общаге, решив, что там веселее.
До самого утра юноша лежал на кровати, невидяще глядя в потолок и слыша приглушенные толстыми стенами, но все равно чертовски понятные крики и стоны в соседней комнате.
Вениамин Андреевич той ночью тоже не спал, размышляя об уроке, преподанном жизнью его приемному сыну, как он уже называл про себя Стаса.
А закончилось все скверно, хоть и вполне закономерно. Настя пошла, что называется, «вразнос» – бросила учебу, ночами пропадала где-то, под утро приходила – растрепанная, пьяная, «под кайфом», от нее пахло мужчинами и сексом, выпивкой, дорогими духами, которые никак не сочетались с дешевой одеждой. Через месяц она не пришла. Вместо нее появились усталые люди в форме, они задавали вопросы о девушке и ее образе жизни. На единственный вопрос Стаса ответили просто – передозировка нитаспана.
Настю похоронили за счет государства. На кремации и при замуровывании урны в общую нишу были только Стас и Вениамин Андреевич.
– Не кори себя, – сказал инженер юноше, когда они вышли на улицу. Тот нервно дернул плечом и закурил – верный признак сильнейшего душевного неравновесия, при приемном отце Стас не курил почти никогда. – Ты не мог ей помочь. Ни одному наркоману нельзя помочь, если он сам не хочет от этого отказаться.
– Но мне-то вы помочь смогли!
– Ты сам хотел избавиться от зависимости. Ты понимал, что для исполнения твоей мечты тебе придется отказаться от наркотика и проделать долгую, упорную работу над собой. А Настенька, к сожалению, хотела только легкой и блестящей жизни.
– Я должен был помочь ей. Должен был найти нужные слова…
– Ты не был должен ей ничего. Она сделала свой выбор. Стас, я понимаю и разделяю твое желание помочь всем и каждому, но пойми и ты – нельзя помогать тем, кто не умеет эту помощь принимать. Ты еще не раз с подобным столкнешься. Одни будут над тобой смеяться, другие благодарить – и ждать все новой и новой помощи. Ищи тех, кому действительно нужно помочь, чтобы дальше они могли идти вперед сами. Не корми голодного – научи его ловить рыбу. Это старое выражение, его сейчас никто почти и не помнит.
– А если голоден инвалид, который рыбу ловить не может?
– Настя не была инвалидом.
Стас вздохнул, метко швырнул окурок в урну, и закурил новую сигарету.
– Может, поедем домой? У меня еще сборник задач по физике не до конца решен.
И он с головой ушел в учебу. Просыпался, делал зарядку, завтракал – и садился за учебники, старые, еще бумажные. Тридцатого апреля, на день рождения – ему исполнилось шестнадцать – Вениамин Андреевич сделал юноше подарок: хороший ноутбук и подключение к интерсети, после чего возможности для учебы стали почти безграничны. В мае Стас устроился в «Гермес» курьером и мало-помалу жесткий график жизни вытеснил воспоминания о Насте. Хотя полностью ее забыть он так и не смог, как не смог и окончательно избавиться от чувства вины.
Однако из произошедшего Ветровский-младший тоже извлек урок, хотя пока и не знал, когда и где пригодится полученный опыт.
IV. II.
«На войне как на войне, Жизнь чужая не в цене.»
Кап. Кап. Кап.
– Меня бесит эта капель, – тихо пожаловался Винт, нервно крутя в пальцах незажженную сигарету. – Эй, Математик! Нам тут долго еще сидеть?
– Пока не придет сигнал – будем сидеть, – пробурчал худой, смуглый парень с длинными волосами, выкрашенными в ярко-малиновый цвет.
– А когда придет сигнал?
– Почем я знаю, Винт! – главарь вскинул голову, зло посмотрел на нытика. – Иванушка сказал: ждать его сигнала. Все. Так что сиди и не вякай!
– Не доверяю я твоему Иванушке, – обиженно буркнул Винт. – Ни разу не появился, вся связь – только по мобилу, и погонялово у него тупое. Как этот, как его… Иванушка-дурачок, во!
