

Тетя Тремейн хихикнула над заявлением шестилетней девочки, но внимание Себастьяна было сосредоточено на Элинор. В какой-то момент она почти запаниковала. Однако, до тех пор, пока ей не предъявят обвинение, она не собирается ни в чем признаваться.

— Вот почему тебе необходимо соблюдать правила приличия, даже в этом твоем маленьком приключении, — сказал герцог. — Если бы это была ты, в той маске лебедя, то тебя бы уже в Лондоне не было.

— Едва ли справедливо раздавать угрозы, основываясь на действиях других людей, — заметила Глэдис. — Я абсолютно уверена в том, что Нелл в точности знает, чего ожидают от юной леди ее происхождения и положения.

Да, она знала, но это вовсе не облегчало выполнения того, что от нее ожидали.

— Мне показалось, что ты даже не поверил в эту историю, Себастьян.

— Я сам слышал нечто похожее этим утром, — ответил ее брат. — Что, конечно же, не делает ее правдивой, но от этого история становится более вероятной.

— Я хочу знать, когда смогу пойти на маскарад. — Пип уселась на колени к отцу и подняла на него взгляд. — Я буду принцессой. Или павлином.

— Ты будешь прекрасным павлином, моя дорогая, — ответил тот, целуя ее вздернутый нос. — Но в