— Ну хоть прикрытие у тебя есть, Витя?!. - почти крикнул Арсений.
— И об этом мне не хотелось бы говорить.
Арсению вдруг стало жалко друга. Было очевидно, что Виктору сейчас очень плохо. Он совсем-совсем одинок. Его что-то (или кто-то) обложило со всех сторон. И Алтаец перестал давить.
— Ну, не хочешь, твое дело. Сам расскажешь, когда сочтешь нужным…
И даже осекся, когда увидел, как вдруг странно дрогнуло лицо Виктора.
Что-то тут было не то. Тут явно дело не в страхе Виктора за свою жизнь… Но в чем же тогда? Если он за себя не боится, то за кого же тогда? На этот вопрос Арсений ответить не мог. Было совершенно очевидно, что пока не будет ответа на данный вопрос, ребус разгадать попросту невозможно. И он сменил тему.
— У тебя что-нибудь выпить есть?
— А то как же, — облегченно вздохнул Виктор. — Тебе чего налить?
— Я на работе не пью. Я тебе предлагаю…
Виктор усмехнулся:
— Подпоить надеешься? Не получится.
— Подпоить? Ты обо мне плохо думаешь. Просто ты устал сегодня, Витя, граммов сто коньяку или чего-нибудь другого покрепче тебе принять было бы нелишне. Знаешь, на Алтае есть интересный способ ловли волков. Строят ограду, закрученную по спирали, такой ширины, чтобы твой родич волк, муре по- нашему, мог туда войти, но не имел возможности развернуться. А в центр посадят ягненка или поросенка, чтобы он верещал погромче. Волки вокруг загородки крутятся, ищут, как бы попасть внутрь, находят проход, протискиваются в него — и попались. Назад пути нет. Он, быть может, волк-то, уже понимает, что попался, а идти способен только вперед… Ты мне сейчас сам напоминаешь такого волка. Идешь вперед, куда тебя направляет спираль загородки, а ни повернуть назад, ни остановиться, ни хотя бы оглянуться не можешь… Ты расслабься, Виктор, может быть еще и вырвешься… Давай, не стесняйся, дерни рюмашку-другую.
Виктор склонил голову, поджал губу: мол, может, и в самом деле принять…
— Не раскрывая коммерческих тайн: чем занимается твоя контора?
Виктор откатился к холодильнику, достал оттуда початую бутылку. Плеснул себе в стакан немного.
— Японцы говорят: кто пьет спиртное, не знает о его вреде, а кто не пьет, не знает о его пользе… Диалектика-с… Моя контора называется Товарищество с ограниченной ответственностью «Солдатское братство»…
— А сколько в твоем товариществе с неограниченной безответственностью человек, которые сами служили солдатами и которые правильно понимают слова «солдатское братство»?
Виктор опять внимательно взглянул на Арсения.
— Что-то ты, братишка, заговариваешься… С чего ты взял, что у нас есть проблемы?
Арсений был готов откусить себе язык. Чего на рожон лезть-то? С Шефом он всегда молчал как рыба об лед, а тут расслабился… В конце концов, ему-то какое дело до того, кто, как и под каким названием делает деньги?
— Чего ты придираешься? Просто так спросил… Обидчивый ты какой-то, взвинченный… Так чем вы занимаетесь?
Виктор неопределенно пожал плечами:
— Многим… Поначалу торговали помаленьку аппаратурой, потом приобрели парочку ларьков, занялись ночной реализацией продуктов, потом хорошо заработали на резком подорожании бензина, ловко прокрутились во время «черного вторника»… Сейчас у нас несколько магазинов, много своих торговых палаток, коммерческих отделов в крупных универмагах… Связи с заграницей… Валютные операции, операции с акциями…
— Короче, спекуляция.
— В принципе, да. Своего производства у нас практически нет.
— А почему?
