изможденные псы.
— А где же люди? Раньше тут были люди.
— Здесь все вымерло, — сказал он, ведя ее за собой. — Обречено на слом.
Он нырнул в ту же самую дверь, открыв ее своим ключом. Внутри царил влажный вязкий морок, казалось, все здесь провоняло овощной гнилью. Легкие сжимались и не пускали внутрь спертый воздух, наполнявший помещение. Принц задержался на лестнице, к чему-то прислушиваясь.
Они поднялись в просторную комнату. Он помог ей пробраться через люк. Усталость даже радовала ее — так будет легче вынести предстоящее. Вдруг где - то звякнула бутылка, донеслось суетливое топотание по полу.
— Здесь только крысы, — успокаивающе сказал Принц.
Он потянул за шнур, и одинокая красная лампочка без абажура мигнула и ожила. По заляпанным грязью мокрым доскам, которые слегка прогибались под ногами, он привел ее в еще более густой сумрак. В нем притаилась дверь.
— А теперь мы войдем в эту дверь.
Она повернулась к нему.
— Я… я так устала, — прошептала она.
— Знаю.
Он поцеловал ее в лоб. Держась позади, он повернул дверную ручку и подтолкнул ее в проход.
Услышав стук захлопнувшейся за ней двери, она поняла, что Принц ее оставил. Она быстро обернулась. Да, она одна. Она попробовала повернуть ручку, но та не поддавалась. До нее донеслись звуки его удаляющихся шагов. Она выпрямилась. Все это уже не имело никакого значения.
Сквозь тонкие занавеси или портьеры, свисающие с потолка, проступал алый свет. Она услышала в отдалении скрип стула — кто-то пошевелился. Помещение оказалось неожиданно вытянутым и узким, больше похожим на туннель, чем на комнату.
— Эми? — позвал он. — Подойди поближе. Это и вправду ты?
Она прошла под занавесью, и та скользнула по ее голове, задержавшись на волосах подобно руке — или хвосту пролетевшей птицы — или шелку того самого платья интимно розового цвета.
— Припоминаешь? — спросил голос.
Эми присмотрелась. Он сидел далеко. Она заметила, что у него на голове нечто вроде колпака или монашеского капюшона. Он пошел ей навстречу. У нее еще оставалось время убежать, но она не двинулась с места. Впрочем, может, времени уже и не было. Теперь она его узнала.
— Вспомнила?
— Да, — ответила она.
— Посмотри, в кого ты меня превратила. Видишь, что я с тобой сотворил…
— Ты… ты меня сейчас убьешь?
— Еще раз? Как такое возможно? Ты уже мертва — разве не видишь? Жизнь — это ад, жизнь — убийство, но в таком случае и смерть очень похожа на жизнь. В смерть очень легко поверить.
Все это время он приближался к ней, но по-прежнему был достаточно далеко. Поэтому она пошла навстречу — чтобы все, что должно было последовать, случилось быстрее. Чтобы сэкономить время.
— Знаешь, кто я?
— Знаю.
—
Его руки обвились вокруг нее. Она почувствовала такую головокружительную скорость, что явственно различала запах тлеющего воздуха. Перед глазами пронеслось огненное побережье, где под лучами неистового зыбкого солнца пузырились песчаные лужи. Она струилась, расширялась, разливалась по всей Вселенной. Отец, подумала она, у меня весь рот набит звездами. Умоляю, забери их и верни меня домой, в мою постель.
На мгновенье она вновь ощутила сумасшедшую
скорость, потом все исчезло.
дыша. Время — оно снова пошло. Она попыталась сморгнуть влагу, наполнившую глаза, но той было слишком много, и она снова зажмурилась.
— Теперь все хорошо, Эми? — спросила ее мать.
— Да.
— Ты пришла в себя? Точно?
Эми открыла глаза. Она лежала в своей постели.
— Прости, — прошептала она.
— Не понимаю, что это такое порой на тебя находит. Тебе просто надо все сделать по-своему, да? Ну что ж… Иди уж, на сей раз.
— Спасибо. Прости.
— Веди себя хорошо.
Мать вышла из комнаты. Эми села на кровати. Должно быть, она плакала очень долго. Так хорошо было остановиться наконец и снова вернуться к жизни. Она вытерла слезы перед зеркалом и быстро причесалась.
Когда она сбежала по лестнице в прихожую, отец стоял к ней спиной и заводил дедовские настенные часы. Она подошла и с мягкой настойчивостью положила руку ему на плечо.
— Эми, — выговорил он и медленно обернулся, — Спустилась на землю, а?
— Прощена?
Он взял ее руку и поцеловал.
— Прощена. Теперь будь осторожнее.
Эми раскрыла дверь и вошла в день.
Эпилог
Вот вам обещание. Я ей ничего не сделаю, пока она сама того не захочет. Ничего с ней не сотворю, пока она сама не попросит. А это маловероятно, так ведь, в ее-то возрасте? Это не очень-то реалистично? Ладно, по крайней мере, возраст уже неподсудный. Ну, или почти неподсудный. Вроде бы.
А вот и она — захлопнула за собой входную дверь и побежала по дорожке. Я стою в густой тени на другой стороне дороги. Даже отсюда по тому, как блестят ее глаза, я вижу, что она плакала. Бедная девочка… О боже, что же такое эта девчоночка со мною творит? Во что она меня превращает? Со временем я пойму. Время… У меня такое чувство, будто я уже все это делал раньше, а теперь в безвольном оцепенении должен повторять то же самое, снова и снова. Хотя, может, просто все похоже — одно на другое. Я… я так устал. Я уже ничего не контролирую, на сей раз — нет. Черт побери. Давайте же наконец покончим со всем этим.
Теперь в любое мгновение я могу выйти из тени. Вижу, как она доходит до конца тропинки и в нерешительности останавливается у дороги, глядя по сторонам и решая, в какую сторону пойти.
* * *
Ничего, она это переживет.
…Что ж, Мэри снова легко отделалась, без особых страданий. Понятное дело, женщины любят мужчин,
* * *
Первым, что она испытала, ощутив дуновение воздуха, было чувство пылкой и беспомощной
