– Я предпочитаю, – решительно сказал О'Гарро, – покончить с этим здесь и немедленно. – Весь запал его вдруг куда-то исчез. Он был очень собран, взвешивал каждое слово и не сводил глаз с Вульфа. – Вчера после полудня я безотлучно находился здесь. Несколько раз виделся с Ассой и разговаривал с ним, но при этом всегда присутствовал кто-то еще. Мы ушли отсюда вместе с Баффом где-то около половины восьмого и встретились с Ассой в ресторане. Перекусили и поехали прямо к вам… то есть, я имею в виду Баффа и себя. У Ассы были еще какие-то дела, и он добирался отдельно.

– Вам известно, что это были за дела?

– Нет, он ничего не сказал.

– А в ресторане он говорил что-нибудь о своем визите ко мне?

– Нет, ничего. Он об этом даже не упомянул. Только что услышал об этом впервые, от вас.

– Когда вы договорились встретиться с ним в ресторане?

– Я с ним не договаривался.

– А кто же?

О'Гарро крепко стиснул зубы, по-прежнему не спуская глаз с Вульфа.

– Оставляю за собой право не отвечать.

– Но ведь вы же сами только что сказали, – напомнил Вульф, – что предпочитаете покончить с этим здесь и сейчас.

– Все, хватит, – властно вмешался Хансен, – как ваш адвокат я категорически настаиваю, чтобы ни вы, Пэт, ни вы, Оливер, не отвечали больше ни на один вопрос. Я уже сказал вам, что этот человек – провокатор, предатель, и готов повторить это снова. Он очень опасен. Вы поручили ему конфиденциальное дело, а он теперь пытается подвести вас под тяжкое обвинение. Не отвечайте ни на какие вопросы. Если вы, Вульф, еще не все сказали, то мы вас слушаем.

Вульф, совершенно проигнорировав его слова, перевел взгляд на Баффа.

– К счастью, мистер Бафф, мистер О'Гарро избавил меня от неприятной обязанности склонять вас ослушаться вашего адвоката, ибо он уже сообщил мне, что вы вместе с ним ушли отсюда в половине восьмого. – Он перевел взгляд. – И я категорически отвергаю обвинения мистера Хансена. Моим клиентом является фирма «Липперт, Бафф и Асса». Вплоть до момента смерти мистера Ассы я служил исключительно интересам своего клиента, занимаясь делом, которое он мне поручил. В сущности, я и сейчас занимаюсь все тем же, но обстоятельства изменились. Вопрос в том, что в этих новых условиях более всего соответствует интересам упомянутой деловой компании? Отсюда вытекает другой вопрос: смогу ли я выполнить порученную мне работу и выяснить, кто взял бумажник, не разоблачая при этом убийцы? Такой возможности у меня нет.

Он распластал на столе ладони.

– Мистер Далманн обладал всеми данными, чтобы продолжить дело, начатое мистером Липпертом, и обеспечить жизнеспособность и процветание вашей фирмы, и он был убит – одним из вас. Мистер Асса ради интересов фирмы подверг себя огромному личному риску, и он тоже был убит – одним из вас. Так кто же здесь предатель? По чьей вине фирма переживает такой кризис, из которого она, возможно, никогда и не выберется? Если вы считаете, что вы вправе – и с полным на то основанием – ожидать от меня, чтобы я исходил прежде всего из интересов своего клиента, то не вправе ли и я ожидать от вас того же самого? А коли так, то надо обладать просто непроходимой наивностью, чтобы не понимать, что интересы фирмы требуют скорейшего и неопровержимого разоблачения убийцы.

Глаза его остановились на адвокате.

– Вы, мистер Хансен, являетесь поверенным фирмы «Липперт, Бафф и Асса»?

– Да, вам это известно.

– Являетесь ли вы также и личным адвокатом мистера Баффа?

– Вне официальных функций, связанных с делами фирмы? Тогда нет.

– А мистера О'Гарро?

– Тоже нет.