— Невыгодно. Попытались организовать небольшой колбасный заводик. Оборудование поставили, помещение арендовали… А потом подсчитали все расходы — покупка у населения скотины, доставка живности на заводик, изготовление мясных продуктов, реализация, а кроме того, налоги, всевозможные разрешения, взятки, рэкет, чиновничье вымогательство… Короче говоря, продали мы его за бесценок. Парадокс нынешнего времени состоит в том, что распродать отвратную колбасу или мясо, закупленные где- нибудь в Бельгии, Голландии или даже в Австралии, выгоднее и менее хлопотно, чем произвести хорошую у себя. Даже учитывая расходы на доставку.
Арсений пожал плечами:
— Вот этого как раз я и не могу понять. Выходит, в обозримом будущем нам лучше жить не станет? Ведь без собственного производства экономику не поднять.
— Если этого не понимаешь ты — было бы полбеды. Хреново, что этого не понимают наши правители. Или понимают, но делают так, как выгодно им лично, а не государству, народу. Поэтому вся экономическая политика сейчас направлена на ввоз товара и вывоз сырья. Прибыли от этого оседают на личных счетах где-то за границей, а народ питается на западные кредиты. Рассчитываться за которые предстоит нашим детям и внукам. У тебя дети есть?
— Как говорится, Бог миловал.
— Тогда ты можешь пока питаться с чистой совестью — за тебя долги отдавать будет некому.
— Перспективку ты нарисовал, нечего сказать… — Арсений, избавленный обычно от хлопот о хлебе насущном обо всех этих проблемах попросту не задумывался.
Виктор развел руками:
— И рад бы чего повеселее рассказать, да нечего. Ты когда-нибудь слыхал про теорию этногенеза Гумилева?
— Это который поэт? Муж какой-то поэтессы, Ахматовой, кажется?
— Нет, я говорю об их сыне, Льве Николаевиче.
— Наверное, нет. Я не интересуюсь этими вопросами.
— Гумилев считает, что любой народ, или этнос, как человек, рождается, развивается, стареет и умирает. Так вот, если признать эту теорию верной, и проанализировать, что происходит с нашим, российским суперэтносом, похоже, мы уже агонизируем.
— Что-то ты и теории подбираешь под стать своему настроению…
— Что ж поделать, наверное, это закономерно… Так вот, независимо от теории Гумилева, мы на этих спекуляциях зарабатываем очень неплохо. И от доходов содержим благотворительный фонд.
— Да, я слышал сегодня, — усмехнулся Арсений.
Волков нахмурился.
— Не хотят ребята делиться… — вздохнул он.
— Их можно понять, — осторожно проговорил Арсений.
Виктор слегка повел головой:
— Наверное. Но как посмотришь, сколько людей, прошедших Афган, Карабах, Приднестровье, Чечню, Таджикистан, маются в нищете!..
— Тебе сегодня правильно сказали: всех страждущих не накормишь. И если вы будете все свои прибыли раздавать, от этого пользы не будет ни вам, ни им.
— Ну, нам-то понятно. А почему же, по-твоему, им пользы не будет?
— Да потому что дармовое никогда не ценится, оно развращает. Как-то слышал я про случай, когда у Христа нищие попросили мылостыню, а он дал нищим рыболовную сеть: сами, мол, добывайте пропитание, как отец небесный велел, в поте морды лица… Коль уж тебе хочется им помочь, организуй лучше какую- нибудь мастерскую по изготовлению чего угодно — игрушек, оконных рам, пластмассовых тарелок, тракторов, женских подкладок, резинки для трусов, неважно чего — где эти твои подопечные смогли бы зарабатывать себе на хлеб… Вот это будет дело.
Волков слушал с большим интересом. Он хотел что-то ответить, но не успел. Щелкнул селектор и что-то прошелестел оленькиным голоском. Виктор стремительно повернулся к компьютеру и быстро застучал по клавишам, так и не пригубив бренди. Было очевидно, что разговор закончен. Арсений вышел из кабинета.
