— Как засекреченный? — ахнула Синицына.

— Очень просто. Про меня вообще никому говорить нельзя, потому что на меня охотятся. Я только вам открылся, — таинственным голосом поведал Женька.

— А кто за тобой охотится? — живо заинтересовалась Майка.

— Кто, кто — иностранные разведки.

— Вот зажигает! Нужен ты им больно. Они и не таких спецов покупают. За большие бабки кто хочешь продастся, — недоверчиво усмехнулся Петухов.

— Я за деньги не продаюсь, — гордо отрезал Женька и трагически добавил: — Так что, если проболтаетесь, мне конец.

Несмотря на предупреждение, весть о том, что Женька — большой знаток компьютеров, быстро разнеслась за пределами класса, и новоиспечённый программист во всей полноте осознал, что быть компьютерным гением гораздо труднее, чем он предполагал. Ребята потянулись к нему с вопросами. Женька напускал на себя важный вид, ссылался на занятость и советовал почитать литературу для «чайников», но понимал, что долго так не продержаться.

События развивались стремительно. В тот день Лена Синицына объявила, что Вадика Груздева показывали по кабельному телевидению. Это был удар ниже пояса. По сравнению с показом по телеку ничтожная подпись в журнале тотчас померкла. Чаша весов склонялась явно не в Женькину сторону.

Женька было сник, но фортуна вновь улыбнулась ему. Недалеко от школы телевизионная передвижка проводила очередной социологический опрос. На перемене Женька сорвался из класса и изъявил желание быть опрошенным, но журналистка не оценила его порыва поделиться с обществом своим мнением. Нужно было придумать что-нибудь ещё.

Вернувшись в класс, Женька махнул рукой в сторону окна и громко сказал:

— Видели? Телевизионщики приехали. Откуда они только пронюхали? Меня выжидают. Хотят интервью взять.

— Что же ты тогда здесь сидишь? — удивилась Лена Синицына.

— Мне это ни к чему, — безразлично пожал плечами Женька. — Я за славой не гонюсь. Не такой я человек. Не то что некоторые, чуть научатся по клавишам стучать и тут же на телек бегут.

В это время прозвенел звонок на последний урок. За сорок пять минут Женька успел напрочь забыть о том, что его «караулят» журналисты и беспечно вышел из школы вместе с остальными. К этому времени телевизионщики как раз завершили свою работу и неспешно сворачивались. Майка оценила ситуацию и решила, что оставлять бедных журналистов ни с чем — нехорошо. Надо восстановить справедливость. Общество должно знать своих героев и тех, кто живет рядом с ними.

— Ребята! Тащи Москвичёва к камере. Не зря же журналисты приезжали, — сказала Майка.

Поначалу её предложение не вызвало энтузиазма. Если Москвичёв кому нужен, то пусть с ним сами и разбираются. Но тут Майка добавила:

— Может, и нас по телеку покажут.

Её реплика тотчас возымела действие.

— Точно! Слабо в новостях засветиться?! — подхватил Юрка Петухов.

Осознав всю серьёзность ситуации, Женька в панике воскликнул:

— Нет! Не буду я давать никакого интервью.

— Ты чё, совсем уже? — Петухов покрутил пальцем у виска и обратился к остальным: — Да чего его слушать? Если надо, значит, надо!

Ребята схватили упирающегося Женьку и потащили к камере. Проявляя чудеса скромности, Женька отбивался изо всех сил, но с целым классом ему было не совладать. Скоро он предстал перед телевизионщиками, и Майка возвестила:

— Вот! Мы к вам Москвичёва привели.

— Кого? — не поняла журналистка.

— Женю Москвичёва. Он в нашем классе учится и пишет научные статьи. Просто он очень скромный, — пояснила Лена Синицына и поспешно вытащила из портфеля журнал, который Женька щедро подарил ей с автографом.

Пробежав глазами статью, журналистка смерила Женьку удивлённым взглядом и начала проявлять к нему интерес. Женька понял, сопротивляться бесполезно, и он сдался. Интервью длилось недолго. К счастью, журналистка не стала копаться в тонкостях компьютерного программирования. Евгений Москвичёв, как и подобает гению, был немногословен. Репортаж обещали показать в калейдоскопе новостей. Все были счастливы, лишь герой дня выглядел подавленным.

— Переживаешь, что тебя рассекретили? — участливо спросила Синицына. Глядя в её полные обожания глаза, Женька впервые подумал, может быть, неплохо, что он дал интервью.

Прошло три дня. Поначалу Женька нервничал, но постепенно успокоился и стал с удовольствием греться в лучах славы.

Сигнал тревоги прозвучал, когда на перемене в класс зашёл Николай Александрович.

— Москвичёв, говорят, ты занимаешься программированием и даже пишешь статьи в серьёзные журналы? — спросил он.

В душе у Женьки шевельнулось предчувствие, что скоро его славе придёт конец. Если разговор пойдёт о компьютерных программах, то ему хана. Дальше компьютерных «ходилок» и примитивных «сшибалок» его познания не простирались. «Может, симулировать потерю голоса?» — решил он и молча кивнул.

— Представляешь, какое совпадение. Мой друг занимается той же самой проблемой и тоже пишет статьи. Могу познакомить. Его зовут Евгений Олегович Москвичёв.

Глубина Женькиного падения была ужасна. Все подсмеивались и подтрунивали над ним. От насмешников не было прохода, а количество приставших к нему кличек превышало все разумные пределы. Как только его не называли — и Компьютерщик, и Программист, и Автограф.

Женька стойко выносил превратности судьбы. У каждого в жизни бывают чёрные полосы, главное — не унывать, решил он. Зато он понял, почему знаменитости не любят журналистов. Теперь само слово «интервью» вызывало у него острую неприязнь. Ведь кто знает, как долго он оставался бы компьютерным гением, если бы паршивые папарацци не рассекретили его.