парнем из Эл-Эй, а может, и с Тони, и ничего интересного не происходит, и я думаю уже пойти, но при мысли о студии, где я одна…

Тут появляется некто, с кем мне не хочется встречаться, и я начинаю разговаривать с первокурсником, таким типа яппи.

– Пивка для рывка? – спрашивает он.

Я гляжу на Тони и думаю, интересуется ли он мной. Он смотрит на меня с противоположного конца общей комнаты, показывает кувшин и поднимает вопросительно брови, и не совсем понятно, то ли это приглашение сыграть в квотерс, то ли потрахаться. Как же отделаться от этого парня? Но здесь присутствует человек, с которым не хочется видеться, а если пойти туда, придется проходить мимо. Так что продолжаю разговаривать с этим дуболомом. Парень, излагая во всех подробностях свою нехитрую биографию, говорит таким, как ему кажется, крутым тоном: «Слышь, Лора», а я в который раз говорю: «Послушай, да никакая я не Лора, ясно тебе?» – а он продолжает называть меня Лорой, так что в итоге я собираюсь его отшить, и вдруг до меня доходит, что я не знаю, как его зовут. Он представляется. Как его там? Стив? Ему, Стиву, не нравится, что я курю. Типичный захмелевший (но не слишком) нервный первокурсник. На кого же Стив смотрит? Не на парня из Эл-Эй, а на Бернетт, которая ни в какую не стала бы спать с этим Стивом Дуболомом Первогодкой, а хотя, может, и стала бы. Мысли о Викторе не покидают меня. Но Виктор в Европе. Пивка для рывка? Господи Иисусе. Тут первогодка говорит мне, что я к пиву даже не притронулась. Я беру стаканчик и провожу пальцами по пластиковому ободку.

– Нет, я вовсе не это имею в виду, – добродушно говорит он и настаивает: – Выпей.

Эдакий типчик с причесоном. Какое ему-то дело? Он что, действительно думает, что я залезу с ним в кровать? Почему же тот человек не уходит? Тони вообще хоть посматривает сюда? Кто-то из играющих в квотерс орет Шону:

– Да, я подонок, Бэйтмен!

Джуди протискивается мимо меня, глаза навыкате. Я спрашиваю у Стива про планы. Он хочет со мной курнуть, но, если трава меня не устраивает, у него есть отличные спиды. Спасите-помогите. Интересно знать, зачем же я отправила Виктору четыре открытки, оставшиеся без ответа. Но я не хочу об этом думать и тотчас же ухожу с первокурсником. Потому что… пиво закончилось. Он спрашивает, можно ли пойти в мою комнату. Соседка, привираю я. Мы уходим. А ведь я дала себе слово, что буду верна Виктору, и Виктор пообещал мне, что тоже будет верен мне. Так как у меня было ощущение – да и сейчас тоже есть, – что мы любим друг друга. Но я уже типа нарушила эту клятву в сентябре, что было полной ошибкой, и что же я теперь делаю?

В коридоре Франклин-хауса. Рваный постер «Заводного апельсина» на двери? Нет, следующая комната. На двери календарь с Ронни Рейганом. Это что еще за шуточки? У первогодки в комнате – как его там? Сэм? Стив? – такая… чистота! На стене теннисная ракетка. Полка забита книжками Роберта Ладлема. Что это за парень? Наверняка ездит на джипе, ходит в дешевых мокасинах, а школьная подружка носила его джемпер с инициалами. Он смотрится в зеркало, проверяя прическу, и говорит, что его сосед сегодня вечером в Вермонте. Почему же я ему не говорю, что мой бойфренд – человек, по которому я скучаю и который скучает по мне, – в Европе и что я не должна ни при каких обстоятельствах этим заниматься? Он достает два ледяных «Бекса» из холодильника. Манерно. Я делаю глоток. Он делает глоток. Он стягивает свой свитер «L. L. Веаn» и футболку. С телом все в норме. Красивые ноги, в теннис, наверное, много играет. Я едва не сшибаю стопку книг по экономике со стола – я и не знала, что здесь это преподают.

– У тебя же нет герпеса или чего-нибудь типа того? – спрашивает он, пока мы раздеваемся.

– Нету, – вздыхаю я.

Лучше б уж напилась. Он говорит, мол, слышал, что у меня, возможно, есть герпес. Мне не хочется знать, от кого он это услышал. Жалость-то какая, что не набухалась. Ощущения приятные, но я не возбуждена. Просто лежу и думаю о Викторе.

Виктор.

