второй пункт. Я вообще заранее предупреждаю, что не выполню ни одного задания, если дело будет касаться женщин, детей, случайно оказавшихся поблизости людей… Замочу любого, но не невиновных!

— Но как же…

Министр растерянно оглянулся на Аргуна — он никак не ожидал подобных «предварительных условий». Однако его старый друг лишь едва заметно, одними уголками губ усмехнулся и чуть обозначил кивок: соглашайся, мол!

Генерал уже давно был в политике, а потому научился делать паузу перед тем, чтобы что-то ответить. И теперь он заговорил не сразу, стараясь соотнести условия этого мальчишки с усмешкой старого друга.

Значит, Зульфагар хочет заранее выговорить себе право не иметь на себе крови невиновных?.. И что же, он свято будет соблюдать это правило?.. Судя по усмешке Аргуна, тот в этом сильно сомневается… А, ну тогда все просто и ясно! Зульфагар, по сути уже решившись стать террористом, пытается в собственных глазах сохранить личное реноме! Он искренне верит, что можно осуществлять теракты и при этом гарантированно знать, что карает лишь людей, лично виновных перед Ичкерией! Ну так пусть верит в это! Когда придет время нажать кнопку на пульте взрывного устройства, он сначала через силу, а потом все спокойнее сделает вид, что не замечает этих случайно оказавшихся в зоне поражения людей… Ну а потом и вовсе перестанет заниматься чистоплюйством!

Ладно, пусть изображает самого себя в собственных глазах того, кем ему хочется казаться — время все расставит на свои места.

— Хорошо, — согласно кивнул министр. — Условие принято. Что еще?

— Еще? Куда и когда мне отправляться?

— Конкретную задачу получишь у Аргуна… Ну давай, хозяин, наливай еще по одной — и я поеду, времени нет.

Когда в чашках вновь плескался коньяк, он пристально, в глаза посмотрел на Шанияза.

— Мы очень надеемся на тебя, — искренне произнес он.

И только в этот момент Зульфагар понял, что в его жизни начинается новая страница.