— Джейми… с тобой все в порядке? — спрашиваю я загробным голосом. — Тебе помочь?

Слабый вздох. Она что-то говорит, но я не могу расслышать слов.

— Что ты сказала? — переспрашиваю я. — Я тебя не слышу.

— Ты же… должен быть сейчас… в гостинице, — выдыхает она.

— Давай я позову кого-нибудь на помощь…

— Не надо никого звать, — шепчет она, а затем пытается показать рукой на что-то находящееся у меня за спиной.

Я поворачиваюсь и всматриваюсь. Посреди двора лежит матрац, на котором убили Тамми Девол, наполовину сгоревший, превратившийся в обугленный комок, усеянный белыми и золотистыми конфетти.

— Я вызову «скорую помощь», — говорю я.

— Нет… не надо, Виктор, — говорит она приглушенным голосом.

— Я хочу помочь тебе, — говорю я, изо всех сил стараясь звучать оптимистично.

Она хватает меня за запястье, ее веки опущены, лицо напряженное и уставшее:

— Нет. Не надо никого вызывать.

— Что здесь случилось? — спрашиваю я.

— Полный… пиздец… — шепчет она, слабо улыбнувшись.

Ее начинает бить озноб, и она перестает обращать на меня внимание.

— Эй, Джейми, приди в себя — так что здесь случилось?

— Я… видела… сцену… где ты в посольстве, — шепчет она. — Они… солгали тебе, Виктор.

Джейми все дрожит и дрожит, а я смахиваю конфетти с ее волос.

— Насчет чего? — спрашиваю я. — Насчет чего они мне солгали?

Я охрип оттого, что сегодня много плакал, а у Джейми голос тихий и глухой, как голос привидения или человека, который говорит во сне, и откуда-то издалека доносится такой звук, словно что-то разбилось от порыва ветра.

— Палакон работает против японцев, — говорит она поспешно, и лицо ее искажает боль. — Но и на них он… тоже работает.

Она начинает визгливо хихикать как девчонка.

— При чем тут японцы? — спрашиваю я.

— Во всем… замешаны… японцы, — говорит она. — Все принадлежит… японцам… деньги из японских банков… они оплачивают все, Виктор.

Она начинает перечислять, как во сне, голосом, лишенным всякого выражения:

— Пластит… детонаторы… цифровые таймеры…

— Но зачем это японцам? — спрашиваю я, поглаживая ее по голове как ребенка.

— Потому что они… хотят, чтобы… твоего отца избрали.

Пауза.

— Куда избрали?

— Палакон также… работает против… твоего отца, — шепчет она. — Ты меня слышишь, Виктор? — Она пытается рассмеяться. — Твой отец… нанял его… но он работает против него… при этом.

Порыв ветра внезапно врывается с воем во двор.

— Потому что он… одновременно работает на людей… которые не хотят, — что-то внутри заставляет ее дернуться, — чтобы твоего отца… избрали.

— Палакон сказал мне, что мой отец нанял его, Джейми, — говорю я.

— Но Палакон… противоречит сам себе… — продолжает она дрожащим голосом. — Я видела… видеозапись этой сцены… в посольстве… и он солгал тебе. Он знал о том, что я связана… с Бобби… когда посылал тебя. Он солгал тебе.

— Но зачем Палакон послал меня, Джейми?

— Твой отец хотел, чтобы ты… уехал из страны, — говорит она. — Палакон это выполнил, но… но люди, которые не хотели, чтобы твоего отца избрали… тоже имели с ним контакт… и у них на уме… был совсем другой план. — Она вздыхает. — Разработка…

— Какая разработка? — спрашиваю я громко, стараясь перекричать ветер.

— Сценарий…

У Джейми начинают закатываться глаза, но ей тем не менее удается пожать плечами.

— Какой сценарий, Джейми?

Она пытается вспомнить что-то.

— Представь, Виктор, что ты связан… с определенной организацией… и информация об этом… просочится в печать? Сколько Палакону заплатят… за такую услугу?.. В любом случае Палакон в проигрыше не останется. Он все подстроил.

Я смахиваю слезу, которая катится по ее щеке, а очередной порыв ветра вихрем закручивает в воздухе конфетти, летающие вокруг нас.

— Как? — спрашиваю я.

— Он предложил… Палакон предложил тебя… Бобби… они заключили сделку.

— Какую сделку? Почему?

— Палакон, — она с трудом сглатывает слюну, — пообещал Бобби… нового человека. Бобби хотел мужчину… и Палакон прислал ему тебя. Все складывалось великолепно. Твой отец хотел, чтобы ты уехал… а Бобби требовался новый человек. Палакон совместил одно с другим. — Она кашляет, вновь сглатывает слюну. — Сначала Бобби был в бешенстве… когда выяснилось, что нам послали тебя… он знал, кто ты такой… знал, кто твой отец. Все это ему не нравилось.

— Но мне казалось, что Бобби нравилось использовать известных людей, — говорю я. — Ведь он же говорил, что знаменитость никто ни в чем никогда не заподозрит.

— Твой отец… — Джейми медленно покачивает головой. — Это все же чересчур… Бобби что-то заподозрил.

Ему все это не нравилось, и именно в этот момент Бобби… решил, что Палакон работает… на кого-то еще. Молчание.

— И что произошло тогда, Джейми? — спрашиваю я задумчиво.

— Бобби понял, что он может… использовать тебя в своих интересах.

— В своих интересах? Каким образом? — Я начинаю впадать в панику.

— Бобби вышел на связь с твоим…

— Нет, нет, это невозможно! — говорю я, хватая ее за плечи.

— Бобби и твой отец…

— Нет, Джейми, только не это! — я зажмуриваюсь.

— Твой отец и Бобби беседовали, Виктор.

— Нет… нет…

Все вокруг меня кружится и уплывает куда-то вдаль.

— Японцы… очень рассердились на Бобби… когда он заключил сделку… с твоим отцом, — Джейми переводит дыхание. — Они хотели всего лишь, чтобы ты… покинул страну… а теперь им приходилось еще и охранять тебя.

— Зачем?

— Потому что если бы Бобби… передал в СМИ… информацию о тебе… и о том, что ты делал вместе с нами… шансы твоего отца стали бы равны нулю. — Джейми запрокидывает голову, и что-то заставляет ее скривить губы. — Японцы хотят… чтобы твой отец… победил.

Завывание ветра заглушает все вокруг. Я наклоняюсь к Джейми, но она отворачивается в сторону. Я пытаюсь приблизить мое ухо к ее рту.

— Палакон не знал… что было в шляпке, Виктор, — говорит она. — Здесь он тебе тоже солгал.

— Зачем тогда он попросил передать ее?

— Бобби знал, что спрятано в шляпке… Бобби попросил его… чтобы он поручил тебе взять ее с собой, — отвечает она. — Бобби был нужен кто-то, чтобы доставить сюда ремформ.

Ее голос внезапно становится нормальным, даже оживленным:

— Палакон не знал, что находится в шляпке… он узнал только потом… а когда он узнал, то… то… —