— Добрый вечер, госпожа Анна. Как вы себя чувствуете?

— Благодарю вас. Хорошо.

Ну и о чем мне с ним говорить? О погоде? Блин… Если бы не было под стенами замка армии — я бы непременно засыпала его вопросами о самой себе. А так… Спрашивать о том, что происходит со мной когда его голова будет занята совсем другим… Уууу…

— Я хотел составить вам компанию во время ужина, вы не возражаете?

Возражаю ли я? Что за бред… Конечно нет! Я даже за. Обоими руками!

— Нет, не возражаю. Я буду только рада тому, что вы разделите со мной ужин.

О как завернула. И откуда это у меня? Вспоминая те кривые фразы, которые я выдавала Таэйру, изучая трайрский… Мда…

Нарс улыбнулся. Через минуту в комнату вошли двое слуг, внося второе кресло, поставили его возле стола. Потом две служанки на подносах принесли и расставили ужин на столе. И так же шустренько смылись. Улыбнувшись мне еще раз — он жестом показал на кресло. Я присела. Затем сел и он. Соленое мясо, каша, салатик, пузатая бутыль и два бокала. Стеклянные. Еще одна галочка в списке. Наливая вино (о да, это было действительно вино, но вот скорее фруктовое, а не виноградное), маг-защитник сказал:

— Госпожа Анна, благодарю вас за то, что вы вошли в мое положение сегодня утром и открылись мне. Это было мудро с вашей стороны. Ведь, насколько я понял, вы даже представление не имели по поводу того, что я собираюсь делать, так ведь?

Я улыбнулась. Все-то он понял…

— Я вообще мало что понимаю, господин Нарс. Я даже не понимаю, почему все вдруг решили, что я — госпожа и ко мне надо относиться с таким вот трепетом. Я ведь и язык-то чудом выучила. Как будто дите малое, которое не знает ничего. Все время боюсь глупость сказать или сделать.

Он лишь медленно кивнул, поднимая бокал и пригубливая его. Я сделала то же самое.

— Это и говорит о том, что вы — одна из уведенных. Я… просмотрел часть ваших воспоминаний… И точно могу сказать — воздействие на них было, причем очень сильное и настолько… м… специфическое — что сомнений не остается. Ни один из магов не сможет сделать такое. Ни из наших, ни из других народов. Это явный признак того, что вас в свое время увели через сон.

— Но как же я тогда оказалась на дороге и почему шла в сторону деревни, а не в сторону утваров?

Он лишь хмыкнул, вновь отпил вина.

— Потому что… Да на это может быть в принципе тысяча причин. Начиная от того, что маг просто не справился с задачей и не довел тебя до необходимого места — и тебя выкинуло где попало и заканчивая тем, что ты сама сошла с тропы — что уртвар с тобой не справился. А насчет того, почему вас приняли за трайру — очень прост. Одежда, оттенок волос, манера держать осанку… Да и украшения ваши… Ах, вы же не понимаете… Лишь богатые, знатные трайры носят кольца. И лишь те, кто уже вышел из родительского попечительства и встретили своего господина — носят серьги со знаком его рода. Серьги не носят лишь девицы и жены. Поэтому все и решили, что ты — наложница одного из дворян, только у них в знаках рода может присутствовать такое количество прямых линий.

При этом он посмотрел на свой перстень и, протянув его мне, сказал:

— Вот так выглядит личная печать дворянина. Когда я возьму себе наложницу — то одену ей серьги с таким же знаком. И никто не сможет их снять. До самой моей смерти. А твои серьги снимаются… Понимаешь, о чем я?

Я подняла глаза на него — и попыталась понять, что он хочет мне этим сказать. Вообще, я пыталась понять хоть что-то с самого начала разговора. Только плохо получалось.

— Так… Сначала… Я похожа на трайру. И по внешнему виду — и по одежде, и по кольцам. Причем не на простую, а на принадлежащую дворянскому роду? Так?

— Да.

— Это понятно. Теперь… Сережки… Ага… Так вот почему все решили, что у меня есть господин…

И тут до меня дошло то, что он сказал перед этим. Жена не носит сережек. Только наложница. Не муж… Господин… О… Да… Вот тебе Анна и первая капля дегтя… А сколько их будет ещё?

— Анна, повторяю еще раз. Сережки нельзя снять до тех пор, пока жив тот, кто их одел на тебя.

