И мгновение спустя они снова схлестнулись. Каждый вопил как оглашенный, пока глотки обоих не стало саднить от перенапряжения, а щеки Марморта не пошли красными пятнами. Тогда противники ненадолго умолкли, переводя дух перед очередными тирадами, а Крейн стал оглядываться в поисках чего потяжелее.

Выглядели дуэлянты точно так же, как в самом начале. Голые — если не считать набедренных повязок, едва прикрывавших задницы.

Наконец противники снова зашлись воплями — звук гулко разносился по призрачным внутренностям вулкана — бил обоим по барабанным перепонкам отскакивал от одной каменной стены и летел к противоположной. Ярость врагов достигла того предела, который — как оба поняли — уже нельзя было превзойти. В ход пошла вся вера и вся убежденность.

Поняв наконец, что достиг своего предела, и увидев то же понимание на лице Крейна, Марморт решил, что теперь возможно только физическое единоборство.

Ибо свои духовные возможности оба противника уже исчерпали.

Тогда-то и появилась женщина-монстр.

Материализовалась как раз меж двумя дуэлянтами.

Обоим сразу стало ясно, что это не человек. Марморт в ужасе отшатнулся. Крейн застыл как вкопанный, а его и без того бледное лицо побелело до невозможности.

— Боже… Боже… что это? — забормотал Марморт. Представшее им существо человеком было лишь отчасти — и в то же время в нем присутствовало нечто большее, чем в любом простом смертном. Пародия на человечность! Видение безумного кошмара! Будто страшное божество из древнего культа, оно ожидало, широко расставив длинные ноги и положив ладони на бедра.

Роскошное женское тело. Высокие полные груди, подтянутый живот, восхитительные ноги. Прекрасно сложенный торс, соблазнительные бедра. Вполне нормальные руки и плечи — пожалуй, даже слишком нормальные…

Но на этом все сходство с женщиной и заканчивалось.

Головой существо скорее напоминало ящера. Вытянутая морда, петушиный гребень. Поверх черепа — громадные светящиеся глаза. Багровые глаза, что выглядывали из-под кожистых складок. Пронзительные и злобные.

А носа почти нет. Лишь два дыхательных отверстия по краям крошечных бугорков на желтовато- пятнистой голове.

Рот — широкий зияющий треугольник с тремя рядами акульих зубов. Выглядела женщина-монстр примерно как ослепительная голливудская красотка с причудливо искаженной головой крокодила.

В довершение жуткой картины откуда-то из-под лопаток твари торчали кожистые крылья летучей мыши — иссинячерные — и трепещущие.

На плечи чудовища наброшены тончайшие дымчатые одеяния — и перехвачены в талии. Тварь не двигалась и пристально смотрела на дуэлянтов.

Наконец она обратилась к ним.

Простым мысленным обращением это не было. Звук действительно доходил до обоих соперников — но только не от стоявшего перед ними существа. Оба понимали, что к ним обращается именно она, но голос доносился откуда-то извне. Даже страшная пасть почти закрылась, обнажая лишь острые передние клыки.

Голос же исходил и от стен, и от верхушек сталагмитов, и от высокой сводчатой крыши вулкана — гудел из-под каменного пола — и долетал даже из глубин уходящего в бесконечность Коридора.

Громоподобный голос — и в то же самое время предельно спокойный.

'Ну что, господа?'

Крейн поначалу впился взглядом в женщину-монстра.

Потом раздраженно огляделся, тщетно пытаясь разобрать, откуда идет голос. Голова младшего дуэлянта моталась туда-сюда — будто кто-то дергал ее за ниточки.

— Что 'ну что'? — наконец завопил он в никуда. — Поняли вы уже, в чем истина?

— Какая истина? Ты о чем говоришь? Да и вообще! Это ты говоришь? присоединился охваченный внезапным страхом Марморт, тыча дрожащим пальцем в чудище.

Пролегавший сразу за каменными стенами Коридор как-то странно замерцал.

'Я всего лишь голос, господа. Голос и иллюзия. Только иллюзия, господа. Причем иллюзия, созданная в равной степени разумом каждого из вас. Ибо ваши силы равны'.

Последовала пауза. Затем голос продолжил:

'А теперь скажите, стало ли вам теперь ясно то, что вы должны были понять еще до того, как имели глупость войти в Коридор?'

Крейн подозрительно глянул на Марморта. Похоже, ему пришло в голову, что это всего лишь хитрая уловка соперника. Поняв смысл косого взгляда, Марморт выразительно пожал плечами:

— Проклятье! Скажи нам наконец! Что мы такое должны были понять?

'Вы должны были понять единственно верный ответ на вопрос, чья Теория истинна!'

— Ну! Говори же! Говори! — почти в один голос завопили оба дуэлянта. Кто из нас прав?

Какое-то время голос не отвечал. Женщина-монстр поднесла руку с длинными алыми ногтями к своей отвратительной морде, словно стараясь подыскать нужные слова. А потом в самом сердце вулкана прозвучало одно-единственное слово:

'Никто!'

Вначале Крейн и Марморт недоуменно уставились на женщину-монстра. Затем — друг на друга.

— Никто? — недоверчиво выкрикнул Марморт. — Да ты спятила! Ясно, что один из нас прав! Это я! — И обеими кулаками он принялся грозить стоящему перед ним жуткому чудищу. Пусть иллюзии — но иллюзии, приводящей его в бешенство!

— А ты докажи! Докажи! — завопил Крейн и угрожающе выступил вперед, словно собрался ударить гадину.

И тут голос дал им тот ответ и то доказательство, оспорить которое они не могли — ибо на том уровне сознания, где простая убежденность уже никакого значения не имела, оба они понимали, что это и есть истина.

'Оба вы эгоманьяки. Вы просто не способны осмыслить чужую точку зрения. Хоть дай вам сто миллионов лет. Любой контакт меж вами бессмыслен. Оба вы слишком поглощены собой!'

Вдруг женщина-монстр как-то странно замерцала. Облик ее все мутнел и мутнел — она принимала множество форм, что окружали ее тело подобно ореолам. А потом тварь исчезла так же внезапно, как и появилась, — оставив дуэлянтов наедине со сгущавшейся тьмой в пасти вулкана.

Наедине. И соперники уставились друг на друга с проблесками понимания и доверия в глазах.

Они одновременно все поняли. Оба по-прежнему обладали уверенностью в собственной правоте, но теперь сознавали, что права была и женщина-монстр.

— А знаете, Крейн, — заговорил Марморт, направляясь к своему чернобородому сопернику, — знаете, быть может, она и права. Быть может, вместе нам удастся выяснить…

И Крейн двинулся к Марморту, подхватывая его мысль:

— Да, знаете, Марморт, похоже, тут есть толк. И нам, может статься…

И в тот самый миг, когда оба противника — бывших противника — дошли до этого понимания — когда каждый из них попытался воспринять точку зрения другого — завеса иллюзии рухнула — и раскаленная докрасна лава захлестнула их бренные тела, ввергая обоих в бушующий ад.

С безликой восьмеркой и дамой на руках, с открытой четверкой у банкомета Костнер решил предоставить дело конторе. Встал. Хозяин кинул себе. Шестерка.

Банкомет сильно смахивал на одного персонажа из фильма Джорджа Рафта тридцать пятого года: сверкающие как алмазы ледяные глаза, наманикюренные пальцы — длиннее, чем у нейрохирурга, над