делают режиссеры. Командование администрации призрачное. Фактически это административная истерика, ставят-то все равно режиссеры. Желая укрепить производство, Сизов поднял престиж администрации и снизил, как мог, престиж режиссуры. В результате развалилось производство. Ибо администратору не платят постановочных и его фамилия не упоминается в рецензиях. Он в фильме (в конечном продукте) не заинтересован, он заинтересован в показателях, премии, отсутствии перерасхода, в плане. Это-то у нас и процветает. Чудовищное положение, при котором премии дают за плохую работу] У нас хорошие работники не идут к хорошим режиссерам: с плохим — всегда премия будет, хлопот никаких, а с хорошим и вкалывать придется, и премий может не быть. (И все же приходят люди, которые работают с хорошими режиссерами. Они есть! Им бы и честь!)

Создана целая система благоприятствования серому и пустому фильму, при этом создана система, при которой фильм яркий и новый обязательно встречает яростное сопротивление.

Я хотел бы обратиться к Евгению Даниловичу Суркову: почему вы ругаете Госкино (ругаете сегодня) за то, что фильм «Проверка на дорогах» не выходил 15 лет? А где вы были все эти 15 лет? Вы же, когда фильм закрывали, были членом коллегии!

А где все были? Секретариат Союза журналистов, не говоря уже о Союзе кинематографистов? А как быть с тем фактом, что Павленок, разговаривая с А. Германом о картине, сказал: «Переснимешь Ролана Быкова — выпущу фильм!»[182]

Если бы такой же состав «думных бояр» от кинематографа, который собирается и вдет в высокие инстанции, когда нужно похлопотать о дачном кооперативе, похлопотал бы о фильме А. Германа, картина могла бы пойти и раньше.

Очень хорош был ответ М.С. Горбачева Юлиану Семенову: «Вы и занимайтесь!» Это касается нас всех. А сейчас у практических точек люди, которые ждут, чтобы им конкретно указали, с какой ноги им вставать.

По логике учреждения хороший - это послушный, у которого формально все в порядке. Художник для себя решает, для кого он старается и кому он служит — искусству или мифу о плане, народу или своему начальнику. Психология режиссеров, которые воспитаны учреждением, — это психология служащих. За те годы, которые кинематографом руководили Ермаш и Сизов, произошла смена поколений. Поколение служителей муз, служителей народа сменилось поколением служащих, «показатель» — существо мифическое, типичная химера социализма. В кино он разработан антинаучно и противу дела.

Все попытки раскачать себя на статью пока безуспешны, я никак не могу поймать ключа к разговору, к тому, каким путем пойти.

Зархи:

— Не знаю, не знаю... Плохой сценарий — хороший материал, хороший материал — плохая картина, плохая картина — высшая категория, высшая категория — пустые залы. Пустые залы — Государственная премия.

(Тоже можно было бы процитировать.)

Люди получают высокие оклады (например, главный редактор студии «Мосфильм» получает 400 рублей, на 50 рублей больше генерального директора студии) за то, что должны иметь свое мнение и умение отстоять его, а они не только не имеют этого мнения, а твердят только одно: «Нам сказано, и мы должны слушаться».

В одной картине вымарали текст в стихах: «Мускулисто наше тело, непокорны наши души!» (это о комсомольцах 20-х годов). Вымарана реплика по чудовищной причине: «Кому непокорны?» — спросила зам. главного редактора студии.

Что такое восемь лет не снимать на «Мосфильме»? Критик Громов тут пытается навести тень на ясный день: « Лногие не любят часто ставить!» Я читал и невольно смеялся. С таким же успехом можно предположить, что некий человек в припадке скромности напишет заявление о том, чтобы ему убавили зарплату или не дали вообще!

Восемь лет, которые я не снимал, — это восемь погибших замыслов, это восемь картин, выбранных и поставленных в душе, поставленных от начала до конца. Нормальный режиссер, не имея замысла и решения, не понесет сценарий руководству студии, вплоть до распределения ролей. И это страшнее самого страшного. Замысел, выношенный тобой, остается в тебе, как неродившийся ребенок. И он умирает в тебе медленно, мучительно, не давая никакой возможности приняться за новый замысел.

Может быть, я приносил «не те» сценарии? Напротив, замыслы, которые я приносил, исполнялись другими.

Пятнадцать лет я работал (и продолжаю работу) над «Ревизором» Н.В. Гоголя, пять лет стоял в плане «Мосфильма» с этой работой — фильм дали Л. Гайдаю.

Сценарист С. Ермолинский написал для меня сценарий «Денис Давыдов» — поставили его другие, сыграл сын С. Ростоцкого.

«Записки сумасшедшего» и «Медный всадник» — трагическую музыкальную картину — поставила потом Н. Бондарчук на ТВ.

На замысел фильма по опере Д. Верди «Риголетто» и книге В. Гюго «Король забавляется» мне нынешний директор института кино, а тогда председатель Госкино кричал: «Что тебя все проблема власти интересует?»

5-й замысел — «Приключения Васи Куролесова». («Только через мой труп», — сказал Сизов.)

6-й замысел — «Гроза» Островского (написал сценарий).

7-й замысел — «Блондинка». Мне сказали, что сценарий антисоветский, и тут же разрешили поставить его Любшину. (Эта пьеса сейчас идет в БДТ в постановке Товстоногова.)

8-й замысел — «Нос» — я поставил на телевидении.

И вообще — жалобную статью писать не хочется, не хочется ни жаловаться, ни «обличать». Статья должна быть устремлена в будущее.

А вообще-то все это муть собачья! Дали бы мне студию им. Горького на договорных началах, а всех «великих» — на «Мосфильм». Вот было б дело! И то жаль времени!

До каких пор «лады» с начальством будут представлены (общественно) как любовь народная, а любовь народная будет игнорироваться и считаться «левизной»?

В среду буду разговаривать с Ермашом (а Листов сказал, что Ермаш подал заявление об уходе). Стало быть, говорить с ним надо только о ближайших событиях? И станет ли он мне помогать? Просить буду только о фестивале в Западном Берлине и о «Чучеле» во Францию. Вообще, позвонить бы в иностранный отдел ЦК КПСС по тем телефонам, которые давала мне Диля Рашидовна.

Я долго не писал стихов

И знаю, что надолго

Не будет рифм, и слов, и снов!

Все взято в виде долга!

Сижу я в яме за долги

Перед собой и долей,

За то и взят я на торги,

Где платят лишь неволей.

А может, я, в конце концов,

И заболел за это.

Нельзя же не писать стихов,

Нося в себе поэта!

Нельзя же, паруса любя,

Все ждать и не отчалить!..

Нельзя же так любить тебя

И так тебя печалить!

12.01.86 г.

Принесли из журнала «Аврора» мою статью[183]. Прочитал и ахнул — она же плохая. Статью надо переделать полностью — от начала до конца. Во-первых, что есть для меня сегодня понятие отцовства? Ведь это проблема социального достоинства, ведь это то, что говорит об ответственности человека, о мужестве и мужском начале, о глубоком понимании того, что заботу