Неизменной красотою Средь семьи своей цвела, И всех витязей толпою В замок отческий влекла. Но давно душа неясно Про любовь шепнула ей: Витязь юный и прекрасный Был давно ей всех милей. И, по струнам ударяя, Скальды им хвалу гремят; Ходит чаша круговая, В замке пиршества шумят. Как внезапною порой Приспел витязь другой И пленился Едвины красой; И в безумстве, влюблен, Ее требовал он, И ответом был смех над мольбой. И не снес он отказ: Еще день не погас И шум пиршеств в замке носился, Как с дружиной своей, Вихрей бурных быстрей, В него силой витязь вломился. И пожар запылал. Под ударами пал Сам Рикмор, лютой смертью томимый; Взор последний очей Зрел смерть милых детей. И позор его дщери любимой! Фенкал остановился. Устремив испытующий взор на бледное чело Рогнеды, протяжно и с горькою укоризною, которая отзывалась в каждом звуке его голоса, он запел снова:
Еще замок пылал, Еще старец стонал, Еще кровь родных братьев дымилась, Как убийца, в крови, Дал обет ей любви, — И Едвина ему покорилась. – Перестань, перестань, Фенкал! – вскричала Рогнеда. – Ужасны твои песни! Они тошнее для меня погребальных воплей. О, какой палящий яд проливают они в мою душу!
– Если ты, супруга Владимира, – сказал Фенкал, – боишься слышать, как проклятие скальда гремит над главою убийцы Рикмора и несчастных юношей, сыновей его, то я не буду продолжать моей песни, а спою тебе, когда хочешь, о пирах Одена, о его надоблачных чертогах и беспредельном веселии знаменитых скандинавских витязей, с честью и славою умерших на поле битвы.
Рогнеда, в знак согласия, наклонила свою голову и Фенкал запел:
Шумно пируют в чертогах Одена, Славой взлелеяны, витязей сонмы; Вечность им радостный пир; Роскошь Астарда им служит приютом; Все в нем подвластно бессмертных желанью: Брань, и победа, и мир! Легкие тени валькирий прекрасных Мед им подносят; в пирах их веселых Скальды хвалу им гласят; В вечных садах благовонных Валгалы К славе им битва вновь путь открывает Песни победы звучат! Иль невредимые в битвах кровавых. Бьются, ласкаемы вечной победой; Слава за ними летит. Или пируют в радостях шумных; Кубки их полны вином наслажденья, Пир их весельем кипит! Но три тени бесприютные Среди веселья грустят, Даже радости минутные Их тоски не усладят! Их обходит чаша полная, Их оружье не звучит, Вечна их тоска безмолвная, Слава дел их не гремит. На страданья обреченные, На презренье и позор, То три тени неотмщенные: Братья девы и Рикмор! – Как, – вскричала Рогнеда, – их позор должен продлиться?..
– До тех пор, – прервал Фенкал, – пока они останутся неотмщенными: таков закон Одена. Но дослушай мою песню.