– Если ты забыл, только благодаря этому «дурачку» мы два месяца назад от копов свалили, – хмыкнул из угла Бор, здоровенный детина с лицом, не обезображенным печатью интеллекта. Впрочем, подобное первое впечатление не раз стоило довольно дорого тем, кто покупался на соблазн обвести «простачка» вокруг пальца – соображал Бор получше Математика и, если бы хотел, давно занял бы место главаря одной из сильнейших банд Свободного Города. Но – не хотел. Просто потому, что был умнее.
– Да помню я… – досадливо поморщился Винт. – И все равно, сегодня он что-то совсем оборзел. Ни слова о том, куда мы пойдем, что мы там возьмем и так далее.
– Копы прослушивают разговоры и перехватывают сообщения, – обронил Математик, смерив бойца уничижительным взглядом. – Иванушка будет передавать инструкции непосредственно в процессе операции. Так надежнее. Или ты забыл, что все наши рожи у копов на первом месте в списке тех, кого надо кончать без лишних реверансов?
– А че такое реверанс? – боец почесал в затылке. Главарь страдальчески закатил глаза.
– Сиди тихо, неуч, и помалкивай. А то я тебе покажу, что такое реверанс.
Винт пробормотал себе под нос что-то нецензурное, потянул из ножен широкий метательный клинок и прицельно швырнул его в стену. Встал, с усилием выдернул глубоко вошедшее лезвие из темной, влажной доски, вернулся на свое место, снова швырнул.
– Не мельтеши, придурок! – не выдержал Математик, в четвертый раз проводив взглядом летящий нож. – Сядь спокойно, и не нервируй!
Поводов нервничать у молодого бандита хватало и без туповатого Винта, чьим основным – и единственным – достоинством были исключительно его бойцовские навыки. Тот без промаха стрелял из пистолета и автомата, правда, предпочитал пулевое оружие, великолепно управлялся с широким и тяжелым мачете и метко швырял ножи, до трех штук одновременно. Да и в рукопашке способен был на многое. Математик, даром что в далекой «цивильной» жизни до трущоб лет десять увлеченно занимался ушу, сильно сомневался в том, что мог бы справиться с Винтом в бою один на один. С другой стороны, Винт и правда был глуп, что давало главарю повод не особо беспокоиться за свое место. Боец исправно выполнял все, что от него требовалось, но и только. Поводы беспокоиться у Математика были другие…
Первый раз Иванушка появился два месяца назад. Банду тогда неслабо зажали в районе Нового моста, ребята уже почти готовы были сдаться. В горячке перестрелки предательски пискнул мобил в кармане Математика – к счастью, вокруг было слишком шумно, чтобы копы обратили внимание на подозрительный звук. А когда наступил момент затишья, главарь почему-то решил посмотреть, что за сообщение ему пришло.
«За старыми ящиками в углу в стене трещина, дальше ход. Он ведет в старый коллектор. Уходите через него, проход подорвите, если есть чем».
Раздумывать, не ловушка ли это, времени не было.
– Туда, быстро! Винт, Дог – прикройте огнем! Бор, Голем – раскидайте ящики!
Привыкшие слушаться Математика, о чьем везении в Свободном городе ходили легенды, бойцы бросились выполнять приказ.
Через две минуты спустившийся в коллектор последним Винт с размаху швырнул в трещину за спиной мини-гранату и бросился догонять остальных. А мобил в руке Математика снова пискнул.
«Бегите по центральному тоннелю, считайте правые повороты. Уходите в пятнадцатый. Дальше: третий налево, седьмой направо, второй направо и первый налево. Одиннадцать поворотов слева пропускаете, возле двенадцатого будет люк в потолке. Он выходит на переулок в трущобах. Место темное, тихое. Вас никто не должен увидеть».
– Бор, считай повороты по правой стороне. Нам в пятнадцатый, – хрипло проговорил Математик.