Почему-то сердце пропустило пару ударов. Ну нет, нельзя вот так вот поступать! Только я начала примерять на себя роль наложницы в многочисленном гареме… почему, кстати, сразу гареме? И почему многочисленном? Как мне тут же заявляют, что у меня уже нет никакого господина. Закончился! А как же интриги и подставы, танец живота и евнухи?

— Ты хочешь сказать, что мой господин… мертв? И что теперь?

— Ну… по обычаю ты бы могла вернуться к своим родителям. Или если бы у тебя был свой дом — жить самостоятельно. А так… Учитывая то, что ты и сама не знаешь, кто твои родители — можешь попросить защиты у наследника твоего господина. Если он существует, конечно.

— А если он откажет мне?

Нарс многозначительно промолчал, рассматривая жидкость в своем бокале. Вот так-то… Нет, ну вот почему у меня все… Вот так? Только размечталась — и вновь в лужу. А может это и к лучшему, что у меня сейчас статус экс-наложницы? А вдруг этот… хозяин… Вдруг мы не сошлись бы характерами? Блин, о чем я рассуждаю! Замок в осаде, я вообще непонятно где окажусь через день или два…

— Не переживайте так, госпожа Анна. — улыбнувшись, сказал маг-защитник. — Вы достаточно красивы для того, чтобы стать наложницей любого дворянина, а многие из богатых людей сразу предложат стать вам женой.

Ну да, конечно… Можно подумать, я переживаю именно потому, что рядом со мной нет мужчины. Так, стоп… Надо выяснить еще кое-что.

— Господин Нарс, а в чем различие между женой и наложницей?

Он усмехнулся. Потом задумался. И лишь спустя пару минут сказал:

— В народе ходит пословица: жена — это обязанность, наложница — это развлечение. Среди обычных людей это так и есть. Жена следит за хозяйством, наложница — во всем ей подчиняется — но если надоест жена — муж обязан выдать ей часть своего имущества. А наложницу он имеет право прогнать в любой момент. Часто наложницами становятся рабыни. Соответственно и отношение к ним в народе такое же, как и к рабыням. По-другому дела обстоят у дворян. Жена — должна быть знатной, из древнего рода и обязательно — имеющая возможность родить ребенка, сильного и здорового. Жениться можно только тогда, когда у тебя есть стабильный доход и когда ты можешь защитить свою жену, когда тебя признают зрелым воином. Очень часто эти критерии тяжело соблюсти. А есть еще такой фактор, как любовь. Если дворянин полюбил простолюдинку — она становиться его наложницей и может всю жизнь пробыть ею. Может быть и так, что спустя время наложница станет женой, а может стать и свободной женщиной. Они зачастую становятся хозяйками маленьких магазинов и постоялых дворов, различных лавок. Кстати, вполне пригодный и для тебя вариант. Правда, денег для того, чтобы открыть что-то свое у тебя нет… но… Ты можешь стать одной из компаньонок. Ведь есть какое-то дело, которое ты знаешь лучше других?

О да, конечно, есть. Компьютерный дизайн. Может попытаться дизайном заняться?

— Я довольно сносно рисую… В принципе, знаю рукоделие… Умею писать и читать… Я не знаю, что из того, что я умею, может пригодиться тут!

Нарс задумался. Потом сказал:

— Ну да, учитывая ту кашу, которая у тебя в голове, неудивительно, разберешься со временем. А теперь, госпожа Анна, прошу, спрашивайте меня.

Странно, да? То на 'ты', то на 'вы'. Как будто до конца не поймет, как же со мной обращаться. Учитывая то, что я и сама не знала, как к себе обращаться… Вот почему все постоянно твердят о том, что я из уведенных? Я бы себя сама либо за умалишенную, либо за дуру, либо за хитрую шпионку приняла. Типа появилась из ниоткуда, ничего не знает, а то, что знает — так такая чушь, что хуже всякой сказки. А они — да-да, все признаки налицо, и язык вспомнила, и одежда нашенская, даже цвет волос и драгоценности такие, как надо. Прибила бы. А может, они правы? Может я не сошла с ума и никуда не проваливалась сквозь пространственно-временной портал, а просто оказалась жертвой чужой магии и теперь у меня все воспоминания — искусственные? Нет, не верю. Ну а если действительно так? Так… Мне еще споров самой с собой не хватало. Есть дела поважнее.