пытались закрепить вербовку не только получением подписки о сотрудничестве, но и, заставив человека выполнять задания, связанные с предательством.

Решению задачи создания на оккупированной территории разветвленной агентурно-осведомительной сети германские спецслужбы подчинили свой пропагандистский аппарат. К нему относились:

1. Открытая в Гатчине пропагандистская школа, курс обучения в которой проходили одновременно 40 человек. Контингент слушателей был русскоговорящий, с явно выраженным антисоветским уклоном. Преподавательский состав имел четкую антибольшевистскую, геббельсовскую ориентацию. Диапазон использования выпускников был довольно широк, начиная от редакций, где издавались книги, газеты и листовки с клеветой на советскую власть и Красную Армию, до вещания через громкоговорители на наши передовые позиции с призывами переходить на сторону немцев.

Такую школу закончила в марте 1945 года предательница из Гатчины Грязнова, которая в апреле выезжала к передовым позициям наступавших на Берлин войск Красной Армии и призывала через громкоговоритель наших солдат складывать оружие ввиду скорой победы вермахта. До этого она закончила школу надзирательниц и работала начальником женского трудового лагеря в Красногвардейском районе.

2. Немецкие власти, чтобы держать население в состоянии информационного голода, в приказном порядке под угрозой расстрела обязали всех жителей сдать радиоприемники. (Впрочем, Ленинградское радио все равно осуществляло вещание на оккупированную территорию в надежде, что хоть кто-то услышит его голос и поделится новостями с родственниками или соседями.)

3. В наиболее людных местах, на рынках, площадях через громкоговорители передавалась лживая, искаженная информация о победах немецкой армии, о якобы взятии таких крупных городов, как Сталинград, и даже о взятии Москвы и падении Ленинграда. В передачах содержались призывы отлавливать большевиков и евреев и сдавать их немецким властям как врагов русского народа.

4. Немцы начали издавать и распространять на оккупированной территории через розничную сеть газеты на русском языке, такие, как «Русское слово» в Пскове, «Северное слово» в Риге. В Гатчине издавалась газета «Мировое эхо», в которой печатались наряду с лживой информацией об успехах немецких войск письма граждан, выехавших на работу в Германию, об идиллическом пребывании в этой стране.

Воздействию печатного слова на население немцы придавали особое значение. В частности, они обязали жителей Гатчины и района, работающих в немецких учреждениях, подписаться на газету «Мировое эхо». Печатали объявления, чтобы повысить интерес к периодическим изданиям и увеличить тиражи. К примеру, дневная выручка одного из газетных киосков в Гатчине доходила до 1500 рублей при стоимости одной единицы издания 1,5 рубля.

Немцы постоянно отслеживали читательский интерес к печатным изданиям, в том числе к распространявшимся в большом количестве листовкам. Нельзя не отметить, что среди издателей находились трезвые головы, которые указывали на шаблонность статей, прямолинейную подачу лживой информации, а также на отсутствие элементарной привлекательности. Однако критическая оценка содержания печатных изданий некоторыми немецкими пропагандистами в вышестоящих пропагандистских органах в Берлине зачастую рассматривалась как попытка привнесения пораженческих настроений и грозила смещением с должности и отправкой на фронт.

5. Была предпринята попытка насадить среди местного населения немецкую массовую культуру, чтобы сделать образ Германии более привлекательным в глазах русских людей. В Гатчине открыли кинотеатр для местных жителей (фильмы для немецких солдат и офицеров показывались в отдельном кинотеатре). Посещаемость его была невысокая, в основном, туда ходили подростки и молодые женщины, а также лица, работавшие на немецких объектах и в административных учреждениях, которые посещением кинотеатра должны были демонстрировать свою лояльность немцам. Однако пропагандистам массовой культуры не удалось добиться высокой посещаемости. Объяснялось это также тем, что фильмы шли на немецком языке, в основном, были развлекательного характера, как правило, после одного-двух «культпоходов» интерес к ним пропадал.

Организовывались также концерты, где главным действующим лицом являлся бывший солист Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова Н.К. Печковский, который, будучи талантливым тенором, пользовался популярностью у немцев. С концертами он выезжал в оккупированные города Ленинградской области, в Прибалтику, выступал в Берлине и Вене, где не был принят в труппу знаменитого оперного театра по причине якобы незнания немецкого языка.