– В таком случае я обвиняю вас в предательстве интересов вашего клиента. Я утверждаю, что, советуя этим людям уклоняться от ответов на мои вопросы, вы наносите непоправимый ущерб его жизненным интересам. И, пожалуйста, не трудитесь отвечать, лучше воспользуйтесь завтра на досуге своими профессиональными навыками и составьте по всей форме судебную записку, страничек на двадцать. – Он потерял к нему интерес и переключился на партнеров фирмы. – Я заметил, что вы даже ни разу не подняли вопроса о возможных мотивах убийства Далманна. Я-то не касался его просто потому, что практически ничего об этом не знаю, я имею в виду сами мотивы убийства. Вот у мистера Кремера их полным-полно, хороших, плохих и вообще всяких… Я же совершенно ничего не знаю о мистере Хансене и почти ничего – о мистере Хири, впрочем, их, похоже, все равно можно исключить из соображений времени. О мистере О'Гарро – тоже ничего. О мистере Баффе – ничего, что позволило бы прийти к каким-то окончательным выводам, но кое-какой материал для размышлений имеется. У меня есть сведения, что свое ведущее положение в фирме он в какой-то мере приобрел благодаря смерти мистера Липперта, который и был его наставником, что со смертью мистера Липперта он получил статус старшего партнера и весьма цепко за него держится, что способности его, за исключением одной весьма узкой области, довольно посредственны и что, наконец, существовало широко распространенное мнение, что недалек тот час, когда Далманн из слуги превратится в хозяина. Не могу оценить, насколько сильно подобные перспективы задевали мистера Баффа, вам, наверное, это лучше известно. – Он впился взглядом в старшего партнера. – Особенно вам, мистер Бафф. Может, расскажете поподробнее?

Бафф метнул взгляд на Хансена и, не получив от адвоката никаких инструкций, вновь посмотрел на Вульфа. Круглое красное лицо его все отекло и стало каким-то дряблым. Свисавшая на лоб седая прядь действовала настолько раздражающе, что меня так и подмывало посоветовать ему причесаться. Он сидел с того же края стола, по правую руку от меня, так что я мог без всякого труда осуществить свое намерение.

Он не выглядел возмущенным. Это был крупный и важный человек, и обвинение было слишком серьезным, чтобы вызвать простой взрыв негодования.

– Вы не слишком удачно выбрали мне мотив преступления, – возразил он Вульфу. – Мы все слегка недолюбливали Далманна. Он, знаете ли, как-то действовал нам на нервы. А некоторые, думаю, просто его ненавидели – например, присутствующий здесь О'Гарро. Да, О'Гарро всегда его ненавидел. Но пытаясь изобрести мне мотив, вы упустили из виду одну немаловажную вещь. Ведь если бы я действительно убил его из опасения, что он подсидит меня в «ЛБА», тогда вы, по-видимому, считаете, что я просто не в своем уме, потому чти зачем бы мне при этом прихватывать еще и бумажник? Ведь именно исчезновение бумажника и явилось причиной всех тех трудностей, которые переживает теперь наша фирма. Вы что же, считаете меня сумасшедшим?

– Ни в коем случае, – Вульф не мигая встретил его взгляд. – Не исключаю, что, идя к нему, вы намеревались ограничиться одним бумажником и прихватили с собой пистолет, чтобы вернее добиться своей цели. Но потом, оказавшись наедине с ним, не смогли удержаться от соблазна заодно избавиться и от него. Ну, а уходя, разумеется, взяли и бумажник, ведь именно за ним вы приходили. Да и в любом случае вас никак не устраивало, чтобы этот бумажник, вместе с ответами, нашли потом на теле убитого. Вы были не в том состоянии, чтобы трезво оценить все последствия исчезновения бумажника. Кстати, а куда вы дели бумагу с ответами? Она ведь, должно быть, находилась в бумажнике, иначе вы не смогли бы разослать конкурсантам ответы.

– Вульф, вы слишком далеко зашли, – Бафф слегка повысил голос. – Сначала вы только выдвинули возможный мотив, теперь уже речь идет о прямом обвинении в мой адрес. Не забывайте, что здесь находятся свидетели. Однако все, что вы сказали о жизненных интересах нашей фирмы, – это совершенно разумно, и тут я с вами полностью согласен. В такие времена личные соображения должны отходить на второй план. Поэтому я считаю своим долгом рассказать вам о небольшой ошибке, которую допустил здесь мистер О'Гарро – я вовсе не утверждаю, что он сделал её умышленно, возможно, он просто запамятовал, что это он договаривался о нашей встрече с Ассой в ресторане. Он был у себя в кабинете, потом зашел ко мне и сообщил, что ему только что звонил Асса и они договорились встретиться в четверть восьмого у «Грейнджерса».

Я думал, что О'Гарро его ударит – похоже, что точно так же думал и сам О'Гарро. Его место было