Сел на чартерный DC-10 до Лондона, приземлился в Гатвике, доехал на автобусе до центра, позвонил школьной подруге, которая продавала гашик, но ее не было дома. Так что я шатался, пока не начался дождь, затем доехал на метро до дома подруги и протусил там еще четыре или пять дней. Видел смену караула в Букингемском дворце. Съел грейпфрут рядом с Темзой, которая сильно напомнила мне обложку с пинк-флой-довского альбома. Написал открытку маме, но так и не отправил. Искал герыч, но ничего не нашел. Купил спидов у итальянца, на которого наткнулся в музыкальном магазине в Ливерпуле. Скурил кучу гашиша, в котором было чересчур много табака. И хотя все вокруг говорят на том же языке, что и я, – все мудачье какое-то. Почти все время дождь, все дорого, вот я и свинтил в Амстердам. Кто-то играл на саксофоне на Центральном вокзале – было приятно послушать. Остановился у каких-то друзей в чьем-то подвале.

В Амстердаме тоже курил немерено гаша, но посеял весь запас в каком-то музее. Музеи, надо думать, были прикольные. Куча Ван Гога и Вермеера – сильно. Слонялся по местности, съел кучу пирожных и кучу красной сельди. Все голландцы говорили по-английски, так что, к счастью, по-голландски мне говорить не пришлось. Хотел взять машину напрокат, но не получилось. Правда, у ребят, у которых я остановился, были велики, и как-то я поехал кататься и увидел кучу коров, гусей и каналы. Я свернул на обочину, накурился и заснул, проснулся, сделал кое-какие записи, слопал марку, сделал несколько рисунков, а потом пошел дождь, и я порулил в Денувер, в молодежный хостел, где жили несколько клевых немцев, которые почти не говорили по-английски, а затем вернулся обратно в Амстердам и провел ночь с невероятно тупой немкой. На следующий день сел на поезд до Арнема, где в музее Креллер-Мюллер была куча классного Ван Гога. Послонялся по саду и все пытался накуриться, но ни у кого не было спичек. Потом меня подбросили до Кёльна, потом я остановился в худшем, не шучу, молодежном хостеле Бонна, переполненном конкретными ебанько, и находился он слишком далеко от центра, так что делать было нечего. Выпил пива и отправился на юг через Мюнхен, Австрию и Италию. Была тема доехать до Швейцарии, и я решил, хуй ли, почему бы и нет? Закончилось все тем, что я провел ночь на автобусной остановке. Болтался по Швейцарии, но погода была плохая, и все слишком дорого, и меня особо не впирало, так что я сел на поезд, а потом продолжил автостопом. Огромные, совершенно невероятные горы и сюрреалистические дамбы. Нашел молодежный хостел, а потом пара из той же гостиницы – им едва за тридцать – подбросила меня до юга. Я провел пару дней в Швейцарии, а затем сел на автобус до Италии, после этого автостопом добирался до городишки, где жила подруга по колледжу, она уже отучилась, и я был типа влюблен в нее, но потерял ее телефон и даже не был уверен, что она в Италии. Так что я бродил по окрестностям и познакомился с отличнейшим парнем по имени Николя, который носил загеленные назад волосы и солнечные очки «Уэйфэрер», любил Спрингстина и непрестанно спрашивал меня, бывал ли я когда-нибудь на его концерте. Вот тогда я и почувствовал себя идиотом потому, что я – американец, но продолжалось это не слишком долго, так как в итоге меня подбросил один француз на белом «фиате», в котором на невероятной громкости играл Майкл Джексон. Затем я побывал в каком-то городе под названием Брэндис, или Блэнди, или Бротто. Детишки ели мороженое, во всех кинотеатрах показывали фильмы с Брюсом Ли, а все девчонки принимали меня за Роба Лоу или что-то типа того. Я по-прежнему был в поисках этой девчонки – Джейме. Натолкнулся на чувака из Кэмдена, тусующего здесь по Итальянской программе, и он сказал мне, что Джейме в Нью-Йорке, а не в Италии. Во Флоренции было прекрасно, но слишком много туристов. Я снюхал кучу спидов и провел без сна трое суток, блуждая по окрестностям. Съездил в этот крошечный городок Сиену. Курнул гаша на ступеньках церкви Дуомо. Познакомился с классным немцем в старом замке. Потом поехал в Милан, где завис с парнями в каком-то доме. Спал в большой двуспальной кровати с одним из них, который постоянно слушал Smiths и хотел, чтобы я ему подрочил, что меня не впирало, но идти было некуда. Рим был огромным, там было жарко и грязно. Видел много произведений искусства. Провел ночь с каким-то парнем, который сводил меня поужинать в ресторан, и я долго стоял под душем в его доме, и, полагаю, это того стоило. Он отвел меня на мост, где вроде бы Гектор отбивался от троянцев или что-то вроде того. Я пробыл в Риме три дня. Затем я поехал в Грецию, и у меня ушел день на то, чтобы добраться до места, откуда отправлялся паром. На пароме я добрался до Корфу. Взял там в прокате мопед. Потерял его. Сел на очередной паром и направился в Патрас, а потом в Афины. Позвонил подруге в Нью-Йорк, которая сказала мне, что Джейме не в Нью-Йорке, а в Берлине, и дала мне телефон с адресом. Затем я отправился на острова, поехал на Наксос, в городе оказался очень рано. Сходил в туалет, и парень хотел за это десять драхм, но у меня, кроме