— Хэмлин должен ужинать с клиентом из Техаса и…

Я обрываю его.

— И при чем тут Луис? Пусть Хэмлин сам ужинает с этим пидором.

— Хэмлин хочет, чтобы Керрутерс пошел с нами, потому что Хэмлину предстоит заниматься делом Panasonic, а Керрутерс знает о нем гораздо больше, вот поэтому он и хочет, чтобы Керрутерс пошел с нами, — объясняет Макдермотт.

Я замолкаю, переваривая это.

— Если Луис пойдет, я убью его. Клянусь богом, я убью его. Я, блядь, убью его.

— Господи, Бэйтмен, — озабоченно бормочет Макдермотт. — Ты настоящий гуманист. Мудрец.

— Нет. Я просто… — начинаю я, смущенный, раздраженный. — Просто… разумный.

— Меня интересует, если Луис пойдет, значит ли это, что пойдет и Кортни? — размышляет он.

— Скажи Хэмлину, чтобы пригласил… о господи, я не знаю… — я замолкаю. — Скажи Хэмлину, чтобы ужинал с техасцем один, — я снова замолкаю, что-то понимая. — Постой-ка. Значит ли это, что Хэмлин… нас приглашает? То есть, он платит? Раз это деловой ужин?

— Знаешь, Бейтмен, временами мне кажется, что ты очень сообразительный, — произносит Макдермотт, — а иногда…

— О черт, что я несу? — вслух раздосадовано спрашиваю я себя. — У нас с тобой деловой ужин? Господи. Я не иду. Все. Я не иду.

— Даже если Луис не пойдет? — спрашивает он.

— Нет. Все.

— Но почему? — ноет он. — У нас заказ в «1500».

— Я… должен… посмотреть Шоу Косби.

— О господи, запиши его, дурень.

— Погоди, — до меня доходит еще кое-что. — Ты думаешь, у Хэмлина будут… — неловкая пауза, — наркотики, ну, может… для техасца?

— А что думает Бэйтмен? — спрашивает Макдермотт, бесчувственный мудак.

— М-м-м. Я должен подумать. Я должен подумать.

Через некоторое время Макдермотт нараспев произносит: «тик-так, тик-так».

— Мы никуда не попадем. Разумеется, у Хэмлина будет с собой что-то.

— Подключи Хэмлина, переведи его… переведи его на третью линию, — лопочу я, глядя на свой Rolex. — Быстрее. Может, мы сумеем уговорить его на «1500».

— Хорошо, — говорит Макдермотт. — Жди.

Четыре щелчка и я слышу голос Хэмлина:

— Бэйтмен, а клетчатые носки подходят к деловому костюму?

Он пытается пошутить, но шутка мне кажется несмешной.

Закрыв глаза, я вздыхаю и нетерпеливо отвечаю:

— Не совсем, Хэмлин. Они слишком спортивные. Это противоречит деловому стилю. Можешь носить их с неформальными костюмами, — твидовыми, или какими угодно. Ну, Хэмлин?

— Бэйтмен, спасибо тебе — сговорит он.

— Луис не может пойти с нами, — говорю я. — А ты — пожалуйста.

— Ладно, — отвечает он. — Техасец все равно не идет.

— Почему?

— Крестьянский сын осматривает городские достопримечательности. У нас разный стиль жизни, — объясняет Хэмлин. — Я приму техасца только в понедельник. Я быстро и весьма ловко перекроил свои планы. Больной отец. Лесной пожар.

— А что насчет Луиса? — подозрительно спрашиваю я.

— Сегодня с техасцем ужинает Луис, что освобождает меня от массы проблем. А я встречаюсь с ним в Smith&Wollensky в понедельник, — произносит довольный собой Хэмлин. — Так что все в порядке.

— Погоди, — осторожно спрашивает Макдермотт, — значит, Кортни не будет?

— Мы опоздали в «1500» или вот-вот опоздаем, — замечаю я. — Кстати, Хэмлин, ты ведь ходил туда вчера, да?

— Да, — говорит он. — Сносное карпаччо. Приличный крапивный суп. Неплохой шербет. Только давайте пойдем куда-нибудь еще, а потом, э-э-э, поищем клевых телок. А, джентльмены?

— Неплохо, — говорю я. Меня радует, что к Хэмлину, раз в жизни пришла верная мысль. — А что скажет на это Синди?

— Синди идет на какое-то благотворительное мероприятие в Plaza, что-то…

— Это Trump Plaza, — равнодушно замечаю я, и мне наконец удается открыть бутылку Perrier.

— Да, в Trump Plaza, — говорит он. — Мероприятие насчет каких-то деревьев возле библиотеки. Средства на деревья, кусты или что-то в этом роде, — неуверенно говорит он. — Растения? Это выше моего понимания.

— Ну так куда мы идем? — спрашивает Макдермотт.

— А кто отказывается от «1500»? — спрашиваю я.

— Ты, — говорит Макдермотт.

— Макдермотт, — ною я, — ну тебя.

— Подождите, — говорит Хэмлин. — Давайте сперва решим, куда мы идем.

— Согласен. — дипломатично говорит Макдермотт.

— Я категорически против любых заведений, которые не в верхнем Ист Сайде или в верхнем Вест Сайде, — говорю я.

— Bellini's? — предлагает Хэмлин.

— Исключено. Там нельзя курить сигары, — одновременно произносим мы с Макдермоттом.

— Вычеркиваем, — говорит Хэмлин. — Gandango? — предлагает он.

— Может быть, может быть, — бормочу я, размышляя. — Трамп там бывает.

— Может, Zeus Bar? — спрашивает один из них.

— Давай, — говорит другой.

— Подождите, — говорю я им. — Я думаю.

— Бэйтмен… — выразительно говорит Хэмлин.

— Я обдумываю эту мысль, — говорю я.

— Бэйтмен…

— Подождите. Дайте подумать минуточку.

— Сейчас я слишком раздражен, чтобы заниматься этим, — говорит Макдермотт.

— Может, забудем об этой фигне и отлупим пару япошек, — предлагает Хэмлин. — А потом уж поищем клевых телок.

— Неплохая мысль, на самом деле, — пожимаю я плечами. — Удачная комбинация.

— А ты, Бэйтмен, чем хочешь заняться? — спрашивает Макдермотт.

Витая где-то далеко, я отвечаю: — Я хочу…

— Да? — заинтересованно переспрашивают они.

— Я хочу… размозжить лицо женщины большим тяжелым кирпичом.

— А кроме этого? — нетерпеливо стонет Хэмлин.

— Ладно, — говорю я, беря себя в руки. — «Zeus Bar».

— Ты уверен? Точно? «Zeus Bar»? — с надеждой говорит Хэмлин.

— Друзья. Я чувствую, что совершенно неспособен заниматься всем этим, — произносит Макдермотт. — «Zeus Bar». Решено.

— Подождите, — говорит Хэмлин. — Я позвоню и зарезервирую столик. В трубке слышится щелчок, мы с Макдермоттом ждем. Долгая тишина, потом наконец я говорю:

— Знаешь, там, кажется, невозможно заказать столик.

— Может, пойдем в «М.К»? Техасцу бы понравилось в «М.К».