Сомов совершенно забросил госпитальные дела, не мог сосредоточиться ни на чем, что раньше занимало все его помыслы. Лезли совсем дурные мысли. Совершенно непонятные ощущения. И, что хуже всего, он начинал утрачивать чувство странности всего происходящего. Он считал, что все идет нормально, как и должно. И с каждым днем все сильнее, напористее звучал чей-то далекий голос. Чужая воля пробивалась к его душе и получала над ней все большую и большую власть. И не встречала отпора.

Сомов не терял ориентации, все помнил, все понимал. Но изменилось главное – отношение. У него возникало ощущение, что он не живет сейчас, а просматривает старинный черно-белый, наивный, скучный, опостылевший фильм с главным героем неким госпитальером Никитой Сомовым.

А однажды в этом фильме появилось еще одно действующее лицо.

– В пределах систем контроля чужое судно, – заявил комп. – Грузовой рейдер среднего радиуса действия, категория 'В', поврежден. Запрос на швартовку с использованием секретного кода уровня «порог».

– Что надо? – устало произнес Сомов.

– Просит помощи. Повреждение систем корабля – двадцать процентов.

– Швартовка, – приказал Сомов.

Он встретил прибывшего с этим кораблем у выхода на переходном узле. Понимал, что должен испытывать чувства к этому коренастому человеку среднего роста, бросившемуся с ним обниматься. Кто это был? Сомов знал, но думать об этом совершенно не хотелось.

– Как я рад тебя видеть, Никита, – воскликнул Филатов, устраиваясь в кресле в кабинете госпитальера

– Я тоже. Но не ожидал.

– И я не ожидал. Просто все пошло не так как думалось… У меня есть основания считать, что в космогоспитале аризонцы готовят провокацию. Ты не замечал ничего необычного?

– Нет. Все хорошо.

– Мне нужно связаться с Санкт-Петербургом. У тебя есть аппаратура связи типа «Пак-нить»?

– Нет, только стандартный нитевик пятого поколения «Эдисон-879».

– Плохо. Но не страшно. Нам нужна помощь метрополии.

– Пожалуйста.

– Никита, ты неважно выглядишь. Снулый какой-то. Я тебя не узнаю.

– Почему? Я такой, как всегда.

Филатов внимательно посмотрел на друга, пытаясь разобраться в своих чувствах. Сомов выглядел вялым, болезненным, но это можно было списать на обычную усталость. Но что-то в нем было гораздо более тревожное. А, разберемся потом.

– Давай связь, – сказал Филатов.

– Не вижу никаких трудностей. Пошли в рубку дальсвязи.

Они направились по коридору станции.

– Она на четвертом уровне, – сказал Сомов и нажал на кнопку. Перед ними остановился двухместный вагончик для передвижения по станции.

Госпитальер нащелкал маршрут, и вагончик рванулся вперед. Через две минуты он остановился перед дверью.

– Здесь, – Сомов пригласил друга пройти вперед.

Филатов шагнул за порог. И дверь за ним бесшумно закрылась. Он был в тесном помещении.

«Инфекционный бокс номер пятьдесят шесть» – шла красная надпись.

Если бы надпись была снаружи, Филатов не сунулся сюда. Но все было рассчитано, и разведчик оказался в ловушке.

– Выпусти! – заорал он. Ноль эффекта.

– Комп, ответить, – приказал он.

Комп молчал. Глухая комната без средств связи с окружающим миром. Мягкая койка в углу. Пара кресел. Шкаф. Санузел. Пищесинтезатор «Самобранка» – значит, голодная смерть не грозит.

– Ну, Никита, – прошептал он. – Будет тебе головомойка по высшему разряду…