Арестованный предатель Г.А. Куликов, подготовленный в Сиверском разведпункте для ведения разведывательной работы в блокадном Ленинграде, рассказывал об обстоятельствах, при которых певец стал работать на немцев: «Уже в бытность пребывания Загоруйченко (студент института им. Лесгафта, до войны чемпион СССР по боксу в среднем весе, добровольно сдался немцам в плен. — Авт.) на Сиверской обнаружилось, что личным знакомым последнего является певец Печковский, проживающий со своей матерью и еще одной женщиной в Карташовке под Сиверской на собственной даче, и которого Загоруйченко знал еще по Ленинграду. Знал ли Загоруйченко о пребывании Печковского в Карташовке еще до своего прибытия на Сиверскую или встретился с ним во время одной из тренировочных прогулок на лыжах, я не знаю. Но однажды, в январе или в феврале месяце (1942 года. — Авт.), Загоруйченко рассказал нам, что встретился с Печковским, что последний живет очень плохо и испытывает крайнюю нужду в продовольствии. Он предложил нам, то есть всем проживающим на „Корниловской даче“, сделать сбор продовольствия в его пользу. По договоренности с Владимиром Яковлевичем (капитан Красной Армии, добровольно сдавшийся в плен, комендант Сиверского разведпункта. — Авт.) и эстонцами (три охранника разведпункта: Хельмут, Карл и Артур. — Авт.) мы собрали две буханки хлеба, выделили некоторое количество картофеля, и все это Олег Загоруйченко, Борис, Николай (другие разведчики, пребывавшие в школе, тоже добровольно сдавшиеся в плен военнослужащие Красной Армии. — Авт.) и кто-то из эстонцев свезли Печковскому. Затем в это дело вмешался и Владимир Николаевич (гражданский сотрудник школы, занимался подбором разведчиков из числа военнопленных, одновременно являлся переводчиком. — Авт.). По его указанию из штаба были доставлены на дачу Печковского дрова. Побывав в отпуске с 15-го февраля по 15-е марта у своей семьи в Риге, Владимир Николаевич привез для Печковского продовольственную посылку, якобы из Риги, и ее свезла в одно из воскресений Печковскому эта же группа лиц. Причем вместе с группой в тот день пошел на лыжах в Карташовку и сам Владимир Николаевич. Свою заботу о Печковском Владимир Николаевич мотивировал тем, что нужно сохранить для новой России этого крупного певца. В дальнейшем положение Печковского резко улучшилось. В апреле месяце мне пришлось слышать от кого-то из ребят, как будто бы от Бориса, что Печковский начал давать концерты, и что о нем проявляется забота, и он уже ни в чем не нуждается».

После войны против Печковского было возбуждено уголовное дело, однако суд не нашел в его деяниях состава преступления. Его работа на немцев ограничивалась поездками с концертами по немецким гарнизонам, на более глубокое сотрудничество с оккупантами Печковский не пошел. Более того, он знал гатчинского подпольщика Игоря Рыбакова, работавшего в комендатуре переводчиком, но не выдал его.

6. В Пскове при участии СД была открыта «Славянская миссия» с филиалом в Гатчине. Немцы на оккупированной территории области увеличили число действующих церквей до 176 и попытались поставить церковь под контроль СД, укомплектовав штат миссии многими изменниками, что не осталось не замеченным дня населения.

Народ ходил в церкви, но проводившаяся там немецкая пропаганда воспринималась далеко не всеми прихожанами. Кроме того, немцы явно «перебарщивали», пытаясь завлекать народ в церковь через репродукторы.

7. Немецкий пропагандистский аппарат и СД важное значение придавали учащейся молодежи. В Гатчине открыли гимназию, а в Мариенбурге — прогимназию. Директором прогимназии назначили К.С. Шуева, который был завербован СД в качестве осведомителя. Заданием Шуева было изучать преподавателей, учащихся и их родителей, выявлять коммунистов, евреев, советский актив, партизан и лиц, имевших связь с ними, узнавать о возможных заговорах против немцев. Информацию своим хозяевам он предоставлял в письменном виде вместе с протоколами родительских собраний. Именно в этот период он