области.

Сенатор Хернс: Вам известно, что вице-президент Бикфорд должен был сегодня выступить перед комитетом в качестве свидетеля?

Линдсей Огмон: Да. Насколько я знаю, он болен.

Сенатор Хернс: На это намекают ваши газеты. Но мы здесь не для того, чтобы сплетничать о состоянии здоровья вице-президента. Как вы знаете, недавно вице-президент Бикфорд опубликовал заявление, которое я сейчас процитирую: «Современные коммуникационные империи, подобные той, которой владеет Линдсей Огмон, — это новые военно-промышленные комплексы. „Апекс интернэшнл“ уже и так в значительной степени определяет, что читают и смотрят во многих странах, и это представляет большую, если не самую серьезную, угрозу американскому обществу и всему миру в целом. Линдсей Огмон, не будучи ни президентом, ни политиком, является влиятельнейшим человеком потому, что обладает возможностью заставлять людей думать то, что считает нужным». Что вы думаете по поводу этого заявления, мистер Огмон?

Линдсей Огмон: Во-первых, я польщен, что у вице-президента сложилось обо мне такое высокое мнение. Во-вторых, очень хочу узнать о его политических планах, чтобы должным образом использовать влияние, которым я, по его мнению, обладаю.

Сенатор Хернс: Спасибо, мистер Огмон. Я хотела бы представить вас следующему сенатору, который будет задавать вопросы. Младший сенатор Александр Мэйфилд из славного штата Мэриленд.

Сенатор Мэйфилд: Доброе утро, мистер Огмон. Я бы хотел вернуться к теме воздушно-космического пространства. По моим сведениям, в мире существует четыре космодрома, с которых запускают спутники связи.

Линдсей Огмон: Полагаю, это связано с погодными условиями, сенатор.

Сенатор Мэйфилд: Если не ошибаюсь, мыс Канаверал, штат Флорида, в Соединенных Штатах, Сичан в Китае, Танегасима в Японии и Куру во Французской Гвиане…

Карл с Амандой добрались до окрестностей Нашвилла к послеполуденному часу пик. Измученные жарой жители пригородов в новеньких автомобилях тащились домой, в новенькие жилые районы, которые, казалось, расползлись во всех направлениях. Карл и Аманда очутились в самом центре гудящего, раскаленного потока стоящих бампер к бамперу машин, который совсем не двигался. По сравнению с этим кошмаром поездки по Нью-Йорку выглядели легкими и приятными.

И это процветающий Новый Юг, с раздражением подумал Карл. Он никак не мог понять, почему такой милый маленький город, как Нашвилл, не учел ошибок, которые в свое время совершили когда-то прекрасные Атланта и Хьюстон. И зачем только города целенаправленно разрушают себя во имя так называемого прогресса?

Сейчас была очередь Карла вести машину. Аманда изучала карту. Одновременно крутила ручки настройки радиоприемника, пытаясь поймать станцию, передающую новости. Это удалось не сразу. Она нашла радиостанцию «Все кантри». Затем — «Новое кантри». Были еще «Классическое кантри», «Нежное кантри», «Рок-кантри», «Лучшее кантри»… Наконец Аманда отыскала выпуск последних новостей.

Основной темой выпуска была «серия убийств», якобы совершенных Карлом. Станция даже принимала телефонные звонки, в которых выдвигались различные теории по поводу теперешнего местонахождения Карла, а также высказывались предположения о том, где он нанесет следующий удар. В промежутке между звонками сообщили, что после целого дня тщательных поисков на месте бывшего каретного флигеля обнаружить останки Аманды Мейз так и не удалось. Предположение о том, что во время пожара ее не было дома и она, скорее всего, не мертва, а пропала, крепло с каждой минутой. ФБР, однако, не подтверждало, но и не опровергало эту версию.

Что касается местопребывания Карла Грэнвилла, представители власти заявили, что в настоящее время у них имеется достаточно ценной информации, которая поможет его розыску.

— Отлично! — воскликнула Аманда, выключая радио. Она терпеть не могла музыку в стиле «кантри» — ни новую, ни старую, ни тихую, ни громкую, ни лучшую и ни худшую. Эта музыка наводила на нее тоску.

— И что же такого отличного? — осведомился Карл.

— А то, что у них ничего нет! Ничегошеньки!

— Откуда ты знаешь?

— Фраза «имеется достаточно ценной информации, которая поможет его розыску» в переводе с полицейского языка означает: «Мы понятия не имеем, где он сейчас находится». За нами никто не гонится, — уверила она его, — так что расслабься.

— Хотел бы, да вот только не помню как.

После целого часа невыносимо тяжелой езды они выехали из пригородов Нашвилла и направились на юг по Шестьдесят пятому шоссе. Аманда посоветовала свернуть с автострады у небольшого городка Колумбия, в котором когда-то родился одиннадцатый президент США Джеймс Н. Полк и который мог похвастаться огромным современным заводом, выпускающим автомобили «сатурн». Именно благодаря этому гиганту современный мир настиг Колумбию. Там появились новые жилые районы, торговые центры и салоны по продаже автомобилей.

Аманда заставила Карла выехать на Натчез-Трейс, дорогу, вдоль которой тянулись деревья с роскошной зеленой листвой и где им никто не встретился, за исключением семейства оленей. Когда они наконец свернули с Натчез-Трейс в нескольких километрах от Хоэнвальда, им показалось, что прогресс каким-то чудом миновал это место. Они очутились в сельском захолустье Юга среди мелких фермерских хозяйств, убогих лачуг, загаженных стоянок для автоприцепов и выбеленных церквушек.

В Хоэнвальде обитало около четырех тысяч жителей, и, судя по всему, на каждого из них приходилось по одной церкви. Большинство горожан исповедовали фундаменталистские взгляды, для Карла незнакомые. В городке была коротенькая, ведущая под уклон главная улица с пологой парковкой, сетевым супермаркетом «Пигли-Уигли», бензоколонкой и средней школой. Еще там располагалось несколько магазинов, большинство из которых скупало и продавало ношеную одежду. Карл мог бы поклясться, что Хоэнвальд выглядит как столица подержанных вещей штата Теннесси, а может, и всего Юга.

Около светофора Аманда остановилась, чтобы спросить дорогу у бородатого мужчины, который как раз вылезал из грузовичка-пикапа. Возраст аборигена с трудом поддавался определению — где-то между двадцатью и пятьюдесятью, и зубов у мужичка было куда меньше, чем пальцев. Он говорил с таким сильным акцентом, что Карл не понял ни единого слова. Его реплика прозвучала как: «Мллерзкрудвдннацтиклмтрхотгрдаугупрнителввццркви». К счастью, Аманда сумела перевести.

— Миллерз-Крик-роуд находится в одиннадцати километрах от города, если ехать по этой дороге, — объяснила она Грэнвиллу. — Поверните налево у церкви.

Карл недоверчиво покрутил головой.

— Господи, как ты сумела это разобрать?

— Ты забыл, что я провела здесь целое лето перед выпуском, — напомнила она. — Работала стажером в газете города Бирмингема, штат Алабама. Вот уши и привыкли к этому говору. У тебя тоже привыкнут, если пробудешь здесь дольше. Немножко похоже на поездку во Францию, только еда намного жирнее, а к кукурузной каше не подают вино.

Они выехали на Миллерз-Крик-роуд, узкую, извилистую и ухабистую. К тому же грунтовую; впрочем, кремнистая местная почва цвета ржавчины была тверда как камень. По обеим сторонам дороги тянулся густой лес. С приближением вечера большие жирные насекомые все чаще с размаху шлепались о ветровое стекло, оставляя на нем влажные следы. Воздух, тяжелый от влаги, совершенно не двигался. Кондиционер «субару», хрипя от натуги, не мог справиться с духотой, и по лицу Карла стекали струи пота. Шея и спина стали липкими. Грэнвилл мечтал о душе и о восьми часах крепкого сна в нормальной постели. К его большому сожалению, ни того ни другого в ближайшее время не предвиделось.